Фрея. Карантин класса «Т» - Андрей Буревой

Неловко пожав плечами, я отложил в сторонку оказавшийся бессильным в данном случае инструмент и сходил за резаком. Заодно и рюкзак притащил. Пригодится он мне уже скоро.

С резаком дело пошло веселей. Обычный металл прожигается аж бегом. Совсем другое дело — не то что толстенная обшивка из тугоплавких сплавов. Там да, измучаешься пока дыру вырежешь… А здесь — раз, и готово!

Одного магниевого стержня на всё хватило: и на длинный вертикальный рез сантиметрах в восьмидесяти от линии смыкания створок двери, и на пару соединяющих линий по горизонтали. Только получившийся прямоугольник даже не шелохнулся, когда я закончил работу. Хотя должен был сам упасть. И удар ногой не помог — отрезанная часть створки словно прилипла к своей неповреждённой товарке. Сэкономил называется… Не хотелось, а придётся новый стержень доставать и делать ещё один рез по вертикали.

Пять кредитов прямо на глазах сгорели… Обидно. Но ладно. Ничего тут не поделаешь — для меня иного решения не существует, кроме как покупать и тратить дорогущие магниевые стержни. С плазменным резаком оно конечно не так накладно выходило бы, но он сам по себе стоит о-го-го сколько. Да и повредить его легче лёгкого таскаясь по всяким руинам и подземным коммуникациям…

— Ох, ё!.. — потрясённо выдохнул я, когда вырезанный кусок створки, глухо бухнув, выпал внутрь пилотской кабины.

Проникший сквозь отверстие свет химического светильника явил совершенно фантасмагорическую картину — тёмный грот, полный причудливых теней, отбрасываемых сталактитами и сталагмитами. Но иллюзия представшей передо мной нерукотворной пещеры рассыпалась, стоило только приблизить источник света и приглядеться повнимательней. Не природой созданы эти свисающие с потолков тёмно-бурые сосульки, оплывшие стены и бесформенные образования на полу. Тут без людей не обошлось…

Ошибки здесь быть не может. Такие повреждения являются характерным результатом применения переносного зенитно-ракетного комплекса «Саламандра-ЗК». Или его стационарных аналогов. Хотя, конечно, непонятно какой идиот решил засадить по гражданскому боту из противодесантного оружия… Хотели сбить, так гасили бы по движкам тем же самонаводящимся «Плевком»- защиты-то у них никакой. И пилоты были бы вынуждены совершить экстренную посадку. Или в крайнем случае могли бы катапультироваться в отстреливающейся кабине бота. А тут… Не, ну реально идиоты и изуверы какие-то порезвились… Дуплексный заряд «Саламандры ЗК» рассчитан на проникновение в защищённые отсеки тяжёлых десантных ботов, гарантируя поражение не менее девяноста процентов находящейся там живой силы противника, экипированной по первому классу защиты. У пилотов же обычного ремонтно-технического судна просто не было никаких шансов — сгорели вмиг в заполнившем отсек облаке высокотемпературной плазмы. Даже понять наверное не успели, что же случилось…

Хотя может оно и к лучшему, что так, а не иначе. Не нужно будет мне с мертвяками возиться и имплантаты извлекать. А то ведь пришлось бы… Рабочие имплантаты на дороге не валяются. Ибо стоят очень приличных денег.

Встряхнувшись, я отогнал от себя невесёлые думы о печальной действительности и занялся делом. Вытащил из кармашка на хибе баллончик со сжиженной углекислотой и обработал тёмно-малиновую кромку отверстия в двери. После чего, вооружившись резаком, забрался в кабину.

Огляделся внутри и чуть не присвистнул, оценив фронт работ. Плазма на славу постаралась — оплавлено буквально всё. Даже обладающие довольно высокой термостойкостью переборки потекли, не говоря уже о приборных панелях. И чуть выступающий смык дверных створок сварился в единое целое. Отчего и не удалось попасть в кабину обычным образом…

Чуть поразмыслив, я подошёл к мутно-белым, совершенно непрозрачным обзорным экранам. Вернее к оплавленным бесформенным глыбам металла возле них. Сами-то обзорные экраны из закалённого стекла мне не к чему. Даже если бы они не помутнели под воздействием плазмы и не деформировались, пойдя волнами. Хорошего стекла и без того в городе в избытке — хватит ещё на десяток поколений поисковиков, не меньше. А вот раскурочить приборные панели стоит… Драгоценных и редкоземельных металлов в них немало… И было бы ещё больше, если бы имелся искин. Но на такие малые корабли их не ставят. Пилоты сами справляются с управлением с помощью имплантированных навигационно-тактических сетей.

