Главный принцип гадания - Марина Серова

Я посмотрела в его хитровато прищуренные, словно у плакатного Ленина, глаза и поняла, что он понял, что я поняла. Тем лучше. Можно сразу брать быка за рога.

– Ты знаешь, что твой телефон на работе прослушивается?

Киря чуть не поперхнулся молдавским.

– С чего это ты взяла?

– Уши каждый день мою. А вас что, в школе милиции этому не учат?

– Чему? Уши мыть?

– Пользоваться!

– Чем?

– Да ушами же, Киря, у-ша-ми, – повторила я по складам, – эти характерные щелчки я ни с чем не спутаю.

– Откуда ты все это знаешь?

– Меня, Киря, между прочим, тоже не на помойке нашли, я частный детектив и кое-чему обучалась.

– Это у кого?

– Мир не без добрых людей. Не будем отвлекаться. Факт налицо.

Кирсанов пожал плечами.

– Может быть, служба внутренней безопасности? Какая-нибудь плановая проверка?

Я с сомнением покачала головой.

– Нет, Киря, их интересуешь только ты. Я провела эксперимент. Через полчаса после разговора с тобой я позвонила еще раз и попросила к телефону капитана Мусина.

– Зачем тебе Мусин понадобился?

– На Мусина мне глубоко начхать, ты меня до конца выслушай. Как только я попросила Мусина, раздался второй щелчок. Что это значит?

– Ну и что?

– А то, что на Мусина начхать не мне одной, а им тоже, раз они его разговор слушать не стали и отключились.

– А кому им?

– Это уж тебе видней, голубчик. Я тебя по дружбе предупреждаю, что кто-то тебя пасет, а дальше ты уж сам соображай.

Кирсанов впал в задумчивость.

Пока он размышлял, я достала из сумочки фотографии мужчины из поезда и показала ему.

– Ты, случайно, этого типа не встречал на жизненном пути?

Он взял фотографии и стал молча их рассматривать по одной. Закончив третий круг, коротко промолвил:

– Встречал.

– Ну!

– Что, ну?

– Кто такой?

Немного помолчав, Кирсанов спросил сам:

– Это у тебя откуда?

– От верблюда! Стул ты, Кирсанов, даме подаешь, а вот то, что отвечать вопросом на вопрос невежливо, не знаешь.

– Да знаю я все! – он досадливо махнул рукой.

– Значит, отвечать не хочешь, так и скажи.

– Прежде чем отвечать, я должен знать, зачем тебе это надо.

– Ты же знаешь, чем я сейчас занимаюсь.

– Дело Субботина?

– Ну да. Оно густо замешано на наркотиках, поэтому я к тебе и обратилась. Этот тип тоже связан с наркотой?

– Еще как, – ухмыльнулся Кирсанов, – ты даже представить себе не можешь.

– Что, крупный воротила?

– Крупный-то он крупный, только не с той стороны ворочает.

– Перестань говорить загадками.

– Это – майор ФСБ, курирующий борьбу с незаконным оборотом наркотиков, Фалин Михаил Петрович.

– Выходит, он твой начальник?

– Ну, не начальник, мы ФСБ не подчиняемся, но сотрудничаем с ними. Правда, несколько однобоко: они про нас почти все знают, а мы про них почти ничего. У них свои оперативные источники, и кое-какую информацию они нам иногда подбрасывают.

– Какие такие источники, стукачи?

– Ну да, агентура, в том числе.

Мы замолчали, думая каждый о своем. Что-то тревожило меня, но что именно, я никак не могла понять.

– Ну, как, – спросил Кирсанов, – разбежались? Скоро два.

– Подожди, Киря, дай подумать. Закажи еще вина, если хочешь, только пока не уходи, это очень важно.

– Я лучше пивка. «Хейникен» твой клиент потянет?

– Потянет, пей что хочешь.

Кирсанов заказал пиво с солеными орешками и резво начал поглощать заказанное. Не боится, гад, привыкнуть к «Хейникену». Пил бы «Тимофеевское».

Что-то до меня стало наконец доходить.

– Киря, а ты не помнишь, интересовался ли Фалин делом Субботина?

Тот пожал плечами:

– Дела, как такового, не было, но он, конечно, был полностью в курсе. И даже просил меня сообщать ему лично все новости по этому делу.

– А знает он о том, что по инициативе Снегирева я взялась за это дело?

– Конечно, знает. Я передал ему наш разговор. Я не видел в этом ничего плохого.

– Тогда и я не видела.

– А сейчас что произошло?

– Как что? Ты же просмотрел фотографии?

– Да откуда они? Ты ведь мне толком ничего не рассказала!

Действительно, тут он прав.

Я вкратце изложила ему историю появления этих фотографий.

– Представь себе, что Фалин замешан в убийстве Субботина.

– Ну, ты скажешь тоже.

– Я говорю, представь. Что, у тебя воображения недостаточно?

