Изумруд Люцифера - Анатолий Дроздов

«Хорошо, что Маша с Викой уехали, — подумал, вздыхая, — этот бы и их достал. Вот уж счастье на мою голову…»

Он взял уже почти погасшую трубку и опять закурил…

Телефон зазвонил, когда до конца рабочего дня оставалось меньше часа. Его рабочего дня — сотрудники давно ушли. Кузьма не любил, когда ему в это время мешали. Но телефон не умолкал, и он со вздохом снял трубку.

— Алло! Кузьма Иванович? Это вы?

Мужской со странной хрипотцой голос был ему незнаком, и Кузьма некоторое время помедлил, а потом нехотя подтвердил:

— Да, я.

— Слава Богу! Застал. Кузьма Иванович, я хотел бы с вами поговорить.

— Говорите! — предложил Кузьма, уже жалея, что снял трубку.

— Этого по телефону не скажешь, — возразил голос, — надо встретиться.

— Вообще-то я занят… — начал было Кузьма.

— Поверьте, это очень важно. И для меня, и для вас.

— Вам, наверное, нужен Ангел? — Кузьма все еще надеялся уклониться. — Его здесь нет, а я журналист и практикой не занимаюсь. Сейчас продиктую его телефон…

— Я был у Ангела, — сказал голос. — Мне нужно встретиться с вами. Я на машине и буду быстро. Поверьте, вы не пожалеете. Только скажите, как доехать.

— Записывайте, — вздохнул Кузьма.

Он положил трубку и придвинул рукопись, но работа не пошла. Ничего хорошего от предстоящей встречи Кузьма не ждал. К нему часто приходили люди, отягощенные ворохом неразрешимых проблем. Обычно он переадресовывал их Ангелу, но, случалось, что неудовлетворенные работой Ангела люди возвращались к нему. Это было неприятно вдвойне. Одна половина таких посетителей нуждалась в помощи психиатра, а другая — предъявляла Кузьме, как автору публикаций об Ангеле, рекламации. С последними было сложнее всего: они скандалили, а как-то даже набросились с кулаками.

Поэтому, когда в дверь офиса позвонили, Кузьма весь подобрался, готовясь к худшему. Но, едва взглянув на гостя, он успокоился. Даже в сгустившемся полумраке было видно, что человек, стоявший у порога, болен. И болен тяжело. Землистого цвета лицо, обмякшая фигура… Кузьма посторонился, пропуская гостя внутрь, и закрыл за ним дверь.

Войдя в кабинет, незнакомец тяжело опустился на стул и устало оперся плечами на его спинку. Он был молод, лет тридцати пяти лет, но болезнь добавила ему возраста: жесткий «ежик» волос густо побила седина, а по строгим правильным чертам лица словно прошлись точильным бруском; заострив их.

— Что, хорош? — вдруг спросил гость, слегка раздвинув в улыбке тонкие серые губы. — Диагноз поставите?

— Если хотите, — пожал плечами Кузьма. Он решил не церемониться, — Рак, третья или четвертая стадия. Скорее всего, началось с мозга, потом метастазы, судя по хрипотце, пошли в гортань. Ну и лимфатические узлы поражены, наверное…

— Точно! — подтвердил гость. Еще печень и поджелудочная.

— Если вы пришли за помощью, то вынужден вас разочаровать: тут я бессилен, — сказал Кузьма. — Я вообще не знаю кого-либо, кто смог бы помочь.

— А вот Ангел ваш брался, — хрипло хохотнул гость, — сказал, что за десять тысяч поставит меня на ноги. Клоун! Зачем вы вообще его на свет божий вытащили? Уж лучше бы сами…

Кузьма промолчал.

— Ладно, извините, — продолжил гость, — я, собственно, не за этим… Простите, но разговор будет долгим. Очень уж всего…

Зовут меня Александр, полностью: Александр Сергеевич Ломтев. Вам, вижу, это ничего не говорит, но семь лет назад обо мне писали все газеты. Вот! — гость расстегнул принесенную с собой маленькую сумочку, которую, войдя в кабинет, водрузил на стол, достал и выложил на стол ворох газетных вырезок. — Помните ограбление инкассаторского фургона осенью 1996 года?

— Припоминаю… — оживился Кузьма. — Я тогда в газете «День страны» работал. Преступник — один из инкассаторов, одного напарника убил, второго тяжело ранил, а сам скрылся. Пропало что-то около полутора миллиона долларов.

— Миллион шестьсот девяносто две тысячи в пересчете на доллары, — уточнил Ломтев, — если верить газетам. Проверить самому не было времени.

— Так это?..

— Я, — подтвердил гость, — Все не удалось тогда унести, баул тяжеленный. Взял одну сумку, а там шестьдесят две тысячи. Фунтов стерлингов. Намучился я потом с ними…

— Но газеты писали, что у вас был сообщник, который ждал в машине. Поэтому милиции и не удалось задержать…

— Идти на такое дело с сообщником — это провалить все, — наставительно сказал Ломтев, отодвигая в сторону вырезки. — Не было никого. Я и один еле ноги унес — повезло.

— Как?

— Вот! — Ломтев вытащил из лотка стоявшего на столе принтера листок бумаги, достал из кармана ручку и стал набрасывать схему. — Здесь я свернул на фургоне в лес: колесо прострелили… Затем вернулся назад, перешел шоссе и по тропинке вышел к каким-то дачам. Оттуда автобусом до станции… Несколько месяцев скрывался, потом за хорошие деньги сделал загранпаспорт, еще красненький, советский, и уехал в дальние страны. А деньги… Они там. Если хотите, можете отыскать. Вот схема, — он придвинул листок Кузьме. — Место сами отыщете, за такое — можно и постараться.

— Не жалко?

— Не жалко, — подтвердил Ломтев, — мне уже не понадобятся. Да и не деньги это — мне куда больше давали…

— Зачем вы мне пришли? Рассказали все? — удивился Кузьма. — Зачем вообще сюда приехали? Не боитесь? Ведь ищут…

— Бояться мне уже нечего, — отозвался Ломтев, ничуть не удивившись лавине вопросов, — искали меня первые пару месяцев, вот тогда и было опасно. А сейчас если только вдруг задержат случайно, пальцы откатают да по учетам пробьют… Одна примета особая была, но и той больше нет, — гость указал пальцем ниже левого глаза, и Кузьма заметил там еле заметный крохотный шрамик, — я в милиции до инкассации служил, все это знаю. Постараюсь пока не попадаться. По крайней мере живой, — Ломтев едва заметно улыбнулся. — Сюда приехал по делу. Как вы думаете, сколько мне еще осталось?

Он пристально глянул на собеседника, и Кузьма решил не врать.

— Неделя, может, две.

Гость молча кивнул.

— Боитесь? — не удержался Кузьма.

— Отбоялся, — хрипло отозвался гость, — ожидание смерти страшнее ее самой. Я это теперь точно знаю. Эти сны…

— Я вообще поражаюсь, как вы на ногах держитесь, — сочувственно сказал Кузьма, — другие в таком состоянии уже не встают.

— Сейчас покажу как.

Ломтев стащил с себя куртку, затем поочередно закатал рукава джемпера. Кожа у локтевых сгибов была сплошь в синяках от уколов.

— Держусь на этом… Столько лет дурь возил, а сам ни разу не пробовал. Теперь вот пришлось. И еще вот! — он достал из сумочки плоскую темную бутылку. — Виски. Раньше я считал, что лучше нашей водки нету. Ерунда! Хороший виски — это и вкус, и кайф, и лекарство. Хотите? Понемногу?