Софии русский уголок - Виктор Косик

С ноября 1915 г. по май 1917 г. член Св. Синода. С осени 1917 г. член Всероссийского Поместного Собора и товарищ его председателя. В 1917 г. на съезде военного духовенства был избран пожизненным главой русского военного ведомства. Имя о. Георгия называлось на Всероссийском Поместном Соборе 1917–1918 гг. в числе кандидатов на Патриарший престол, но он сам снял свою кандидатуру 30 октября/ 12 ноября 1917 г. перед голосованием по избранию трех кандидатов на Патриаршество – Антония (Храповицкого), Арсения (Стадницкого), Тихона (Беллавина). Входил в состав Высшего Церковного Совета при Св. Патриархе.

В 1918 г. через Пинские болота перебрался в Киев, оттуда в ставку А. И. Деникина. Содействовал созыву в Ставрополе Церковного Собора, товарищем председателя которого был избран. Входил в состав Высшего Церковного Управления на Юге России. Был редактором «Церковных Ведомостей».

Новороссийск стал последним русским городом, из которого он отплыл из России, разделив судьбу русских изгнанников. Временно разместился вместе с частями Белой армии на о. Лемнос.

В 1920 г. после отказа владыки Гермогена (Максимова) отслужить панихиду по императору Николаю II, он согласился отслужить, но, как ядовито писал известный психиатр Н. Краинский, не по царю, а просто по рабу Божьиму Николаю, ведь он «бывший самодержец»! Симптоматичен, подчеркивает С. Фомин в «Русском вестнике», и отзыв самого царя в 1916 г. о Шавельском: «Не чувствую себя в настроении исповедоваться у Шав[ельского], потому что боюсь, чтобы оно не принесло вместо мира и спокойствия душе обратного!». Не сложились отношения у Шавельского и с митрополитом Антонием (Храповицким), которого он задел в одной из своих статей, намекнув на «злословие и блудословие» – владыки, что было несправедливым. По сути дела, резкость высказываний о. Георгия, его «странные» поступки, вызывавшие возмущение, – все это вело к увеличению врагов, критиков протопресвитера в среде высших иерархов. А как можно было смотреть на того, кто считал монашество отжившим свой век церковным институтом?

Судя по его воспоминаниям, он был действенным защитником многих военных от несправедливостей, заступаясь за них перед высшим военным руководством.

С Лемноса выехал в Болгарию. Служил в Софии рядовым священником в русском храме. Преподавал в Софийской духовной семинарии и на Богословском факультете Софийского университета, где читал курс «Православное пастырство». Учил Закону Божьему детей в русской гимназии, во главе которой стоял одно время. С 1926 г. являлся председателем Софийской академической группы.

Активно сотрудничал с болгарскими церковными журналами и изданиями. Много писал по вопросам церковной администрации и религиозного воспитания.

Вышел из РПЦЗ после раскола, расцененного им как «позор» и «безумие».

Принял предложенный митрополитом Софийским Стефаном пост почетного священника в церкви св. Седмичисленницы, на котором, находясь в составе Болгарской Церкви, оставался до конца жизни.

Принадлежал к числу сторонников создания нового типа ученого монашества по образцу «просвещенного немецкого пастората» протестантской Германии. Во второй половине 1940-х гг. напечатал в Ежегоднике Богословского факультета статью, посвященную «острой критике монашества в России, того монашества, которое и он считал (в этом основная идея его работы) учреждением церковным, отжившим свой век».

Создал братство св. Николая для помощи нуждавшимся русским беженцам.

«Проповедовал, что мир в мире может быть только после религиозно-нравственного перерождения, а это лежит в религиозно-нравственном воспитании молодого поколения».

В Москве (в Совете по делам РПЦ при Совете Министров СССР) о. Георгий рассматривался как важная фигура в эмиграции. Именно поэтому его в 1948 г. не хотели выпускать из «народной Болгарии» в США, когда по информации Москвы, оттуда пришло приглашение на преподавательскую деятельность. И даже были готовы пересмотреть вопрос о приеме о. Георгия в советское гражданство.

Кроме «Православного Пастырства», изданного на русском и болгарском языках, о. Георгий написал несколько книг для молодежи по изучению богослужебного круга. Автор таких сочинений, как «Толстовское учение о непротивлении злу» (София, 1934); «Свети Атанасий Великий» (София, 1924); «О Боге и Его правде» (София, 1938); «Молитва Господня» (София, 1939). В 1954 г. издательство им. Чехова издало в Нью-Йорке «Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота» в двух томах. Из неопубликованных рукописей: «Русская Православная Церковь перед Революцией», «Три года в Ставке Верховного Главнокомандующего», «Автобиография». В своих мемуарах нарисовал яркую картину развала Русской армии периода гражданской войны76.

