Новая чайная книга (сборник) - Александра Зволинская

Идти до библиотеки было недалеко, минут пятнадцать самое большое. Времени еще полно и, конечно, Вадим не удержался и завернул к волне. Это самая большая волна в их части Земли, даже не сильно мутная, и если плотно прижаться к ней лицом, то увидишь тени живущих на той стороне.

На первый взгляд, они просто стоят, замерев в причудливых позах. Но если смотреть долго-долго, то движение можно заметить – только очень медленное. Такое медленное, что поднять руку у них займет больше месяца. Увы, ему никогда не удавалось провести возле волны больше двадцати минут кряду, а за такое время тень даже пальцем пошевелить не успевала.

Тетка Лидия как-то объяснила еще маленькому Вадиму, что за волной – такие же люди, как мы. И двигаются они нормально, просто из-за искривления пространства-времени мы воспринимаем их так, словно кино, когда пленку крутят по одному кадру в несколько часов.

– А мы, вероятно, движемся для них слишком быстро, даже хаотично. И в этом смысле нам, конечно, полезнее за ними наблюдать – хоть какая-то определенность.

Несколько недель назад, когда Вадим приходил к волне, ближайшая тень, небольшая, ростом с него самого, начинала вроде как наклоняться (Вадиму почему-то казалось, что у нее развязался шнурок и она хочет исправить положение), сегодня она выглядела совсем уж комично: ноги еще прямые, а тело уже скрючилось и руки висят, как у гориллы.

Вадим как обычно прилип к гладкой поверхности волны, силясь рассмотреть подробности и хотя бы зачатки движения. В какой-то момент ему показалось, что он что-то заметил, но это от долгого смотрения просто заслезились глаза. Вадим с сожалением отошел от волны и стал тереть лицо кулаками.

Мимо прошли девчонки-курсантки. Веселые, шумные, в зеленой форме Академии прикладной физики. У одних яркие нашивки будущих многомерщиц, у других – нелинейного факультета. Их предводительница – рыжая, веснушчатая, чем-то неуловимо похожая на Люську – и вовсе носила на рукаве шеврон с символом квантового противостояния: два кружочка соединены короткой линией. Такие же девчонки, только старше, когда-то нашли разломы и изобрели «Прокол», а теперь пробиваются через волны… Вадим проводил их завистливым и немного неодобрительным взглядом: курсантки хохотали, толкались, трещали как сороки, словно им было совсем и не важно, что на них надеется весь мир!

Потом вздохнул. Ему-то Академия не светила ни при каких раскладах, инженерный колледж – его потолок, и он об этом знает. Его даже за управление «Проколом» никогда не пустят, туда парней только на диспетчерские должности берут и то очередь на сто лет вперед…

Но колледж – это тоже неплохо: может, именно его будущие изобретения и решения помогут этим (или другим) девчонкам наконец разобраться в искривлениях континуума, преодолеть волны или даже долететь до Белой и увести ее с орбиты, чтобы Земля наконец вернулась к своему привычному состоянию, а не была разделена на сотни недостижимых миров… А может быть, он станет самым первым курсантом, почему нет? Или разберется с фантомными кораблями. Тетка Лидия говорит, что все реально, если сильно постараться. У нее же получилось!

На другой стороне улицы зашумели и Вадим с любопытством вытянул шею, перестав сокрушаться своей невезучести. Прибывший! Там новый прибывший! Он тут же забыл об Академии и рванул через дорогу, рискуя попасть под колеса многочисленных мопедов и велосипедов. Кто-то сердито загудел, сразу несколько голосов пообещали отправить Вадима в детский сад, в бок с силой толкнулся чей-то руль – Вадим едва не упал, но удержал равновесие и одним движением выпрыгнул на тротуар, где уже собирались люди.

Вадим ввинтился в толпу, представляя, как завтра расскажет всему двору, что видел прибывшего сразу после появления. До сих пор из его знакомых это еще никому не удавалось. Только Максон врал, что видел аж двоих, но кто ж верит Максону?

Прибывший Вадима разочаровал: человек как человек, ничего особенного. Не то чтобы Вадим и раньше об этом не знал – газеты обычно подробно писали о каждом новичке, – и все же смутно надеялся на… он и сам не знал, на что. Но явно на что-то большее, чем тетенька средних лет самого обыкновенного вида: смуглая кожа, светлые джинсы, клетчатая рубашка, стоптанные пыльные ботинки. Как будто здесь таких мало! Бормочет только на непонятном языке, но так на то лингвисты есть (тут Вадима на секунду кольнуло сожалением: может, все-таки зря он не выбрал филологический?).

