Спасенная виконтом - Энн Херрис

День для Шарлотты тянулся невыносимо долго. Мама настояла на послеполуденном отдыхе, и хотя Шарлотта взяла с собой книгу, никак не могла сосредоточиться на романтике и приключениях романа Фанни Берни. Вместо этого она снова и снова вспоминала, как капитан Делси спас ее от пьяных джентльменов. Он действовал быстро и решительно, и Шарлотта хотела было сразу же поблагодарить его, но сочла за благо поскорее сбежать. К счастью, дорога домой обошлась без происшествий. Она надеялась, что Делси все забудет, но теперь понимала, что одно его неосторожное слово может вдребезги разбить ее шансы удачно выйти замуж.

Мама ожидала, что Шарлотта поможет погасить долг отца. Для этого ей полагалось найти мужа с деньгами и положением в обществе. Аристократы, однако, относятся к вопросу репутации и поведения весьма щепетильно, и малейшего намека на скандал бывает достаточно, чтобы погубить юную леди. Шарлотта же совершила проступок настолько чудовищный, что, если о нем станет известно в обществе, ее тут же с позором изгонят.

Мэтт предупреждал ее о безумии этой затеи, но она твердо стояла на своем. В том не было вины ее брата, хотя, не признайся он ей во всем, она, быть может, несколько недель не обнаружила бы пропажу ожерелья. Мэтт не мог терпеть муки совести, терзающей его оттого, что обокрал свою сестру. Узнав, что драгоценность фальшивая, он во всем признался. Шарлотта мужественно вознамерилась спасти семью от скандала, связанного с мошенничеством, и отважилась на столь опрометчивый поступок, не думая о последствиях.

С детства она привыкла повсюду следовать за братом. Устремляясь за ним, она взбиралась на деревья или купалась на отмели возле дома, одетая лишь в панталоны и нижнюю юбку, и не раз получала головомойку за свою безнравственность. С пяти лет она прекрасно ездила верхом, а с тринадцати принимала участие в охоте, преодолевая на своем скакуне барьеры, в три раза превосходившие ее рост. Мэтт всем рассказывал о бесстрашии своей сестры, которая являлась зачинщицей большинства их выходок в подростковые годы. Когда Шарлотте исполнилось шестнадцать, вмешалась мама. Она настояла, что дочери нужно научиться вести себя как подобает леди, если она хочет дебютировать в Лондоне, и Шарлотте пришлось забыть о неподобающих девушке привычках… вплоть до вчерашней ночи, когда она влезла в спальню мужчины и выкрала поддельное ожерелье.

Шарлотта только теперь поняла, что этот поступок отличается от детских шалостей, которые они замышляли с братом. Она стала воровкой, несмотря даже на то, что украшение принадлежало ей. Мэтт ведь отдал его в уплату долга. Чтобы избавиться от терзающего ее чувства вины, Шарлотта уверяла себя, что карточный долг, особенно возникший в результате обмана, не то же самое, что долг торговца. Лорд Гардинг был известным игроком, и поговаривали даже, что он намеренно сводит молодых людей, не знакомых с тонкостями игры, с шулерами, которые обирают их до нитки.

Если Мэтт прав и его действительно обманули в ночь, когда он проигрался столь сильно, что был вынужден украсть ожерелье сестры, то лорд Гардинг иного обращения и не заслуживает. Все же Шарлотта не могла отделаться от мысли, что совершила постыдный поступок.

Теперь думать об этом было бесполезно, потому что она, разумеется, не могла вернуть украшение. Оставалось проявлять осторожность и не надевать его туда, где она могла бы встретить этого человека.

Шарлотта выбросила тревожные мысли из головы. Да, двое пьяных джентльменов видели, как она выбиралась из окна, а один трезвый даже посмотрел ей в лицо. Оставалось только надеяться, что Делси не догадается о том, что случилось на самом деле.

Глава 3

Джек продолжал ломать голову над тем, чем мисс Шарлотта Стивенс занималась прошлой ночью. Пыталась ли она ввести его в заблуждение своим заявлением о том, что ей больше девятнадцати лет? Вела она себя очень скромно, но что-то в ее осанке, манере двигаться подсказывало: она – натура целеустремленная и, весьма вероятно, в самом деле совершила вчера какую-то проказу, переодевшись в старую одежду брата. В таком случае Джек был склонен посмеяться и восхититься ее характером. Он с опаской относился к леди, имеющим обыкновение лишаться чувств по малейшему поводу и пытающихся заманить мужчин в ловушку брака. Подобные девушки преследовали его с момента его первого выхода в свет.