– Достаточно.

– Если он замешан, то его очень обеспокоит известие о том, что кто-то собирается заново ворошить это дело.

– Каждого обеспокоит, если он замешан.

– Да, но далеко не каждый имеет возможность организовать прослушивание телефона в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств.

– Ты думаешь…

– Я не думаю, я просто анализирую, что может сделать Фалин, если он в этом замешан.

– А почему, собственно, он мой телефон прослушивает, а не твой?

– Может, он и мой прослушивает, я не знаю, я с пятницы дома не была. А как приехала, еще не звонила. Да не всегда и определить можно, что прослушивают. Кроме того, твой телефон ему прослушивать гораздо интереснее. Ты лицо официальное, а меня он, может быть, и всерьез не принимает. Думает, если что накопаю, все равно к тебе обращусь.

– Ты и обратилась.

– Да, не исключено, что за нами в данный момент наблюдают. Кирсанов скептически улыбнулся и сказал:

– Процентов на девяносто то, что ты мне сейчас наговорила, не более чем твои фантазии. Но все равно, пока я лично не буду убежден, что остальные десять тоже ерунда, а я этим займусь немедленно, ты свою частную самодеятельность прекращай.

– А каким образом ты будешь убеждаться?

– Это мое дело. И не считай, пожалуйста, что в милиции работают лопухи.

– Ну, лопухи-то, положим, у вас работают.

– Хорошо, скажем так, не считай, что в милиции работают одни лопухи.

– Конечно, не одни, их там много.

Кирсанов досадливо поморщился:

– Кончай свои шуточки, ты меня поняла?

– Поняла, мой капитан! Будет сделано. Но ты станешь держать меня в курсе?

– В разумных пределах.

Хорошо хоть так, с милицией не поспоришь.

– И вот еще что, – подумав, добавил Кирсанов, – если вдруг понадобится сообщить мне нечто срочное и важное, запомни этот номер телефона, записывать не надо, да с твоей памятью это и не проблема.

Он назвал номер.

– Тому, кто возьмет трубку, передашь что надо – и все. Без здрасти и до свидания, коротко и по делу. Договорились?

– Конечно, мой капитан.

Я хотела рассказать о результатах гадания, но не решилась, все равно он этому не верит.

Глава 6

Мы с Кирсановым распрощались у входа в ресторан: он пошел направо, в здание УВД, а я налево по Немецкой улице (бывший проспект Кирова) в сторону улицы Горького.

Шла я не спеша, осень в этом году выдалась на редкость теплая и красивая. Торопиться мне было некуда и незачем. Дела придется приостановить, обманывать Кирсанова я не собиралась.

Вдоль улицы теснились ряды лотков уличных торговцев всякой всячиной.

Я вдруг вспомнила, что дома иссяк запас туалетной бумаги. К сожалению, у меня с собой была только маленькая сумочка, но один рулончик туда вполне мог поместиться. Я подошла к соответствующему лотку, готовясь достать кошелек с деньгами.

Вдруг я почувствовала резкий рывок, и сумочка выпорхнула из моих рук. Обернувшись, я увидела широкую спину убегавшего со всех ног парня в кожаной куртке, на бегу засовывающего мою сумку себе за пазуху.

С сожалением должна признаться, что я только успела пискнуть: «Ой!» – за то время, которое понадобилось парню, чтобы забежать в подворотню, с ходу запрыгнуть на крышку мусорного бака, с него на крышу пристроенного к кирпичному брандмауэру сарайчика, с сарайчика на брандмауэр, а далее исчезнуть в совершенно неизвестном направлении.

– Вот дают! – услышала я за спиной изумленный возглас пожилой лоточницы. – На ходу подметки рвут. В сумке, милая, много ль денег было?

– Да, нет, не очень, – машинально ответила я, обернувшись, – жаль только… – тут я вспомнила о фотографиях Фалина и замолчала.

– Чиво жаль-то, дочка?

– Чиво, чиво, – передразнила я лоточницу, – задницу нечем будет вытереть, вот чиво.

И когда только я избавлюсь от дурацкой привычки срывать зло на совершенно не заслуживающих этого хороших людях.

Домой я вернулась, украшенная ожерельем из пяти нанизанных на бечевку рулонов туалетной бумаги, подаренных мне сердобольной лоточницей.

Лоточнице, кстати, я солгала. Мне было жаль моей сумочки с магическими костями и очень кpасивой бpонзовой пpяжкой в виде двух бегемотов.

По дороге я позвонила по телефону, только что полученному от Кирсанова, и сообщила о пропаже фотографий.

Кирсанов отозвался через два дня около трех часов пополудни. Говорил он коротко и только по делу. Наверное, так у них принято. Делают вид, что сильно заняты.

– Таня, нужно срочно встретиться. Я буду ждать тебя по адресу: Астраханская, 378, квартира 392, в 16 часов ровно. Прошу не опаздывать, это очень важно.