Забери нас - Дарья Шевченко

– Что ты от меня хочешь? – внезапно для себя спросила я.

– Подойди ближе.

Не знаю, как долго я продолжала смотреть на него. Конечности окаменели под страхом неизвестности.

– Ко мне! – резко скомандовал он.

От неожиданности по телу пробежала дрожь. Не вставая на ноги, на четвереньках я приблизилась к нему. Он приподнял мою голову и потрепал ее, словно я дворовая псина:

– Хорошая девочка.

В какой-то момент раздался звонок в дверь. Я не могла сдвинуться с места. Внутри все будто умерло от нетривиальности происходящего. По спине бежали холодные капельки пота. Я чувствовала каждую из них.

Он вышел открыть дверь.

Это были сотрудники полиции. Я притаилась за углом лестницы, затаив и без того прерывистое дыхание. Я заметила дрожь в руках, которую никак не могла унять.

Они представились, но не успели задать ни одного вопроса, как Стас перехватил инициативу:

– Понимаете ли, – на удивление вежливо начал Стас, – дочка моя рассталась с парнем. Ну, первая любовь, нежный возраст… вы же знаете. Я пытался ее успокоить, поговорить с ней, а она взяла и заперлась в ванной. Сами посудите: что может сделать подросток в таком состоянии? Бог знает что. А я переживаю за нее, начал стучать, даже дверь хотел выбить. Ну, боюсь я за нее. А она давай в полицию звонить. Неприятная ситуация, получилась, конечно. Но я с ней поговорил через дверь, она вроде успокоилась, вышла.

Судя по реакции полицейских, они были удовлетворены объяснением. Они перебрасывались со Стасом ничего не значащими фразами про «трудный возраст», современную молодежь и их «мелкие» проблемы. В конце концов, Стас предложил им «компенсировать ложный вызов», и они благополучно разошлись.

Привет из прошлого

Инцидент был исчерпан. Стас как будто забыл все, что было. Он игнорировал меня в последние дни школьных каникул. Почти как мать. Я была этим довольна, большего мне и не надо.

Я предвкушала первый учебный день – в школе спокойно, безопасно. И здесь моя Дарина. Каждые наши «немые» разговоры – как волшебная отдушина, после них становится чуть легче.

Я беззвучно рассказала ей, что случилось. Она так же беззвучно меня обняла, и я расплакалась на ее тонком плече. Конечно же, беззвучно. Это мой стиль жизни, «беззвучно».

Он не позволит мне оставить хотя бы самый малозаметный след в жизни. Ни он, ни мой будущий муж-уродец.

Я взяла карандаш:

– Не знаю, что делать. Я хочу умереть. И я сделаю это летом.

Она смотрела на меня долго и строго.

Прозвенел звонок. Дарина училась в гуманитарном классе, она собралась идти к себе на уроки.

– Так, я пошла. А ты – порви их всех. Мама любит меня поучать тому, что нужно быть наглее и нахальнее, ничего не бояться, особенно, когда хуже уже и некуда. Так что, забей на свою нерешенную задачу, – тут она подмигнула, – и иди на пролом. Даже если ваш новый учитель будет кидаться в тебя вонючими тряпками для доски. Гни свою линию.

Куда ее гнуть, если ты сбит с толку?

Прошло минут 10 от звонка, а учителя все не было. Я думала о словах Дарины. Ее уверенность и реалии моей жизни сильно диссонировали. Как воплотить то, во что ты не веришь? В чем тебя раз за разом переубеждали?

Мои желания и страх действительности столкнулись в голове, образуя парадокс: я не хочу жить в этой семье, но куда идти? Возможно, Стас был прав. Меня нигде не ждут. Разве что, на «панели». Но хочу ли я такой жизни? Между двух зол выбирают меньшее, и что из этих двух вариантов меньшее зло?

Размышления прервал мужчина, зашедший в класс. На вид ему было лет 45. Он был несколько полным, но это не бросалось в глаза из-за высокого роста. Спокойно приветствуя нас, он проходился глазами по рядам, исследуя интеллект на наших лицах. Его взгляд, как и он сам, замер, заметив меня.

Это был наш новый учитель. Это был мой папа.

Забери нас

Жадно впиваясь в него глазами, я быстро поднесла к губам указательный палец и замотала головой. Он меня понял.

Да, возможно, это паранойя, и Стас не прослушивает нас с Костей ежедневно. Но я чувствовала себя канатоходцем над бездонным ущельем: одно неловкое движение – и я пропала. Что бы сделал Стас, если узнал? Пугающая темная неизвестность моего расстроенного сознания вместо внятного ответа.

Отец умел мастерски держать себя в руках. Он не выдавал удивление и волнение. Он рассказал о себе, почему и для каких целей он здесь. Все то же самое, о чем говорила Дарина. Иногда он задерживал свой взгляд на мне. Я же не сводила глаз с него. Я была зачарована этим чудом наяву. Он слегка поправился, на лице появились легкие морщины. Но в целом, он такой же, каким я его запомнила в 11 лет. Он – мой папа.

– Так, класс, теперь выполним небольшой тест. Каждый самостоятельно, в силу своих знаний или незнаний, должен его сделать. Тест – не на оценку, поэтому убедительная просьба – не списывать. Мне нужно увидеть уровень ваших реальных знаний. Обещаю не ругаться и тапками не бросаться.

Его тон был спокойный и уверенный, такой же, как в моем детстве, когда он объяснял задачи из учебника математики или жизненные истины. Этот тон всегда позволял чувствовать себя в безопасности, защищенной от всех невзгод. Он умиротворял бушующее волнение, осушивал слезы. Я вспомнила, как это, когда тебя любят и берегут.

Отец раздал нам тесты и вернулся за учительский стол. В силу своих новых обязанностей ему пришлось наблюдать, чтобы никто не списывал с телефонов. Но из раза в раз его взгляд возвращался ко мне. Печальный, тревожный и пронзительный. Я не могла и думать о дурацком тесте.

Не сразу, но ко мне пришла мысль о спасении. Она казалась такой робкой, застенчивой и одновременно фантастической. Эта мысль росла и ширилась в моей голове. Это мой шанс изменить наши с Костиком жизни.

Близился конец урока, а мой тест был все такой же пустой. Я не могла даже вчитаться в задания и осмыслить их, поэтому расставила ответы наобум. В свободном угле карандашом написала: «Оставь меня после уроков под предлогом результата тестов. Обязательно под этим предлогом».