Выдача преступников - Александр Бойцов

Ныне в некоторых странах (например, в Германии и Швейцарии) вопросы экстрадиции решаются в законах о международной помощи по уголовным делам. В Англии все нормы о выдаче объединены в Законе 1989 г. Основной американский закон об экстрадиции 1982 г. изложен в § 3181–3196 главы о лицах, скрывающихся от правосудия, раздела 18 Свода законов США и в приложении к нему 1992 г. В Канаде по данному вопросу действует Закон о выдаче 1985 г., в Италии – декрет-закон № 544 от 28 декабря 1993 г. (с изменениями, внесенными в феврале 1994 г.), во Франции – закон № 95-1 от 2 января 1995 г. и т. д. В качестве примера новых актов о выдаче можно указать на экстрадиционные законы Австрии, Германии и Швеции, основанные на тех же принципах, что и Европейская конвенция о выдаче 1957 г.

В России первый закон «О выдаче преступников по требованиям иностранных государств», обобщивший накопленный опыт, ранее рассредоточенный в заключенных ею договорах с другими государствами, был принят Государственной думой 19 марта 1911 г., утвержден два месяца спустя Государственным советом, а после его подписания императором Николаем II был опубликован 15 декабря 1911 г. и вступил в действие с января 1912 г.[86] Благодаря этому Россия оказалась в числе государств, имеющих специальный закон об экстрадиции.

По своему объему он был небольшим – всего 25 статей, составивших в Своде законов Российской империи отдельную главу, включенную в Устав уголовного судопроизводства под тем же названием, что и сам закон, и получивших соответственно двойную нумерацию (от ст. 852/1 до ст. 852/25). Но долго «поработать» этому закону не довелось. В условиях Первой мировой войны, начавшейся летом 1914 г., он оказался невостребованным, а после октября 1917 г. – и вовсе ничтожным наряду со множеством других имперских правовых актов, прекративших свое действие. Но если в уголовном и уголовно-процессуальном праве на смену прежним законоположениям вскоре пришли законы иной формации, то по вопросам экстрадиции за весь советский период так и не было принято нового закона.

В итоге, несмотря на то, что вопрос о необходимости закрепления института выдачи на уровне федеральных законов в отечественной доктрине ставился неоднократно,[87] сделано это было лишь с принятием Уголовного кодекса РФ 1996 г., ч. 1 ст. 13 которого запретила выдачу российских граждан, совершивших преступление на территории иностранного государства, этому государству, а ч. 2 оговорила возможность выдачи находящихся на территории России иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне ее пределов, иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором.[88]

Впрочем, положения ст. 13 УК едва ли не дословно воспроизводят предписания ст. 61 и 63 Конституции РФ, не только не развивая их, но даже в чем-то обедняя. Так, ч. 1 ст. 61 Конституции запрещает какую бы то ни было выдачу российских граждан другому государству, тогда как ч. 1 ст. 13 УК – только выдачу для осуществления этим государством территориальной юрисдикции. Кроме того, ч. 2 ст. 63 Конституции допускает выдачу на основе как международного договора, так и федерального закона, в то время как ч. 2 ст. 13 УК называет в качестве такой основы только международный договор. Наконец, об исключающем выдачу политическом убежище, о котором говорится в ч. 1 ст. 63 Конституции, УК вообще умалчивает.

Словом, вопросы выдачи преступников решены в действующем УК далеко не лучшим и весьма лапидарным образом. Стоит лишь, пожалуй, отметить, что косвенно эти вопросы связаны также со ст. 3 УК, провозглашающей принцип nullum crimen sine lege (нет преступления без указания о том закона), со ст. 6, закрепляющей принцип non bis in idem, а также со ст. 11 и 12, регламентирующими действие уголовного закона в пространстве.