Джек продолжал размышлять над загадкой мисс Стивенс и одеваясь в великолепный вечерний фрак темно-синего цвета, сшитый Вестоном. Для верховой езды он предпочитал одежду более свободного покроя, но для официальных выходов в свет требовался первоклассный наряд, для облачения в который была необходима помощь камердинера. Панталоны кремового цвета идеально облегали ноги, шейный платок, подколотый булавкой с алмазной головкой, был искусно завязан самим Джеком, хотя, конечно, ему было далеко до изощренного мастерства признанного законодателя моды красавца Бруммеля. На мизинце правой руки Джека красовалось тяжелое золотое кольцо-печатка с великолепным алмазом.

Довольный своим внешним видом, Джек поблагодарил камердинера и посоветовал не дожидаться его возвращения, отлично зная, что тот пропустит эти слова мимо ушей. Едва Джек спустился вниз, как открылась парадная дверь и вошла его тетя Серафина в сопровождении своей дочери Джулии.

– Мы как раз вовремя, – самодовольно усмехаясь, отметила тетя. – Джек, должна попросить тебя об одолжении. Я хочу, чтобы сегодня вечером ты сопровождал кузину на бал. Сама я вынуждена немедленно вернуться домой, твой дядя слег с простудой, а когда он болен, только я и могу с ним совладать.

– Тетушка… – запротестовал было Джек, растерявшийся от такой смены планов. – Дядя, без сомнения, несколько часов обойдется без вас. Да и Джулии негоже ехать на бал без матери.

– Прояви же благоразумие. – Тетя припечатала его к месту взглядом своих глаз-бусинок. – Если ты пообещаешь присмотреть за кузиной и проследить, чтобы она не танцевала слишком часто с одним и тем же джентльменом – или с неподходящим знакомым, – я смогу присмотреть за твоим бедным дядей Дэвидом. У него же слабые легкие, ты знаешь…

– Если дядя в самом деле серьезно болен, то вам, несомненно, нужно остаться с ним, но в таком случае и Джулии тоже не следует ехать на бал.

– Не будь таким занудой, – захныкала Джулия, и ее хорошенькое личико разом превратилось в уродливую гримасу. – Ну что тебе стоит быть моим сопровождающим на один вечер? На балу будет мамина лучшая подруга леди Мидоуз, и я присоединюсь к ее компании, как только приедем. Но не могу же я заявиться на бал в одиночестве!

Мысленно Джек вздохнул, понимая, что о собственных планах на вечер придется забыть. Джулия, конечно, прекрасно проведет время в обществе леди Мидоуз и трех ее пухлых дочерей, но ведь по окончании бала ее придется сопровождать обратно домой! Это означает, что он не сможет улизнуть пораньше и вместе с друзьями отправиться в игорный клуб.

– Что ж, хорошо, – согласился он. – Я отвезу тебя, надоедливое ты дитя, только не жди, что я буду танцевать с тобой весь вечер.

– Ну, один-то раз ты со мной должен потанцевать, – возразила Джулия. Теперь, когда она добилась своего, на ее лице снова сияла улыбка. – Спасибо, дорогой Джек. – Она взяла его за руку и обняла, вызвав недовольство матери.

– Не забывай о правилах приличия, Джулия, – предупредила она. – Джек, ты уж присмотри за этим ребенком вместо меня.

– Хорошо, тетя, – ответил Джек. – Я так понимаю, кузен Реджинальд не сможет присутствовать?

– Твой кузен занят в палате лордов. Он очень серьезно относится к своим обязанностям. Сегодня у них заседание по поводу принятия важного законопроекта.

– Ну конечно, – хмыкнул Джек, с трудом подавив желание заметить, что кузен и свои обязанности, и самого себя воспринимает слишком серьезно. Реджинальд служил личным секретарем премьер-министра и считал этот пост весьма высоким, судя по напыщенному поведению и исполненным значимости замечаниям о делах государства. – Поезжайте домой и позаботьтесь о моем дядюшке, Серафина. С Джулией ничего не случится, не переживайте.

– Спасибо, дорогой Джек! – воскликнула Джулия и снова пожала ему руку, заметив, что мать удалилась, взметнув вихрь своими атласными, отороченными кружевом юбками. – Ты такой милый.

Серафина была второй женой лорда Дэвида Хэндли, по крайней мере на двадцать лет его моложе. Она до сих пор считалась очень привлекательной женщиной. Двое других детей Серафины умерли в младенчестве, и Джулия осталась единственным ребенком. Больше детей они с дядей Дэвидом завести не пытались, так как у него уже имелся наследник – Реджинальд. Дядя Джека не отличался крепким здоровьем, поэтому неудивительно, что тетя так паникует даже из-за его простуды.

– Веди себя вечером хорошо, – сурово обратился Джек к кузине, но притаившаяся в глазах улыбка смягчила его слова. – И прекрати мять рукава моего фрака. Мне, знаешь ли, потребовалось десять минут, чтобы надеть эту треклятую штуку, и я не намерен переодеваться из-за твоего легкомысленного поведения.