Последний холостяк - Кимберли Лэнг

Кашлянув, она указала на неприметную дверь:

– Мы пришли. Спасибо, что проводил.

Дилан снова ощутил странное разочарование, но на этот раз оно было гораздо сильнее, чем он мог ожидать.

– Не за что, Марни.

– М-м-м… если пройдешь вперед до конца квартала, то без проблем поймаешь такси.

Товарищеская легкость вдруг сменилась неловкостью.

– Не беспокойся.

С широкой, но несколько вымученной улыбкой Марни протянула ему руку:

– Доброй ночи, Дилан.

Дилан взял ее за руку и, как делал каждый раз со своими знакомыми женщинами, наклонился, чтобы слегка поцеловать ее в щеку. Но вместо этого его губы почему-то оказались на ее губах.

На мгновение Марни замерла от неожиданности, но не оттолкнула его. Потом ее губы сделались мягкими, она потянулась к нему и крепче сжала его руку. Ее губы были теплыми и нежными, и Дилан почувствовал, как горячая волна прокатилась по всему телу.

Теперь он понял причину своего странного состояния. Ему хотелось поцеловать ее. И, судя по всему, с самого первого раза, когда он ее увидел. Это чувство поразило Дилана больше, чем сам поцелуй.

Мир как будто сжался, в нем остались только губы Марни и ощущение ее тела, прильнувшего к нему так, словно его создали специально для этого. Легкий аромат ее духов с каждым вздохом наполнял его легкие, руки путались в ее шелковистых волосах.

Он услышал, как Марни низко застонала, и этот первобытный звук, проникая в каждый нерв, пробудил его, как будто она была первой и последней женщиной, к которой он прикасался. Дилан почувствовал резкий, отчаянный всплеск желания.

Не понятно, как и почему Марни творила с ним такое, но, честно говоря, его это не интересовало. Ему было хорошо.

Поцелуй все длился и длился, пока они не начали задыхаться. Сердце Дилана стучало так, словно рвалось из груди. Все тело сделалось твердым и напряженным. Ему потребовалось немалое усилие воли, чтобы прервать поцелуй и поддержать Марни на ослабевших ногах.

Ее глаза стали огромными и темными, влажные губы слегка припухли. Она немного встряхнулась и выдохнула.

– Ладно.

Дилан понятия не имел, что она хотела этим сказать. В его голове крутились мысли и образы, которые могли бы испугать ее, если бы она узнала.

– М-м-м… – начала Марни, но тут же запнулась и кашлянула. – Уверена, что у Свена найдется бутылка чего-нибудь… м-м-м… выпить.

Ее дрожащая рука теребила пуговицу платья. Большие голубые глаза смотрели прямо на него. А то, что он в них увидел, чуть не заставило Дилана опуститься на колени.

– Не хочешь зайти, выпить стаканчик?

Глава 2

Марни уже почти забыла, каково это, просыпаться окутанной надежным теплом спящего мужчины. Сонная рука машинально гладила ее по спине, а из груди Дилана получилась очень милая подушка. Его медленное глубокое дыхание успокаивало и действовало гипнотически.

Хороший способ начать новый день, если отбросить навязчивое ощущение того, что это неправильно. Совсем, совсем неправильно. И вместе с тем так приятно. Это сбивало с толку.

Ну почему из миллиона мужчин, обитавших в Нью-Йорке, она выбрала именно Дилана?

Впрочем, все было достаточно очевидно. Загорелую грудь под ее щекой покрывали красиво вылепленные мышцы. Это оказалось приятным сюрпризом, скрывавшимся под консервативным серым костюмом Дилана. И этим сюрпризы не ограничивались…

Желание взялось прошлой ночью неизвестно откуда и нахлынуло с такой силой, что она полностью потеряла контроль. Мгновенно. Можно было обвинить во всем текилу, но Марни сомневалась, что даже текилой можно объяснить охватившее ее чувство – да, скорее, прошу тебя.

Странно. Черт возьми, ее никогда не привлекали мужчины вроде Дилана. Марни нравились артисты, музыканты, деятели… интересные люди, открыто выражавшие свои чувства и страсти, а вовсе не холодные, отстраненные светские типы. От одной мысли о них она начинала чувствовать себя как в клетке.

Как такое могло случиться. Всего минуту назад она читала Дилану лекцию о том, что он должен отыскать в себе страсть. И хотя она совсем не имела это в виду, но в следующий миг он показал ей, что не только способен на страсть, но вдруг нежданно-негаданно оказался охвачен именно этим чувством.

Сказать, что ее это потрясло, значило ничего не сказать.

Марни могла привести множество причин, которые заставили их подняться наверх, но ни одна из них не могла избавить ее от ощущения, что это неправильно. Потому что существовал один маленький факт, перевешивавший все: Дилан был с Риз.

У них все кончилось. Он ей больше не нужен. А прошлая ночь… так это все он.

Это ничего не меняет. И ты это знаешь.

Марни случалось принимать сомнительные решения, но это определенно претендовало на первое место, просто потому, что могло иметь самые большие последствия.

Она могла сколько угодно говорить себе, что у Риз с Диланом все кончено, но все равно чувствовала, что перешла черту.

Хотя, где собственно проходит эта черта…

Может, должно было пройти какое-то время? С какого момента бывшего парня твоей подруги можно считать свободным? И важно ли, что этот парень был ее женихом?

Хорошая же из нее подруга. У Марни возникло отвратительное ощущение дежавю. Нет. На этот раз все по-другому. У них все кончено.

И все же… Как теперь смотреть в глаза Риз? И между прочим, как смотреть в глаза Дилану?

О боже. Что, если он начнет… сравнивать. Уф. Как-то противно засосало под ложечкой.

Дилан пошевелился. Каким-то непонятным образом он понял, что Марни проснулась, хотя она не делала никаких движений.

– Доброе утро, – сказал он низким и хриплым со сна голосом.

Марни взглянула на него, и у нее перехватило дыхание. Светский, лощеный Дилан исчез без следа. Его волосы торчали как попало, подбородок покрывала темная тень щетины. В нем появилось что-то юное и невероятно притягательное, отчего по ее телу пробежал электрический разряд.

Проклятье!

Ей придется как-то выпутываться из всего этого. Надо было что-нибудь придумать, пока он окончательно не проснулся. Делай вид, что ничего особенного не произошло. Веди себя нормально.

Но Марни не имела понятия, что значит это «нормально».

– Доброе утро. Я…

На помощь пришел телефон. Откуда-то из-под груды сваленной на полу одежды послышалась мелодия звонка.

Звонила Риз.

Это было как пощечина. Чувство вины, осторожно подкрадывавшееся к ее сознанию, навалилось на Марни всей своей тяжестью.

Она могла не отвечать, могла отправить звонок на голосовую почту, но ей почему-то казалось, что это еще хуже. Трусливая попытка притвориться, что она не сделала ничего особенного.