Рекламный трюк - Мушинский Олег

Антон склонился перед Маммоной в поклоне, опустил в жертвенную чашу заранее купленную золотую монету и прошел налево. В храме было два молитвенных сектора.

В правом перед алтарем выстроились ряды деревянных, обитых настоящим бархатом, кресел. Первый ряд по воскресеньям стабильно занимали члены районной администрации, но для них было еще рановато. В левом секторе мест для сидения не было. Здесь, на гладкой гранитной поверхности пола, стояли те, кто не считал возможным сидеть в присутствии Бога – воплощения Истины.

Надо отметить, что по этому вопросу между "левыми" и "правыми" нередко возникали нешуточные баталии. "Левые" категорически утверждали, что Маммона – не первый среди равных, а высшее существо, достойное всяческого поклонения, и сидеть в его присутствии – кощунство. "Правые" в ответ ссылались на демократичность Золотого Тельца и его пренебрежение экономически нецелесообразной показухой. Жрецы, к которым нередко обращались спорящие, в лучших демократических традициях ответствовали: "обратитесь в сердце свое, и, коли вера ваша тверда, услышите золотой голос". Верующие послушно обращались в сердце свое, но оно подчас подсказывало такое, что даже демократические СМИ отказывались это публиковать. В удаленных сырьевых зонах, говорят, баталии иногда выходили за пределы словесных перепалок, но в промышленных и тем более экономических зонах полиция Понимания ничего подобного не допускала.

Антон принадлежал к умеренным "левым" – то есть не считал целесообразным лезть в не приносящую прибыли полемику. Если Маммона допускает существование двух "партий", значит, так надо. И незачем по этому поводу шуметь. Антон прошел на свое обычное место, кивнув по дороге двум-трем знакомым. Погруженные в молитвенный транс, они, разумеется, не ответили и даже не заметили его, но некоторые стереотипы поведения имеют странную власть над логикой. Антон привычно засек время, молитвенно сложил руки и очистил разум от мирских забот. На стене напротив мелькали яркие контрастные фигуры – психообразы, призванные помочь слабым в аутотренинге прихожанам. Антона психообразы обычно только отвлекали, поэтому он прикрыл глаза. Храмовый компьютер получил соответствующий сигнал от психосканнера, висящего над левым сектором, и дал команду убавить яркость образов.

Кратко сформулировав тему молитвы, Антон прошептал кодовую фразу вхождения в транс. Кодовая фраза у каждого была своя – еще в детстве жрец-наставник, после специальной гипнообработки, подбирал юному прихожанину ту единственную последовательность звуков, которая помогала сознанию сбросить оковы повседневности и вознестись к Золотому престолу.

Как-то еще в школе, изучая новый тогда предмет "Основы Оккультизма", Антон простодушно спросил у преподавателя: разве не проще и демократичнее использовать одну фразу на всех? Преподаватель – высокий, лысый и столь худой старец, что ученики за глаза звали его Шприц – наградил любопытного ученика тяжелым взглядом из-под кустистых бровей и напомнил притихшему классу восьмую заповедь Маммоны:

– Не все вопросы одинаково полезны, Латынин. Вы должны научиться контролировать свой мозг, дабы не позволить неправильным мыслям свести вас с пути Истины. Что до вашего вопроса… Индивидуальность кодовой фразы зависит от индивидуальных особенностей вашего мозга, и здесь нет никакого противоречия с принципом равноправия в Тоталитарной Демократии, который, как вы должны помнить, сформулировал еще до войны судья Блэкман: чтобы соблюдать равноправие, мы должны к разным людям относится по-разному. К примеру… Вы уже прошли краткий курс Довоенной Истории. Кто назовет мне причины краха Первой Волны Тоталитарной Демократизации?

Ну, естественно, первой руку тянет круглая отличница Синицина – редкостная вредина и задавака.

