Северная королева. Книга 2 (СИ) - Верещагина Валентина

И когда вошли во двор, я твердо знала, что скажу Алэру. Только все, как обычно, случилось иначе. Я, не рассчитывая на что-то доброе и светлое, тихим шагом вошла за стены крепости. Алэр обогнал нас с Рионой и первым ступил на территорию Сторожевого замка. Здешние обитатели встретили нас суровым молчанием, чудилось, умолкли даже мелкие пичуги, порхающие и прыгающие по двору.

Рыцари не шевелились, только Дуг поднял на меня умоляющий взгляд — парень стоял на коленях в центре, удерживаемый двумя стражами. Я догнала Алэра, вынуждая Риону ускориться и, подхватывая супруга под локоть, возмущенно потребовала:

— Прикажи отпустить его!

Лорд замер и, не глядя на меня, сухо осведомился:

— Зачем? Парень разбойничал и…

— Ты же все знаешь! — гневно оборвала я.

— Допустим, — он глядел перед собой, а затем резко кинул испепеляющий взор в сторону, и я невольно проследила за ним…

Застыла посреди двора, отпуская супруга на все четыре стороны, и если честно, в этот миг мне больше всего захотелось ослепнуть, чтобы не видеть, не запоминать, не мучиться. Алэр по-мужски, с особой жестокостью расправился с Зоряном, и теперь я смотрела в невидящие глаза оборотня, пытаясь прогнать муть, застилающую мои собственные очи, тошноту подступающую к горлу, ярость, опутывающую сознание. Не сейчас… позже, но я отомщу… Возможно, мне не хватит сил оторвать супругу голову, но я найду способ причинить ему боль. Спустя минуту, ощущая за спиной прерывистое дыхание Алэра, я проговорила:

— Похорони его… достойно…

— Сжечь тело оборотня! — во всеуслышание повелел он, и все мое желание мыслить рационально, мой тщательно выверенный план полетел к грыру, когда душу затопила штормовая волна ненависти. Что бы я не решила до этого, с чем бы не определилась, сейчас все благие намерения скрылись под темными водами ярких, живых, скользких, будто ядовитые змеи, чувств. Они кусали меня, грызли нутро, туманили разум, отравляя, подталкивая к черте.

— Королева… — услышала я откуда-то сбоку голос, вроде, знакомый… — Ниа… — позвали меня по имени, как будто толкнули, прогоняя наваждение, приглашая вернуться в реальность.

Я благодарно посмотрела на Риону, но большего мне не позволили. Алэр схватил за руку и потянул к замку, не позволяя ни опомниться, ни вымолвить словечко. Словно в ответ на мои нерадостные мысли или в отместку ему, хмурые небеса грозно вздрогнули, и лиловая тучка, подкравшаяся внезапно, окатила землю потоками стремительного дождя. Во дворе закричали, и люди кинулись под крышу. Взглянув на супруга сквозь водную пелену, увидела, что он прищурено изучает меня, следит за тем, что сделаю в следующую секунду. Вероятно, не верит моей показной слабости и покорности, не понимает, что сейчас не могу оказать сопротивление, а способна только на то, чтобы просто двигаться, старательно пытаясь не упасть.

Когда поняла, куда он меня тащит — удивилась и не смогла сдержать издевательскую насмешку:

— Ты, вроде, говорил, что желаешь видеть меня в своей постели?

— Сначала ты вымоешься, надеюсь, вода сотрет с тебя омерзительный запах оборотня! — агрессивно отозвался он, сжимая мою руку еще крепче, отчего я ощутила боль.

Узкие коридоры, окутанные тьмой и жаром, их осклизлые стены, за которые я отчаянно цеплялась, чтобы замедлить ход событий, отсрочить наказание, мелькали передо мной. Не сомневалась, что расплата за побег последует — демон слишком долго держал себя в руках — пришла пора отомстить. Бить меня, возможно, не будут, хозяин накажет свой «подарок» иначе.

— Раздевайся! — потребовал он, едва мы вошли в тесную комнатушку, ведущую к купальне.

Мои дрожащие руки поднялись к вороту, но здесь остановились, и Алэр, не обладающий безграничным терпением, рявкнул:

— Я жду!

— Пытаюсь, — стискивая зубы, попыталась убедить его.

Не поверил. Громко хмыкнул и моментально избавил меня от кольчуги и тонкой рубашки, что находилась под ней. Я отступила и прохрипела:

— Все. Дальше сама, — так как прикосновения ир'шиони были грубыми.

— Поторопись! — он внимательно наблюдал за мной, готовый к любой реакции, точно хищник перед прыжком.