Прибывшей было неуютно, она испуганно кружилась на месте, прижимая к себе видавший виды городской рюкзак. Люди говорили все одновременно, но вместо того, чтобы утешить, только больше пугали новенькую. Какие-то мелкие девчонки подобрались поближе и начали тянуть ее за рукава. Сердитый мужчина с бородой шикнул их, потом прикрыл собой женщину от зевак.

Сквозь толпу уже шел нелинейный патруль: они отведут новенькую в Лаборатории, где ей все объяснят и во всем разберутся. Может, хотя бы она наконец расскажет, как это они попадают в наш сектор. Надо будет завтра новости послушать: обязательно будут про нее передавать.

Провожая взглядом патруль, бережно ведущий прибывшую через дорогу, Вадим опять почувствовал легкую зависть. Вот ведь жизнь у людей!

Его взгляд упал на большие часы, висевшие на здании, и он испугался: опаздывает! Библиотека закроется в полдень, а второй раз за здорово живешь ему в Город прокатиться тетка Лидия не даст. Еще и задвинет что-нибудь про разных там несознательных. Вадим подтянул рюкзак и рванул.

В здании колледжа было пусто: до учебы еще далеко, студенты сюда заходят только за учебниками. Он нашел библиотеку по указателям и, зайдя внутрь, несколько секунд стоял задержав дыхание. У них дома было много книг и тетка Лидия еженедельно приносила новые (а потом сама же жаловалась, что ставить некуда), но здесь их было немыслимое, бесконечное, ошеломляющее количество. Вадим тут же решил, что надо будет напроситься сюда добровольцем, наверняка же нужно что-нибудь сортировать, штамповать, раскладывать. А в промежутках можно будет читать сколько влезет.

– Добрый день, молодой человек. Слушаю вас, – библиотекарь, молодой, похожий скорее на старшекурсника, чем на хранителя важных знаний, появился из-за полок так бесшумно, что Вадим даже подпрыгнул от неожиданности.

– Здравствуйте! Студент первого курса Вадим Колсанов! Пришел за научной литературой! – он выпалил заранее заготовленные слова и тут же растерялся: а вдруг его сейчас спросят, какие конкретно учебники ему нужны? Список у него был, но наизусть он все пятнадцать позиций, конечно, не выучил.

Библиотекарь не стал ничего спрашивать, а просто выдал книги, сверившись с одной толстой тетрадью у себя на столе и заставив Вадима расписаться в другой. Дрожащей от ответственности рукой Вадим нацарапал свою фамилию в ведомости и только после этого немного расслабился.

– Удачной учебы, студент Колсанов, – отдав последнюю книгу, библиотекарь (его, как выяснилось, звали Михаилом Михайловичем) пожал Вадиму руку, будто принимая его в ряды своих, равных.

– Спасибо! – Вадим чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Он шел по большому проспекту, ощущая за спиной груз новых книг, и жалел, что не может засесть за них прямо здесь, сейчас. Счастливыми глазами Вадим смотрел на дома, на людей, на деревья, даже на Белую планету и фантомные корабли, и весь мир казался ему красивым и добрым. Сейчас он дойдет до Центрального вокзала, купит билет, а уж в поезде будет достаточно времени, чтобы прояснить, что интересного приготовил ему первый курс.

То, что у него начала кружиться голова, Вадим понял не сразу. А когда осознал, дело было уже совсем плохо: в глазах заплясали черные мушки, а из глубины живота к горлу начали подниматься остатки завтрака, и только усилием воли удавалось удержать их внутри. Несколько минут Вадим шарил по карманам и рюкзаку, пока не убедился наверняка, что таблетки остались дома. Тетка Лидия убьет его, если узнает, что он ушел, не взяв их. Как же не вовремя начинается этот дурацкий приступ.

Со слабой надеждой, что обойдется, он доковылял до лавочки, сел, тяжело дыша. Пытался успокоиться, твердил как заклинание: мне хорошо, я чувствую себя хорошо, сейчас только немного посижу и пойду дальше. Мне еще Люську из детского сада забирать, сегодня можно пораньше, она обрадуется…

– Эй, мальчик, что с тобой? Тебе плохо? – две молодых женщины в белоснежной форме нелинейного патруля наклонились к нему, с тревогой вглядываясь в посеревшее лицо Вадима. Он покачал головой: еще не хватало, чтобы они отвезли его в больницу или – того хуже! – вызвали тетку Лидию.

Вадим попытался собраться, сесть прямо или даже, может быть, встать, чтобы показать патрульным, что он в порядке, в полном порядке. Но тело стало ватным, не держало и он снова сполз на лавочку, слушая сквозь шум в ушах, как нелинейщицы щелкают клавишами портативной радиостанции, передают в диспетчерскую вызов: мальчик, около двенадцати лет (почти тринадцать, хотел поправить Вадим, но не смог), в полубессознательном состоянии, адрес…