– Причинами краха Первой Волны являются, – четко затарабанила она, получив разрешающий кивок преподавателя, – Во-первых, не полное понимание Истины, которую принес нам Маммона и в рамках которой только и возможно построение современного единого государства. Во-вторых, неоднозначность трактовки самой демократии. Демократия однозначно подразумевает обязательность правительства учитывать интересы рядовых граждан, объединенных под общим термином "народ". В период Первой Волны идеи Тоталитарной Демократии распространяли граждане североамериканской экономической зоны и примкнувшие к ним союзники из ряда независимых территорий нынешней Европейской Пустоши. Таким образом, в Демократическую Коалицию входило ограниченное количество народов. Соответственно, в процессе привнесения Тоталитарной Демократии на территории, занятые другими народами, возникала коллизия: в интересах какого конкретно народа будет действовать новое правительство – освободителя или аборигенов? Подобные споры, по традиции того исторического периода, решались в честной, открытой борьбе, что соответствовало мировым стандартам, но часто противоречило локальным воззрениям аборигенов. В основном, их претензии сводились к разрушению экономически ценных объектов и уничтожению не участвующих непосредственно в боях так называемых "мирных граждан". А, учитывая тот факт, что высокоточное оружие того периода особой точностью не отличалось – не всегда в страну попадали, не говоря уже о менее масштабных объектах, – потенциальный район возможных претензий был значительно шире демократизируемой зоны. При этом, после победы снова возникал все тот же вопрос: интересы какого народа представляет оккупационное правительство? И все начиналось заново. Так, к примеру, территориальное образование Сербия было демократизировано вообще до основания. Постоянные и безрезультатные локальные конфликты привели к истощению демократических сил с одной стороны, и росту недовольства всех прочих народов с другой стороны – закономерным итогом чего стал полный разгром войск Демократической Коалиции в битве при Косово в 4 году до нашей эры силами Восточного Альянса. На этом Первую Волну можно считать законченной, хотя окончательно Демократическая Коалиция развалилась лишь год спустя. Историческим итогом Первой Волны является практическое доказательство нецелесообразности военного метода демократизации и высокой эффективности взращивания демократии непосредственно внутри демократизуемой территории.

Позднее великий Маммона подтвердил эту интуитивную догадку в своем Откровении.

– Молодец, Синицина, – сказал Шприц. – А что послужило залогом успеха Второй Волны?

– Успех Второй Волны, – снова зачастила Синицина. – Предопределен: во-первых, волей и благословением Маммоны, а во-вторых, индивидуальным подходом к нуждам различных территориальных образований с целью прихода к власти истинно демократического правительства, которое и проводило под руководством жрецов Маммоны интеграцию своего территориального образования в современное единое государство.

– Именно так. Отлично, Синицина. На этом примере, Латынин, я надеюсь, вы поняли, что индивидуальный подход не только укладывается в рамки Тоталитарной Демократии, но и лежит в ее основе… Всем приготовить конспекты, мы возвращаемся к нашему уроку.

И Шприц неспешно направился к доске. Синицина показала Антону язык и состроила рожу. Кто бы мог тогда подумать, что спустя всего десять лет она окажется одним из лидеров восстания Непонимающих в какой-то жутко периферийной сырьевой зоне, и погибнет при зачистке территории войсками.

Воспоминание промелькнуло и исчезло, но какой-то осадок остался. Антон сконцентрировался на молитве, суть которой сводилась к возврату потерянных денег и получению Прибыли. Одновременный сеанс самовнушения укрепил и направил мысли в нужном направлении. Как показалось, из-за некстати ввернувшегося воспоминания молитва получилась не совсем искренней, и Антон для закрепления эффекта сделал еще один заход. Затем, еще раз склонившись в поклоне перед Золотым Тельцом, поднялся по винтовой, стилизованной под старину лестнице в офис храма. Для тех, которые справа, был установлен лифт, а левые восходили на пятый этаж пешком. В конкретно этом вопросе Антон ничего против лифта не имел, но традиции есть традиции. Их надо уважать.

Дежурный жрец, узнав постоянного прихожанина, приветливо кивнул. Антон внес десятину за неделю и выписал счет за посещение Храма. Аккуратно указал в должных графах количество поклонов, затраченное на молитву время и тому подобное – Маммона любит скрупулезность в расчетах. Покончив с делами, вышел в просторный холл.

Антон любил бывать здесь. Строгая, деловая и вместе с тем такая уютная атмосфера храмового бизнес-центра словно дышала неторопливостью и уверенностью. Вдоль стен стояли мягкие кресла, каждое с гипношлемом и комплектом легких наркотиков для медитации – приятно провести время, пока храмовые службы определят параметры предоставляемого вам кредита, подготовят анализ вашего бизнес-плана или составят гороскоп-прогноз вашего нового предприятия. Сам Антон наркотиками не увлекался, предпочитая более активный отдых, а вот некоторые из его знакомых каждое воскресенье погружались здесь в сладкую нирвану. Потолок полностью занимал огромный экран, на котором ежесекундно менялись котировки акций на Всемирной Бирже. Полулежа в мягком кресле, можно было выйти в Сеть и успеть за время ожидания провести пару-другую трейдов. У Антона было отличное чутье и он почти всегда оставался с прибылью. Впрочем, порезвиться на Бирже можно и дома.