Следующим шагом в законодательной регламентации экстрадиции стал УПК РФ, часть пятая которого полностью посвящена международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства, а специальная гл. 54 данной части – выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора. В ней регламентируются такие вопросы, как направление запроса о выдаче лица, находящегося на территории иностранного государства (ст. 460); пределы уголовной ответственности выданного России лица (ст. 461); исполнение запроса о выдаче лица, находящегося на территории РФ (ст. 462); обжалование решения о выдаче лица и судебная проверка его законности и обоснованности (ст. 463); отказ в выдаче лица (ст. 464); отсрочка в выдаче лица и выдача лица на время (ст. 465); избрание меры пресечения для обеспечения возможной выдачи лица (ст. 466); передача выдаваемого лица (ст. 467); передача предметов (ст. 468).[89]

Некоторые вкрапления экстрадиционно-правового характера могут содержаться и в законах, посвященных противодействию отдельных видов преступности. В частности, в ст. 12 Федерального закона от 7 августа 2001 г. (с изменениями на 30 октября 2002 г.) «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» говорится, что решение о выдаче иностранному государству лиц, совершивших преступления, связанные с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма, принимается на основании обязательств, вытекающих из международного договора Российской Федерации, а в случае, если у нее нет соответствующего договора с иностранным государством, которое запрашивает выдачу, – при условии соблюдения принципа взаимности.

Завершающим этапом на этом пути должно стать принятие закона о выдаче и связанного с ним закона о предоставлении политического убежища. Поручение о разработке проектов названных законов было дано комитетам Государственной Думы по законодательству и судебно-правовой реформе, по международным делам, по делам СНГ и связям с соотечественниками, а также по безопасности Постановлением Государственной Думы от 17 апреля 1996 г. «О заявлении Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации “Об ответственности за выдачу иностранным государствам лиц, преследуемых за политические убеждения”» (п. 3).

Но пока такой закон не принят, его возможные параметры обсуждаются на доктринальном уровне. В частности, один из проектов национального экстрадиционного закона был разработан сотрудниками НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ и опубликован в журнале «Уголовное право»[90].

По замыслу авторов проекта, этот закон должен регламентировать «основания и порядок выдачи и передачи граждан, совершивших преступления на территории Российской Федерации и скрывшихся за границей, иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступления за рубежом и находящихся в пределах Российской Федерации».

Проект закона состоит из 27 статей, разбитых на пять разделов, предусматривающих: 1) общие положения, 2) запрос о выдаче, 3) порядок выдачи, 4) порядок передачи выдаваемого лица, 5) передачу лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является.

Данный проект был подвергнут весьма обстоятельному анализу В. М. Волженкиной. Поддержав в целом идею его разработки и отметив ряд достоинств проекта, она вместе с тем высказала немало критических замечаний в его адрес, послуживших основанием для вывода о том, что предлагаемый проект нуждается в доработке.[91]

Нынешнее же состояние национальных источников экстрадиционных норм позволяет заключить, что российская правосистема близка в этом отношении правовой системе Италии, которая является примером регулирования данных вопросов Конституцией, Уголовным и Уголовно-процессуальным кодексами в отсутствие специального экстрадиционного закона.

г) Ведомственные нормативные акты

Уровень ведомственного регулирования вопросов экстрадиции включает в себя приказы и указания Генерального прокурора, министров юстиции и внутренних дел РФ, а также иные подзаконные акты, регламентирующие отдельные процедурные вопросы.

Для уголовно-правовой характеристики экстрадиции значение ведомственных нормативных актов практически ничтожно. Некоторые «технические» вопросы выдачи решаются лишь в тех подзаконных актах, которые приняты во исполнение экстрадиционных законов и международных договоренностей. Одним из таких актов является Указание Генеральной прокуратуры РФ от 20 июня 2002 г. № 32/35 «О порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации».

В целях обоснованного и своевременного рассмотрения ходатайств иностранных государств о выдаче иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступления на территории других государств, обеспечения их прав и законных интересов, а также осуществления действенного прокурорского надзора за законностью задержания и заключения под стражу этих лиц, настоящее Указание предлагает: