Умраж - Gvela

– Оборотень. Смотри, и нюхает по-собачьи, – открываю глаза, смотрю на парней, разглядывающих меня как экспонат в музее.

– Значит так, – терпение мое кончилось. – Умраж, я меняюсь?

– Да, – хоть бы, скотина, немного поколебался перед ответом. Я даже содрогнулся внутренне от уверенности в его голосе.

– Ладно. И по твоим меркам, я должен уже завтра полностью измениться?

– Нет. Но внешние признаки появятся. А вот послезавтра ты уже полностью изменишься, окончательно.

– Хорошо, – цежу я, видя счастливую рожу Пашки, в отличие от напряженной и хмурой Умража. – Давайте так. Если завтра ничего необычного у меня не вылезет, мы забываем этот разговор раз и навсегда. Идет?

– Мне все равно, – пожав плечами, ответил Умраж.

– Я согласен. При тебе мы больше о другом мире говорить не будем.

– Я и на это согласен, – вздохнул я, понимая, что это уже большая уступка от исключительно любопытного Пашки. – Ешь свои блины.

– Мням! Вкуснотища!

– И правда, очень вкусно, – мне так приятно, что Умражу понравилось. Опять?! Я снова веду себя как идиот, хочу, чтобы он меня похвалил.

– Паш, а ты вообще сегодня домой собираешься?

– Зачем?

– В смысле? – не понял я.

– Уйду вечером, перед сном. У меня отгул, ты забыл?

– Нет. Это я помню. Оставайся, если хочешь, но учти: пить больше не дам. Я и так с утра чуть не задохнулся в комнате.

– Мы фильм какой-нибудь посмотрим. О, точно! Умраж, а я же тоже кем-нибудь стану, да? Ах, да… ты пока не знаешь. Через три дня проверим, – подмигнул он Умражу.

– Ааа… – простонал я, взял пустую кружку, поставил в раковину и, выходя из кухни, добавил. – Посуду моешь ты, Пашка.

– Если завтра чего-то из кружек не досчитаешься, помни: я тебя предупреждал. Мыть я не умею, лучше получается бить.

– Паша… – угрожающе оскалился я.

– Понял, понял. Все будет в лучшем виде. Не извольте беспокоиться, барин, – он еще и ерничает. Дал подзатыльник и ушел в спальню к своему компу.

Интернет такая гадость, что засасывает враз и надолго. Отлепился от него, когда начала болеть шея. Глянул на часы и офигел. Это я сколько просидел? Только был час дня, а сейчас уже восемь вечера? И что все это время делали парни?

Выхожу в зал и замираю. Это что за нафиг?! На диване сидит и смотрит телевизор Умраж, на коленях у него лежит голова спящего Пашки, и он еще показывает знаком, мол, тихо, не разбуди?! В душе поднялась волной ревность. Мозгами понимаю, что Пашка натурал, но желание прибить сильнее. И к тому же, про скольких я натуралов читал, впоследствии переквалифицировавшихся в БИ. Так что нефиг спать на моем Умраже. Я и так знаю, что, сволочь, слишком красивый, у самого слюнки текут. Сам не понял, как такое получилось, но мое горло издало угрожающее рычание. Пашка сразу же проснулся. Парни уставились на меня с удивлением.

Я в панике бегу в ванную. Умываюсь холодной водой, чтобы прийти в себя. Неужели это правда, и я становлюсь кем-то иным? Тогда Умраж действительно демон?!

Осмыслить до конца не получается. Потому что появившийся в дверях Пашка моментально припечатывается к стене.

– Он мой, – рычу я, не в состоянии справиться со своими эмоциями.

– Твой. Я не претендую.

– Мой, – оскаливаюсь, справляюсь со своим раздражением, немного успокаиваюсь и, отпустив Пашку, прошу, – Давай ты завтра придешь. Что-то мне нехорошо сегодня.

– Мне точно пора. И Серый, отнесись ко всему спокойнее. А Умраж классный.

– Рррр!

– Понял, понял… Ухожу, – со смешком попятился к двери Пашка.

– Умраж, до завтра! – выкрикнул он и закрыл дверь перед моим лицом. Я прислонился лбом к двери, пытаясь взять себя в руки, и еще с полминуты слышал топот сбегающего вниз Пашки и его хохот, эхом разносившийся по подъезду.

– У тебя хороший друг.

– Я знаю.

– Ты меняешься.

– Чувствую, – врать больше себе не имеет смысла. Такие перепады настроения мне не свойственны, и рычать я раньше вместо слов не пробовал.

– Паша симпатичный, – выдает Умраж. Он это специально?! Я ведь только успокоился, а теперь снова ярость начинает накрывать…

– А я? – почти рычу я. – Не нравлюсь?

– Ты ревнуешь? – потрясенно выдыхает он.

А я дышу, как загнанная лошадь. Мне кажется, сейчас грудь разорвется от желания впитать без остатка весь запах, исходящий от Умража. Мне хочется завыть от страха и непонимая происходящего.

