Когда цветут реки - Лев Рубинштейн

— Слышал? — прошептал Линь на ухо Ю. — Это про свинью твоего отца…

— Замолчи! — продолжал Чжан Вэнь-чжи. — Мне не так уж важно, если они разнесут усадьбу Ван Чао-ли. Но скажи им, чтоб они не трогали закладной конторы. Скажи им, что небо рассердится, если они тронут мою контору.

— Раньше ты говорил другое. Ты говорил, что не хочешь беспорядков.

— Да, я хотел бы, чтобы обошлось без шума. Но уж если им хочется свести счеты, то пускай сводят их с «отцом» Ван Чао-ли. Он их придушил совсем, пусть он и отвечает. Кстати, он стал давать деньги взаймы и скоро выживет меня из этой деревни, благо у него брат окружной начальник. Мне это ни к чему. У меня здесь земля, хотя я и не из рода Ванов. Скажи им, чтобы они не трогали закладную контору. Может быть, я даже дам им отсрочку по долгам.

— Я не знал, что ты такой добрый, — пробормотал прорицатель.

— Тут дело не в моей доброте… Кстати, ты своими глазами видел этот ящик?

— Своими собственными глазами, как я вижу эту свечу, — твердо сказал прорицатель. — Я стоял за занавеской, когда Ван Чао-ли вытащил этот ящичек из-под шелкового покрывала и стал расплачиваться с купцом.

— И там было серебро?

— Серебро в мешочках.

— А больше никто этого не видел?

— За занавеской стоял мальчик, который подает чай и трубки (Линь толкнул Ю в бок), но он смотрел в сторону. Он не видел ни меня, ни ящика.

— Это хорошо. Но, если они разнесут усадьбу, будет плохо. Ящичек попадет к ним в руки. Они разделят его между всеми семьями.

— Если я буду там, я постараюсь прихватить этот ящик. Тогда по-честному, напополам?

— Глупо делить то, чего не имеешь, — уклончиво ответил Чжан Вэнь-чжи. Он огляделся с подозрительным видом, — Мы очень много болтаем. Мне кажется, что здесь кто-то есть.

Он взял свечу, вынул нож из-за пояса и стал прохаживаться вдоль стен, заглядывая во все закоулки. Линь и Ю прижались друг к другу в нише. Чжан подходил все ближе. Его большая тень металась по стенам и заслоняла позолоченное лицо бога.

— Никого здесь нет! — досадливо сказал Ван Лао. — Лучше уйдем скорее. Спрячь нож!

Чжан остановился:

— Я хочу, чтоб ты завтра пришел сюда в это же время. Мне надо знать все, что говорили «Малые Мечи».

— Я приду, — ответил прорицатель.

Чжан поставил свечу обратно на столик перед изображением бога, сердито посмотрел на позолоченное лицо и пошел к выходу. Ван Лао побежал за ним. Мальчики одновременно глубоко вздохнули.

— Клянусь, что я его не видел за занавеской… — горячо начал Ю.

— Тише! Еще кто-то…

Из-за статуи бога неслышно появилась человеческая фигура.

— Это Ван Мин, учитель, — прошептал Линь. — Он пришел раньше нас.

— Он нас заметил?

— Нет. Эта высушенная редька ничего не слышит. Он весь погрузился в свои дела. Он ходит по деревне и натыкается на стены. Это все от мудрости.

Ван Мин, тощий, узкоплечий человек, стоял неподвижно, устремив глаза в одну точку. Это было странное, молчаливое существо, поседевшее над книгами. В деревне про него говорили, что он обладает чудодейственной силой и может оживлять камни.

— Зачем он здесь?

— Сейчас увидишь! — весело шепнул Линь. — Вот тот, кого я ждал!

В кумирню тихо вошел человек в просторной синей куртке, поднес оба сложенных кулака к лицу и отвесил низкий поклон. Учитель едва ответил.

— Они собрались? — сказал он.

— Собрались.

— Идем!

Человек в синей куртке помедлил.

— Не угодно ли будет уважаемому наставнику обратить внимание на бумагу, которую мне передали на переправе в Цзэйцзинь?

Учитель оживился:

— Ты исполнил мое поручение?

— Исполнил. Вот бумага.

Человек в куртке порылся за пазухой и вытащил объемистый сверток. При тусклом свете ясно обозначился большой шрам у него на щеке.

Учитель трижды поднял над головой и потом развернул длинный рулон бумаги, испещренный красными и черными знаками.

— Великие слова! — воскликнул он. — Священные слова! Печать Небесного Государства Великого Благоденствия! Печать великого Небесного Царя!

— Осмелюсь обратить внимание, — спокойно сказал человек с рассеченной щекой: — лучше не говорить так громко.

— Идем! Идем! Туда!

Они быстро покинули кумирню.

