Год лошади - Лев Куклин

- Та-а-ак... - огорошенно протянула подруга. - Вот это прогресс. Ну, а... Извини за откровенность... О втором ребенке не думаешь?

- Да ты что? - вспыхнула земная женщина. - Причем тут... это самое... Пройденный этап! Зачем мне сомнительная петенькина наследственность? В генном банке, за нормальную доступную цену... И лучшие представители, заметь: ученые, спортсмены, эстрадные исполнители... Вполне можно подобрать по вкусу. А насчет этих... как ты говоришь... семейные утехи... Это у вас там, в провинции, на зеленую травку тянет. Неуправляемые эмоции! А у нас для этого совершенно нет времени! Мы же - деловые женщины. Эмансипированные...

- Да уж вижу, что вы добились абсолютного равноправия... - вздохнула далекая провинциальная подруга.

- А сегодня я мужа вызвала - в театр меня будет сопровождать. Представляешь - спектакль телеретро. Закачаешься! Я вот себе платье сшила, у автоматического закройщика - правда, миленькое? Посмотри-ка, как сидит?

Она поспешно натянула платье и закрутилась перед зеркалом.

- Что скажешь?

- Вполне... - оценила подруга. - Сидит, как влитое. И цвет отличный.

- Вот-вот! И, что ни говори, а мужчина, конечно, лучшее дополнение к вечернему туалету. И сумочка... Теперь - оценила? Полнейшая эмансипация!

- Гораздо больше... - раздался вдруг из прихожей хриплый, словно бы прокуренный мужской голос. - Ты имеешь гораздо больше...

- Что?! - вскочила хозяйка, метнувшись к дверям и забыв выключить видеофон, на котором брови на лице далекой подруги от потрясения взлетели вверх, чуть ли не за рамку экрана. - Ты... Заговорил?! Черт! С этим вызовом я совсем забыла про таймер!

- Ты идешь с явным перевыполнением! Целых сто восемь процентов эмансипации... - Вот ты ее и имеешь... - хмуро сказал муж - и отключился.

УПРЯМЫЙ ПАЦИЕНТ

- Индекс А 0, группа семь, номер двести девятнадцать дробь шестьсот четырнадцать! - четко произнес динамик, и на табло над дверью те же загадочные цифры продублировались в деликатной светящейся голубой строке. - Ваша очередь! Клиент или пациент с таким длинным внушительным индексом, которого в нормальной, не врачебной жизни, звали Никита Орешников, взглянул на свою пластиковую карточку, сравнил цифры на ней и на табло, решительно поднялся из кресла и шагнул к двери. Она услужливо и бесшумно распахнулась перед ним...

- Ну как, уважаемый гражданин... гм... Орешников, - обратился к нему безупречно официальным тоном дежурный врач. - Вы внимательно ознакомились с нашей генной библиотекой? Никита долго вглядывался в человекообразное существо, по древней традиции облаченное в белый халат, сидевшее за белым столом-пультом. Из-под белой шапочки, накрахмаленной до голубизны и похрустывающей даже на взгляд, с каббалистическим красным крестом на ней, прямо в Никиту смотрели прикрытые сильными линзами очков глаза-телескопы.

"Робот или не робот?" - с мучительным стеснением думал про себя Никита, решая, на какой степени откровенности остановится, и на всякий случай промычал неопределенно:

- М-да... это самое... ознакомился. Широкий выбор!

- Не правда ли? - оживился врач. - Итак, что же вам понравилось? Легендарный Мухаммед Али, вакуумболист Евгений Храмов или классический, старомодный, я бы даже сказал - земной хоккеист Джеймс Страуфорд?

- Я не сторонник силовой борьбы... - осторожно сказал Никита.

- Ага... Понятно! - быстро переключился врач. - Вам по духу ближе деятели... гм... искусства? Композитор Вендерецкий, начало двадцать первого века? Или скрипач Вэн-Ляо-Ши? Абсолютнейший виртуоз? Художник Полоскин? Архитектор Джон Петренко? Победитель Третьего Межзвездного конкурса? Мегаполис на спутнике Плутона. Шедевр!

- Пожалуй, я предпочел бы нечто более... Фундаментальное.

- Вас привлекает необозримый мир науки? - одобрительно наклонил голову врач. - Нильс Бор? Ландау? Берголетти?

- Нет, вы меня не совсем поняли... - с тихой настойчивостью продолжал Никита Орешников.

- Я хотел бы... Я хотел бы... ну, как это у вас называется в специальных терминах? Дублировать себя!

- Себя?! - чуть не подпрыгнул врач и посмотрел на Никиту, как на слабоумного. - Се-бя... еще раз раздельно повторил он.

"Робот! Конечно, робот!" - обрадовался Никита. Ему стало как-то легче.

- Может быть, желаете что-нибудь экзотическое? - осведомился врач голосом официанта, предлагающего разборчивому посетителю необычное, даже рискованное для желудка пикантное блюдо. - Например, - знаменитый змеелов Черный Паоло, а? Или - каскадеры-близнецы "Три Фернан - три"?

- Кстати, - вдруг спохватился врач, - а вы кого, собственно говоря, хотите? Мальчика или девочку?

- Еще чего! - фыркнул Никита Орешников и счастливо порозовел. - Только мальчика... Сына!

- Ну-ну... - буркнул врач. - Вам повезло... Еще не выбран лимит. Сейчас пошла мода на видеонную вокалсинтезаторшу Галлу Тугачевскую. Все хотят петь ее электронным голосом...

- А я хочу петь своим! - хрипло заорал Никита. - Это, наконец, мое конституционное право!

- Разумеется... - сухо подтвердил врач. - Если вы здоровы. И если к этому нет противопоказаний со стороны Центральной Медицинской Службы... Дайте мне расписку в том, что вы действительно хотите иметь ребенка... это самое... тьфу! от самого себя... А с себя лично ... я снимаю с себя всякую... всяческую ответственность!

Он поперхнулся, мотнул головой, отчего у него слетели с носа очки, и он попытался поймать их на лету, как бабочку. Ему это удалось, и, водрузив очки на их законное место, он полюбопытствовал:

- Простите... Редкий случай в моей практике... А почему вы хотите... это... размножиться... таким первобытным способом?!

- Первобытным?! - угрожающе придвинулся к столу Никита, и на его правой руке призывно и сладко заиграл бицепс. - А вы-то сами, доктор? - он засмеялся и во-время оборвал рискованную фразу. "А вдруг - и впрямь робот? - опасливо подумал он. - Еще обидится..." Врач смутился.

- Ну... не первобытным... гм-гм... как бы это выразиться поточнее... Несовременным и не модным, вот! - нашелся он и победоносно оглядел молодого... да-да... очень молодого, лет так двадцать пять - двадцать шесть молодого и ершистого человека. - Кстати, а каков ваш... индекс личной привлекательности?

Никита промямлил что-то весьма неопределенное.

- Вот видите... - резюмировал безжалостный врачеватель. - И вы хотите, чтобы ваш... потомок... был таким же?

- А жене - нравится! - вдруг совершенно неожиданно для себя и совершенно нелогично выпалил Никита.

- Нравится - не нравится... - бормотал врач, внимательно изучая данные медицинской карты из Центральной Службы, возникающие перед ним на экране дисплея. - Вы, конечно, самонадеянный молодой человек... И у вас еще не полностью реализованы ваши возможности...