Жизнь внутри Наруто: Чистая Кровь - Василенко Александр

— Ну, а чего там думать? Моя задача всех победить так? Если там нет шиноби равных по силе нашим джонинам, то не так уж и сложно будет выиграть этот турнир.

— Кабуто тебе ничего не сообщил?

— А должен был?

— Ясно… — Выдохнул Орочимару.

— Кстати, а что за гладиаторские печати?

— Слушай внимательно, сейчас расскажу… Повторять не буду. Есть причина, по которой шиноби не суются на Великую Арену и не соревнуются там между собой, хоть и являются доминирующей силой в нашем мире. Будучи основанной как страна, противостоящая порядкам и традициям шиноби, здесь, придумали множество способов значительно отдалится от стиля шиноби и не позволить им чувствовать себя тут как дома. Чтобы не допустить вмешательства в священную, для этой страны, традицию дуэлей и гладиаторских боёв, была создана специальная запечатывающая техника. Проклятая печать накладывается на запястья обеих рук, полностью блокируя возможность преобразовывать чакру с помощью ручных печатей.

— Вот жопа… — Удивившись, произнёс я. — Для большинства шиноби, даже для джонинов – это…

— Это почти гарантированное поражение. Шиноби специализирующиеся в тайдзюцу вроде клана Хьюга или кто-то из Учиха вполне могли бы выступать на арене с помощью своих улучшенных геномов, но тут думаю сам понимаешь. Для этой цели у меня был Кимимаро. Как гладиатор он был идеален… Но и за много десятилетий здесь сформировались и связанные с этим традиции. Среди местных гладиаторов практически нет слабаков и победить их с такими ограничениями будет очень непросто.

— Но ведь у меня нет каких-то специализированных навыков кроме ниндзюцу. Да и улучшенного генома тоже… Чёрт подери! Похоже придётся полагаться на чакру Девятихвостого.

— А вот этого лучше не делать… Дураков тут тоже нет, да и бывшие шиноби, которые подскажут распорядителю о силах Джинчурики найдутся. — Тем временем мы уже подходили к местной тюрьме-крепости. — К тому же, сила Биджу столь велика, что выпуск столь сильной чакры в таком количестве вполне может сломать гладиаторскую печать на запястьях, а это запрещено правилами как бойцовских ям, куда ты вскоре отправишься, так и Великой Арены.

— Ну и как же мне там сражаться прикажете? Ни теневых клонов, ни других техник… Оружие хоть есть?

— Не надейся на сюрикены или кунаи. Там в основном длинное холодное оружие в ходу, за редким исключением. Да и сразу с гладиаторами тебя никто драться не поставит. В бойцовских ямах сражаются в основном с животными.

— Вот уж полегчало… — Ответил я с издёвкой. — Тигров мне прикажете кулаками бить или фехтовать с ними? Тигр фехтовать особо не умеет и навыков кендзюцу не оценит.

— Не скромничай… Даже в таком положении ты достаточно силён, чтобы выжить в бойцовских ямах и без оружия, и без силы Девятихвостого. Я знаю это потому, что уже сражался с тобой. Если с тех пор ты не стал ещё сильнее, то никакое обучение тебе не поможет, и ты никогда не станешь сильнее Саске или Итачи.

— Похоже, не всё так просто как казалось изначально… — Почесал я лысую голову.

— Импровизируй. — Улыбнувшись ответил Орочимару. — Сейчас это лучшая тренировка из возможных для тебя. Если освоишь гладиаторский стиль боя, то не только улучшишь свои навыки в кендзюцу, но и получишь уникальный боевой опыт, который будет тебе полезен в боях с шиноби и не только. Честно говоря, какие бы техники я не показал тебе, без внушительного боевого опыта, которого у тебя нет, пользоваться ими в полную силу ты всё равно не сможешь. Сражаясь без техник, в будущем, сможешь использовать их куда более рационально.

— Это вы из своего опыта?

— В том числе… Теперь заткнись, мы уже у тюрьмы. — Стража без каких-то особых проверок пропустила Орочимару в тюремную крепость. Внутри, меня отвели в специальную процедурную где на глазах «хозяина» двое стражей, которые тут несли службу в балаклавах, использовали десяток ручных печатей и предельно сконцентрировались, каждый перед своим алтарём. По команде, я подошел к двум алтарям с множеством свечей, которые больше напоминали высокие столики, стоящие близко друг к другу и протянул руки положив их на алтари. Левый и правый соответственно.

Это…

Всё, что могу сказать, что я ненавижу запечатывающие техники.

Это было охренеть как больно, только временный паралич обеих рук, который продлился потом больше часа не позволили мне их рефлекторно одёрнуть. Меня будто били шокером и клеймили раскалённой сталью одновременно. Продлилось это около десяти реальных секунд. От боли у меня аж слёзы потекли…

В конце, на запястьях красовались вытатуированные браслеты из каких-то древних символов. Прочитать я это не мог, но это совершенно точно не японский. При попытке направить туда чакру, контуры этих символов начали подсвечиваться голубым. Ага… Похоже, что и концентрация чакры теперь откатилась минимум на уровень.

Это я проверил уже будучи в своей одиночной камере, попытавшись пройти по стене до потолка и посидеть на самом потолке. Получалось откровенно хреново, чакра едва слушалась.

После печати, всё было довольно стандартно, выдача тюремной робы, обед, ужин. Прогулка в тюремном дворе перед сном, которую я превратил в тренировку. Кандалы особо не мешали выполнять базовые упражнения и удивлять всех окружающих заключённых количеством отжиманий, подтягиваний, приседаний и «морпехов», а также другими экзотическими упражнениями, вроде приседаний на одной ноге стоя на стене и таких же отжиманий. Цепи, конечно, неудобно свисали, но в целом, терпимо. Контроль чакры надо восстанавливать до прежнего уровня как можно скорее.

Времени на прогулку-тренировку давалось даже с излишком. Больше часа я провёл вечером в тюремном дворе. Глядя на меня, некоторые зэки и даже часть охраны тоже решили поупражняться, но выходило у них не очень…

Согнав с себя семь потов, я переоделся в запасную робу… Да-да, тут и такое предусмотрели. Переоделся я уже в своей камере, только там можно было находиться без кандалов. Орочимару свалил почти сразу после запечатывания моих рук и больше я его не видел. Осталось только ждать… Охрана сообщила, что игры в бойцовских ямах проходят по выходным, а значит осталось три дня до моего первого выступления.

***

Выйдя в сад, спустя неделю безвылазной отсидки в замке, вторая принцесса страны Морей принимала приветствия от прислуги