И опять из школьных воспоминаний Ивана Тинина: «занятия с ним проходили очень живо и интересно по причине не только его умения вести уроки, а из-за его небольшой, но важной для нас слабости. Он любил отвечать на умные вопросы и так отвлекался от урока на детали, что забывал спрашивать нас. Причем нельзя было задавать те вопросы, которые когда-то задавали предыдущие выпуски гимназистов. Он их не признавал и говорил, что на этот вопрос уже отвечал в таком-то году и, кому интересен его ответ – пусть справляется у старшеклассников. Поэтому вопрос о том, может ли Бог создать камень, который не смог бы сам поднять, уже не проходил. Отец Георгий охотно рассказывал нам о Первой мировой войне, о Брусилове и Самсонове, о Николае Николаевиче и об Алексееве. В его памяти хранились жития множества святых, что очень хорошо помогало нам при подготовке к уроку истории. Ведь он рассказывал не только само житие, но и давал всю историческую обстановку того времени… Находить умные вопросы для отца Георгия было очень трудно, и кто их находил, тот пользовался огромным уважением у всего класса, особенно у гимназисток, что было немаловажным. Как-то после Пасхи я обратился к законоучителю с небольшой просьбой:

– Отец Георгий, на пасхальной заутрене читают первую главу Евангелия от Иоанна на разных языках, но так невнятно, непонятно. Не могли бы Вы прочитать нам эту главу на тех языках, которые Вы знаете.

Отец Георгий был польщен такой просьбой… На следующем уроке он выполнил свое обещание и прочитал на 23 языках “В начале было Слово.”. Кроме всех живых европейских языков, он нам читал по-готски, по-кельтски, по-арабски, по-коптски, на санскрите и многих других языках.

Мы наслаждались неизвестной музыкой разных народов, то торжественной, как удары колокола, то плавной и напевной. То чеканной, как строевой марш, то нежной и задумчивой»77.

Теперь о протоиерее Шпиллере Всеволоде Дмитриевиче (1/14. VII. 1902, Киев – 08. I. 1984, Москва). Отец – дворянин Дмитрий Алексеевич Шпиллер, архитектор; мать – Мария Николаевна Полякова – певица, оставившая в замужестве оперную сцену. В 1912 г. поступил во Владимирский кадетский корпус. С 1918 г. по 1920 г. воевал в Добровольческой армии. Имел несколько ранений.

С 10 декабря 1920 г. по ноябрь 1921 г. находился в Галлиполи вместе с другими русскими солдатами. В декабре 1921 г. переехал в Болгарию. Работы не было: одно время зарабатывал тем, что разряжал вместе с другими русскими «охотниками» на черноморском побережье снаряды – среди местного населения таких охотников не находилось. Потом, в 1927 г., поступил на Богословский факультет Софийского университета. Тогда многие из русской эмиграции, в том числе из военных кругов, вставали на путь получения духовного образования,

20 июня 1934 г. был рукоположен во диакона, а на следующий день во иерея в Софии архиепископом Серафимом (Соболевым). За отсутствием вакантных мест был устроен владыкой в Болгарскую Православную Церковь и назначен приходским священником церкви Успения Божией Матери в г. Пазарджике Пловдивской епархии. Одновременно преподавал ряд таких предметов, как Закон Божий, логика, психология, пропедевтика, русская литература и история в гимназии, сельскохозяйственном институте. Был членом церковного суда, потом его председателем. Нес священнические обязанности в церкви при городской тюрьме. Отказался отслужить панихиду по немцам, погибшим в Сталинграде.

Осенью 1944 г. принял предложение министра иностранных дел и исповеданий правительства Отечественного Фронта Петко Стайнова переехать в Софию и войти в министерскую комиссию по выработке проекта отделения Церкви от государства. После двухлетнего труда проект был одобрен, став основой последовавшего вскоре соответствующего закона. Вплоть до своего отъезда на Родину был негласным советником по представлявшим взаимный интерес церковно-государственным вопросам, касавшимся Русской Православной Церкви.

Убежденный, как и многие русские, тогда в том, что «… Большевики кровью в войне смыли свой грех перед Россией», о. Всеволод с семьей, в 1946 г. по благословению владыки Серафима (Соболева) принял советское гражданство.