– Ревную… Ты мой. Я выбрал, – все, тормоза отказали. Желание завалить его прямо здесь и сейчас буквально выворачивает. Сам злюсь на себя и, рыкнув, забегаю в спальню. Хладнокровно передвигаю шкаф к двери, создавая препятствие для себя, чтобы не выскочить и не наброситься на Умража. Эта дикость, что прет из меня – это не я… Это бесит и пугает одновременно. Сел за комп, решил успокоиться какими-нибудь играми. Пострелял, понял, что вроде стало полегче, но выходить не решился. Промаявшийся всё это время и так ни разу не побеспокоенный Умражем, я все же уснул.

Умраж

Чем дольше я общаюсь с Пашкой, тем больше понимаю, что мне нравится Сергей. Он так мило смущается и отводит глаза, что так и хочется его поддразнить. Пашка, конечно, неплохой человечек, но в Сергее есть что-то притягательное для меня. Пока пили пиво, которое мне совершено не понравилось, и которое я пил лишь из-за желания не обидеть друга Сергея, пришлось рассказывать о своем мире. Что едим, на чем спим, как у нас устроены семьи. Честно… Пашка меня утомил… Жутко. Так хорошо и тихо было рядом с Сергеем без посторонних. Я уже жду не дождусь, когда останемся наедине. И еще очень хочется спать.

Блинчики, приготовленные Сергеем, мне очень понравились, я сам не против есть их почаще, как и Пашка. Я опасался не напрасно, что начнутся изменения. Сергей меняется. Я пока не могу определить, кем именно он станет, но точно не русалкой, домовым или лешим. Все бы ничего, но его вспышка агрессии из-за перестройки организма выплеснулась на Пашку, а после и на меня. Может, это и не правильно по меркам людей, но я был очень рад, когда увидел, как сверкнули недобро глаза Сергея, когда он увидел Пашкину голову на моих коленях. А потом и вообще сорвался, сам признаваясь, что ревнует. Пашка ретировался вовремя. А Сергей спрятался в своей комнате. Я понимая, что ему лучше остыть, лезть не стал. Пусть успокоится. К тому же он в таком состоянии может натворить кучу всякой ерунды, о которой потом будет жалеть. Поэтому включил потише телевизор, благо уже научился, и лег на диван с идиотской радостной улыбкой на лице.

24 декабря

четверг

Утро. Солнце прямо в глаза. Голова болит как после пьянки. Тело зудит на пару с деснами. И что-то щекочется в районе задницы. Протягиваю руку почесаться и замираю. Не понял? Когда я успел притащить в свою кровать что-то меховое?! Гладкое, пушистое, приятное на ощупь… Тяну… Кажется, я что-то не догоняю? Но оно не вытягивается из-под меня. Резко дергаю и, взвыв, взлетаю на кровати.

– Мать твою!!! – смотрю на свой зад, где на копчике задорно виляет пушистый серый хвост. – Не может быть! Не может быть!

Как я отодвинул шкаф и вылетел в зал, а затем в ванную, сообразить не успел. Умываюсь спешно холодной водой, а вдруг поможет разум прояснить, и…

– Да блять, что это значит?! Умраж!!!

– Что случилось?! – влетел совсем не заспанный парень. – Ух ты!

И восхищения столько в словах, а глаза так и излучают веселье.

– Я тебя спрашиваю, морда демоническая, на кой-черт ты со мной это сотворил?! – воплю я, схватившись за уши как у немецкой овчарки. Такие же стоящие домиком и подергивающиеся.

– Очень миленький оборотень, – скалится довольный Умраж.

– Миленький?! Я… миленький?! Я тебя убью!!! – срываюсь с места, буксую на плитке, но несусь следом за смеющимся гадом. Гоняюсь за ним не меньше получаса, пока сам не выдыхаюсь.

– А глазки какие… – заглядывает в них он, наклонившись ко мне, сидящему на полу.

– Какие? – тяжело дыша, сдался я. Радует одно, что и Умраж запыхался, вон как грудь ходуном ходит.

– С вертикальным зрачком, – добивает он.

– Уууу!!! За что?!

– Извини. Так получилось. Я же предупреждал.

– И кто я? Оборотень?

– Очень симпатичный такой оборотень.

– Умраж…

– А? – теперь уже на пару придерживая друг друга плечом, сидим на полу.

– Я превращусь в волка?

– Да.

– А когда? В полнолуние, что ли?

– Полнолуние? Если завтра оно будет, то да.

– Хочешь сказать, что луна на обращение не влияет?

– Насколько я знаю, менять ипостась оборотень может по своему желанию. Я говорил, что кровь пробудится. В тебе была от оборотня.

– Это же кто из предков с оборотнем шашни крутил?! Вот гады! И что же, я теперь на всех набрасываться буду? – жалобно простонал я. – И мясо с кровью жрать? Брр…

– Это как тебе захочется, – пожал плечами Умраж, отчего я чуть не упал без поддержки.