— Бежим за ними! — шепнул Линь.

И мальчики кинулись в кусты.

4. «Малые мечи»

На лесной прогалине горели фонари. Выступали из темноты резко очерченные скулы и хмурые глаза. Здесь было не меньше пятидесяти человек. Передний ряд расположился на корточках прямо на земле. За ним поднимался второй ряд. Всюду виднелись одинаковые бритые лбы. Подальше в полумраке чуть-чуть поблескивали наконечники пик. Красные и желтые кисти свешивались с них.

Посреди полянки торчал воткнутый в землю широкий меч. Около него человек, закутанный в разноцветное тряпье до самых глаз, читал гнусавым — по-видимому измененным — голосом. В руках у него был большой рулон бумаги, весь густо покрытый черными и красными знаками.

— «.. Я раздумываю о нашей стране. Это Поднебесная страна — страна китайская, она не есть страна варваров. Одежда и пища ее китайские, а не варварские. Дети, женщины, народ ее — китайские дети, китайские женщины, китайский народ, а не дети, женщины и народ варваров. На наше горе, варвары, воспользовавшись нашей ошибкой, наполнили смутой Китай, захватили Поднебесную страну, как разбойники, насильно отняли китайскую одежду и пищу и мучают детей, женщин и весь народ Китая…

Эти варвары заставляют блестящие таланты, замечательных своими дарованиями людей Китая, предаваться тяжелой скорби и умирать. Когда же находятся люди, встающие во имя справедливости, чтобы возродить Китай в его могуществе, они пускают в ход клевету, говоря, что такие люди думают о возобновлении великих смут и истребляют их род…

Державное небо внушает трепет своим гневом. Оно повелело мне. Небесному Царю, почтительно выполнить свою устрашающую волю: утвердить знамя справедливости, вымести и изгнать зло и несчастье, расширить и очистить это цветущее царство, почтительно привести в исполнение кару, посылаемую небом…

Вы, простой народ, скорее поверните свои головы и поклонитесь истинному духу и оставьте злого духа. Вернитесь к человеческому роду и освободитесь от рода чудовищ..

Всенародно объявляем это Поднебесной стране. Да будет так! Каждый да почтительно исполнит!

К сведению всех: дано за нашими печатями в седьмой день, пятого месяца, второго года Тайпинов Тянь го». Внимание! — воскликнул чтец, взмахивая бумагой. — Здесь подлинные красные печати Небесного Царя Небесного Государства Великого Благоденствия! Внимание и повиновение!

Пики заколыхались. В толпе пробежал подавленный шепот.

— Кто хочет сказать?

Выступил вперед сухой, жилистый крестьянин. Закрыв лицо рукой, он поклонился и учтиво произнес:

— Да будет мне позволено спросить; кто такой великий Небесный Царь, который приложил свои печати к этой бумаге? Мы хотим услышать о «Красных Повязках».

— Истинно так! — загудели кругом.

— «Красные Повязки» и есть люди Тайпин, — отвечал чтец. — Они восстали против чужеземного императора из племени маньчжур, который сидит в Пекине. «Тай пин» — значит «великое благоденствие». Приближается царство всеобщего великого благоденствия! Маньчжурским чертям и помещикам приходит конец! Девять областей Китая будут свободны! Слушайте! Повинуйтесь!

Чтец возвел руки к небу. Одна из его рук судорожно сжимала рулон бумаги.

— Пусть Ван Чао-ли отпустит нам долги и вернет общинный амбар! — вдруг сказал чей-то гулкий голос из задних рядов.

— Да, пусть простит долги!

— И пусть вернет участки, которые он забрал за долги!

— И водяные помпы пусть дает бесплатно! Воду! Воду!..

— Внимание! — крикнул человек у фонаря. Глаза его блестели лихорадочным светом. — Что такое водяные помпы и долги вашей деревни перед величием единого бога, небесного отца и бога — старшего брата? Опрокиньте идолов, сожгите деревянных истуканов! Без бога великий Небесный Царь — ничто! Слушайте мои слова!

— Это учитель Ван Мин, — шепнул Линь своему приятелю Ю. — Я узнал его по голосу.

Мальчики сидели в кустах. Они пробрались сюда через двойную цепь караулов, по тропинкам, которые знал только один Линь. Путешествие было опасное. Всякому непосвященному, найденному в кустах, грозила смерть. Мальчики продвигались, глядя на светлую точку в зарослях, и наконец нашли то: что искали.

— Зачем они здесь? — спросил Ю.

— Молчи. Это тайное общество. Это собрание «Малых Мечей»…

— Великому вождю тайпинов было восемнадцать весен, когда он пришел в Кантон на публичные экзамены, — начал рассказчик. — Он был учителем в деревне, где жила его семья. Предки его земледельцы, они пришли с севера.