Покопавшись в рюкзаке, я добрался до початой пачки тонких магниевых стержней, предназначенных как раз для таких вот случаев, когда приходится резать нетолстые металлические конструкции. И достав сразу с десяток стерженьков, зарядил уже немало потрудившийся сегодня резак. Иного-то способа добраться до начинки приборной панели нет… Обычный инструмент здесь не покатит. Сплавилось всё воедино — и крепления, и винты, и магнитные замки…

Пострадавший от буйства плазмы металл очевидно утратил значительную часть своих прочностных характеристик. Потому как искрящийся магниевый стержень взрезал его с невероятной скоростью. Я опомниться не успел, как дело было сделано. Оплавленный остов центральной приборной панели был отделён и от пола и от переборки. А затем ещё рассечён на три части для вящего удобства извлечения ценной начинки из его сердцевины.

Спустя пару-тройку часов посреди пилотской кабины, совсем уж обезображенной в результате моей деятельности, высилась целая горка — чуть не в пояс мне высотой, добычи: оплывших и частично утративших форму модулей и блоков, обгоревших токопроводящих жил и клемм, да преогромного количества самых разномастных стеклянистых образований, бывших ранее электронными платами из минерального стекла. Нехилая такая кучка вышла, общей массой, наверное, под пару сотен килограмм… И не важно, что за раз всё это добро не уволочь ни одному обычному человеку, не модифицировавшему свой организм с помощью имплантатов. Я ж не собираюсь тащить с собой помимо драгоценных и редкоземельных металлов ещё и всякий ненужный и не стоящий абсолютно ничего хлам в виде того же минерального стекла?..

С этой прозаической целью — сокращения не несущей никакой прибыли части добытого в общей его массе, я извлёк из рюкзака необходимый инструмент: раскладное ведёрко, ёмкостью в десять литров, лопатку-весло с длинной ручкой и ухватистые щипцы. Всё — с химически стойким покрытием.

Разложив потребные для дальнейшей работы предметы поблизости от кучи технического хлама, я добавил к ним ещё динамо-машину, отсоединённую для этого мной от магнитного съёмника и оснащённую платиновыми стержнями-электродами. Ну и, наконец, самое необходимое — герметичная ёмкость с техническим растворителем. Без него тут никак…

Набросав по-быстрому в ведёрко останков электронных плат, я залил всё это дело растворителем. Да хорошенько всё перемешал лопаткой… До полного исчезновения из получившейся субстанции вязких комков стекла и выпадения всего металла в осадок. Немного времени на это понадобилось — буквально минута-другая.

Отложив лопатку в сторонку, я взялся за динамо-машину. Не мудрствуя лукаво сунул выходящие из неё электроды в ведёрко, да ручку резко крутанул. Разряд, и меж платиновыми стержнями стремительно выросло образование из зеленоватого стекла, похожее на крайне игольчатого ежа…

Я цапнул лежащие под рукой щипцы и, прежде чем выкристаллизовавшаяся структура вновь растворилась, быстро, но аккуратно извлёк её из ведра. Да и бросил на пол рядом. Что вполне закономерно привело к тому, что этот стеклянный ёж разбился, рассыпавшись на некрупные кристаллы-обломки. Пошурудив средь них щипцами, я выбрал те, в которых виднелись вкрапления металла, и побросал назад в ведёрко. А основную массу так и оставил валяться на полу.

Проведённую операцию пришлось повторить ещё не единожды. А в конце, когда электронные платы закончились и оказалось что больше нечего класть в ведёрко, я достал из рюкзака небольшой туб с нейтрализующим реагентом. И опорожнил его в раскладную ёмкость. После чего уже безбоязненно слил с ведёрка утративший свои разъедающие свойства растворитель. Ну и вместе с ним на пол увесисто плюхнулся ноздристый кус металла, отливающего золотом и серебром и имеющего немногочисленные вкрапления зеленоватого стекла.

Не став пока ничего трогать — пусть обсохнет всё это добро немного, я отправился подготавливать к транспортировке искин. Благо небольшой рулончик металлизированной пластиковой плёнки, экранирующей электромагнитное излучение, я захватить не позабыл… Ею-то, я и обмотал в несколько слоёв тускло отливающий серебром прямоугольный параллелепипед, размером сорок на двадцать пять и на шестьдесят сантиметров. Израсходовав при этом практически весь имеющийся запас золотистой плёнки. Остатков которой, впрочем, всё же хватило на создание защиты от опасностей внешнего мира для снятого блока управления двигательной установкой.