Что ж, я его разочаровала! Размотала холстину, туго опутывающую грудь, скинула оставшуюся одежду и выпрямилась, торопливо расплетая косу, а потом закинула растрепавшиеся волосы за плечи.

Дыхание лорда участилось, и когда он протянул ко мне руку, то в этом жесте не было ничего резкого или опасного. В глазах Алэра, неторопливо скользящих по моему обнаженному телу, хоть и таилось напряжение, но уже не было чего-то пугающего или темного. Тихий вздох слетел с его губ, и я сильнее стиснула кулаки, а потом бросила:

— Пусть и не считаю себя грязной, но сделаю тебе одолжение — вымоюсь! — и быстро заскочила в купальню.

Здесь, встала на камень, опираясь на его незыблемую поверхность, желая стать таким же твердым, как он. Перевела дыхание. Жаль только, пребывать в расслабленном состоянии довелось недолго. Дверка за спиной хлопнула, оповещая, что муж вошел следом за мной. Я вздрогнула, но не стала трусливо сбегать — нужно быть смелой и дерзкой, чтобы добиться желаемого результата. И я не отступлю. Повернулась лицом к Алэру, и охнула, когда увидела, что он стоит совсем близко. Но решить что-либо не успела. Его губы накрыли мои, жестко, властно, грубо.

Целует так, словно срывает зло, ставит клеймо на своей собственности, как истинный хозяин, намеренно причиняя боль. Мой стон только подхлестывает его нетерпение, распаляет желание, а горячие руки сжимают мое тело, как будто супруг желает сломать меня. Его сильные пальцы опытного любовника действуют умело, когда глядят мою спину, поднимаются выше, зарываются во влажных волосах. Алэр накручивает одну прядь, вынуждая меня прогнуться, откинуть голову назад, его губы перестают терзать мои, опускаются на шею, жалят, обжигают, оставляя на коже отметины. Но самое страшное не это, самое страшное, что я ощущаю все его чувства. Они пылают внутри меня, напоминая неистовые вспышки огня, такие же болезненные, опасные, бешеные, сплетаясь между собой, раня меня еще сильнее, заставляя страдать и мысленно молить о пощаде. Мой всхлип и слезинка, катящаяся по щеке, которую супруг тут же алчно слизывает языком, и снова уста Алэра впиваются в мои, не давая шансов на спасение, не разрешая думать о помиловании.

Все внутри вскипело — не позволю! И от всей души впилась в его нижнюю губу зубами, так, что ощутила металлический привкус крови. Свободно выдохнуть не успела — супруг своевольничать не позволил, сильнее потянув за волосы.

Сдержала очередной вскрик, пусть не радуется раньше времени! Но Алэр опять сделал то, чего от него не ожидала. Большим пальцем свободной руки он дразняще медленно провел по одному из моих сосков, отчего я непозволительно резко втянула воздух и на какой-то миг прикрыла веки, столь пронзительным оказалось полученное удовольствие. Губы мужа, коснувшиеся вслед за пальцем сначала одной чувствительной маковки, а затем другой, были прохладнее окружающего воздуха. Тело жаждало этих прикосновений, и против воли я тянулась за мужскими губами, ластилась, точно прирученный звереныш, к рукам хозяина, изгибалась навстречу, не осознавая, не сожалея, ничего не говоря. Хотелось еще и забыть, только никак не получалось, в эти мгновения я мечтала полностью отдаться желаниям тела, стать на время той самой, обещанной статуей, чтобы не думать.

Алэр подхватил меня на руки, а после мягко опустил в одно из углублений, по которому бежал поток воды. Глаза я не осмеливалась открывать, потому только по всплеску догадалась, что супруг последовал за мной в воду. Ее мягкие, обволакивающие прикосновения были настолько нежны, что я позволила себе секундную слабость, стараясь выкинуть из головы все мысли, чтобы позволить телу получить свою долю наслаждения. Зачем спорить с тем, кто предназначен тебе судьбой, к чему сопротивляться, злиться или страдать, если того, что сейчас произойдет не избежать? Не лучше ли покориться и позволить супругу все, что он пожелает, не исключая при этом и свое собственное удовольствие? Прикосновения Алэра, его поцелуи, ласки не были для меня отталкивающими, не хотелось спрятаться или сбежать от них, мне не было холодно или больно, скорее наоборот, внутри меня бушевал пожар, погасить который мог только мужчина. Прикрыв веки, безмолвно, без единого движения, я принимала все, что делал с моим телом супруг, убеждая себя смириться, перестать думать головой, пока не послышались слова Алэра: