Засада на женихов - Дарья Калинина

Прямо через дорогу от них участок пустовал. Дядя Гена в ответ на просьбу Леси объяснить, почему так получилось, рассказывал какую-то драматическую историю. Но поскольку сам дядя Гена не очень был охоч до чужих дел, да еще во время рассказа поминутно отвлекался на телефонные звонки, то Леся не слишком хорошо поняла, что же там случилось.

Но все же кое-какой информацией она владела и сейчас смогла просветить подругу.

– Кажется, там жила супружеская пара с двумя детьми. Оба мальчики. Потом их родители решили, что старый дом для них мал, и стали его расширять. И оба погибли.

– Как это?

– То ли электричеством их убило, то ли с крыши свалились.

– А дети что же?

– Их забрала бабушка. И с тех пор они тут не появлялись.

Кира присмотрелась к дому. Судя по его запущенному виду, драма разыгралась много лет назад. Участок, где подругам предстояло искать сбежавших варанчиков, зарос так густо, что куда там участку Васи с Наташей!

– И как мы будем тут искать наших крошек? – с сомнением протянула Кира.

– Не знаю. Может быть, подманить их?

– Ага! Еще скажи, позвать по имени!

– Ты сначала выслушай, а потом уж издевайся! – обиделась Леся.

– Ну, говори.

– Мы могли бы приготовить для них приманку. Они наверняка страшно голодные. И если почуют мясо, то рванут к нему со всех ног!

– Гениально!

Обшарив холодильник, подруги с огорчением убедились, что он забит пельменями, готовыми котлетами и зразами.

– Вряд ли дракончики захотят есть зразы. Они ведь с красным перцем.

– Захотеть-то они, может быть, и захотят. Только как бы им это не повредило.

Из прочих мясных продуктов в доме обнаружился порядком заветрившийся кусок свиного окорока.

– Слушай, как-то он уже подозрительно пахнет, – снова усомнилась Леся.

Но на этот раз Кира ее сомнений не разделила.

– И отлично, что он с запахом! Я читала, что вараны питаются падалью.

– Ой!

– И нечего делать такие глаза! Будем считать, что приманка у нас есть. Так что теперь лучше подумай, как мы соорудим ловушку.

– Я видела на столе у дяди Гены книжку по охоте.

В найденной книжке в самом деле оказалось немало ценных сведений про охоту. Вот только охотники, похоже, совсем не заботились о том, чтобы их жертва попалась в силки целой и невредимой. Даже напротив, многие ловушки были предназначены для того, чтобы зверек долго не мучился.

– Этот способ нам не подходит. Этот тоже. И этот.

– Мало толку, если нашу крошку схватить веревочной петлей на шею!

– Ужасно!

Но наконец подруги нашли подходящий, на их взгляд, способ ловли. Для него требовалась небольшая клетка. А ее у подруг не было. Они обыскали весь дом в поисках подходящей емкости, но ничего лучше большой эмалированной кастрюли не нашли.

– Кастрюля слишком тяжелая. Падая, она может повредить детеныша.

Подруги задумались. А затем Кира произнесла сакраментальную фразу, которая на долгое время перевернула всю жизнь подруг. Она сказала:

– Кажется, у Дмитрия Прокофьевича есть пустая кроличья клетка.

– Да! Точно! Я тоже ее видела!

– А как мы ее добудем?

И девушки замолчали, растерянно глядя друг на друга.

– Надо пойти и попросить ее у старика.

– А как мы ему объясним?

– Никак!

– Тогда он может нам ее не дать.

– Он ее так и так может не дать. А в крайнем случае скажем… скажем, что тоже хотим начать разводить кроликов!

И подруги отправились к Дмитрию Прокофьевичу. Но и на этот раз никто их не окликнул, никто не задержал. Дом был тих и пуст. А бедные кролики не кормлены и не поены. Между тем утро давно миновало. И день уже был в разгаре. Несчастные зверьки буквально изнывали от голода, а еще больше от жажды. Они смотрели на подруг такими жалобными глазами, что те едва не заплакали.

Разумеется, реветь они не стали. А вместо этого наполнили кормушки и поилки кроликов, осуждая при этом жестокого Дмитрия Прокофьевича.

– Как он мог их бросить!

– Одних!

– Бедные зверьки!

– Безобразие!

Получив пищу и воду, кролики заметно повеселели. Память у них была короткая. И они совсем забыли о том, что буквально полчаса назад умирали от голода и жажды. Ну и что с того? Не умерли ведь. Зато теперь у них все прекрасно.

Пустую клетку подруги нашли. И даже не одну, а целых три.

– Возьмем все! – решила Кира. – Больше не меньше. Пригодятся!

– Надо бы спросить разрешения.

– У кого?

Но Леся настаивала. И в конце концов ей удалось убедить Киру, что Дмитрий Прокофьевич будет очень недоволен, если вернется и обнаружит пропажу, а затем увидит свои клетки у них.

– Ты же его знаешь! Если он из-за какой-то там морковки целый скандал устроил, то что будет, если он поймет, что мы слямзили его клетки. Это же кража! Подсудное дело! Не знаю, как тебе, а мне за решетку попасть из-за пустых старых клеток что-то не хочется.

Но дома Дмитрия Прокофьевича не оказалось. Хотя входная дверь в дом была открыта.

– Зайдем?

– Неудобно без приглашения.

– А вдруг старику плохо стало?

– С чего это ему плохо? Да он живее всех живых!

В доме тоже было пусто. Но тут что-то явно произошло. Возле печки валялись стулья. Стол был сдвинут со своего привычного места. И скатерть с него была почти что сдернута. Один ее край касался пола. И стоящая на столе посуда попадала.

– Что тут случилось?

Еще на полу валялся горшок с красной геранью, которой Дмитрий Прокофьевич необычайно гордился. Сейчас герань выглядела не лучшим образом. Разбившийся горшок валялся под стеной. А сама герань выглядела так, словно ею с размаху хватили об стенку.

– Очень странно, – пробормотала Леся, разглядывая пятно на стене в том месте, где горшок с геранью угодил в нее. – Зачем ему понадобилось швырять цветок?

Но Киру больше интересовал другой вопрос:

– Куда же делся старикан? И как мы теперь получим разрешение забрать пустые клетки?

– Напишем ему записку!

Так подруги и сделали. С максимальной вежливостью они в письменном виде сообщили Дмитрию Прокофьевичу о том, что покормили его кроликов. И взяли три его клетки, чтобы помыть и продезинфицировать их.

– А кстати сказать, это неплохая мысль! В смысле чтобы помыть клетки. Я слышала, что кролики на редкость хилые зверьки. Чем только они не болеют! Нам совсем не нужно, чтобы маленькие варанчики заразились от них разными болячками!

Так что до и после обеда подруги возились с клетками. Мыли, чистили и поливали содой и кипятком. Наконец клетки засверкали словно новенькие. И девушки сочли их годными для того, чтобы стать временным приютом для маленьких варанчиков.

Протухший к этому времени окончательно кусок окорока подруги честно разделили на три части. И положили в каждую из клеток. А сами клетки поместили в трех частях соседского пустующего участка.

– Вот так, – с удовлетворением произнесла Кира, отряхивая руки и чувствуя себя почти победительницей. – Мы сделали все, что было в наших силах. Теперь можем немного отдохнуть.

– И помыться! – поддержала ее Леся.

После возни с протухшим мясом это было просто необходимо. Встретившийся им по дороге домой председатель их садового товарищества Жан-Поль Батистович долго и подозрительно принюхивался к подругам. Не объяснять же ему, что к чему. И просто так послать его подальше подруги не могли. Как-никак, а был он величиной, по местным понятиям, с определенным весом. Так что ссориться с ним было опасно. Чревато различными проблемами большой и малой важности. Поэтому подруги терпеливо топтались возле Жан-Поля Батистовича, снося его любопытство и вежливо поясняя, что дядя Гена уехал, а они живут у известного киношника, сторожат его дом и имущество.

Жан-Поль Батистович и сам все это отлично знал. Ведь жил он наискосок от участка дяди Гены. Справа от пустующего дома, где подруги только что ставили свои ловушки. Собственно говоря, тут их председатель и отловил. И теперь настырно допытывался, что они там делали. На чужом-то участке?

– Просто гуляли.

– А зачем гуляли?

– Разве нельзя? Мы ничего не трогали. Никакого убытка от нас, одна прибыль.

Это Кира сказала правду. Три клетки-ловушки и пятеро новорожденных варанчиков – это ли не приличная прибыль. Редкий год такой урожай в нашей северной полосе на варанов! Но Жан-Поль Батистович, не зная правды, не желал угомониться. У него и кличка была соответствующая – Репейник.

Наконец председателя отвлек тот самый неуемный любитель шахматной игры – Шахматист, живущий уже слева от пустующего участка. Трудно сказать, был ли он действительно спортсменом или просто помешался на почве этой игры, только всегда и всюду он появлялся с огромной шахматной доской. И расставив на ней фигуры, принимался играть сам с собой.