Империя смотрящего - Евгений Сухов

А вышел он из машины не из-за того, что не желал слушать чужих секретов, а потому, что нужно было подстраховать говоривших. В кармане брюк справа, небрежно прикрытых полами джинсовой куртки, было заметно очертание волыны. Глупо было полагать, что его интересуют проходящие девицы. Не тот случай и не то время, чтобы интересоваться молодой плотью. Главная задача — упреждение опасности, а потому водила как бы невзначай посматривал вокруг, пытаясь отыскать возможный источник угрозы. А на первый взгляд — сущий бездельник, торчащий у фонарного столба и очень удачно вписывающийся в картину улицы.

Захар посмотрел на Петра Сидоровича:

— Я уверен, что он еще пригодится нам… Вряд ли он захотел раскрыть все свои секреты.

— Хм, не думал, что у нас может возникнуть такой разговор… Как ты себе это представляешь? Под одним именем будут жить два человека, так, что ли? Даже если предположить, что Клещу удастся устроиться по поддельным документам, так где гарантия, что он однажды кому-нибудь не проговорится? Например, по пьяни, а то и своей любовнице. Знаешь, от неутоленного либидо у большинства мужиков сносит крышу, и они просто забывают, о чем говорят.

— Это моя просьба.

— И это все?

— Нет. Я бы хотел, чтобы он был освобожден в ближайшее время.

— Так мы не договаривались.

— Тогда я вне игры, — решительно заявил Захар.

Покачав головой, Петр Сидорович вздохнул, хлопнув себя по коленям:

— Ох, и толкаешь ты меня в авантюры! Даже сам не знаешь, что просишь.

— Я все понимаю…

Откинувшись на спинку кресла, Петр Сидорович надолго задумался.

— Ладно, так и быть. Уговорил!

Слишком громко он произнес это, слишком нарочитой выглядела его жестикуляция, слишком жизнеутверждающим казался его тон. И это Маркелову не понравилось.

— Спасибо, Петр Сидорович, — растроганно сказал он, стараясь не показать сомнений. — Это для меня много значит. В какой-то степени я могу назвать его своим учителем. А я не из тех, кто продает.

— Мне ты этого можешь не говорить, — недовольно буркнул Петр Сидорович. — Если бы все обстояло по-другому, то мы бы с тобой не разговаривали. — Сунув руку в карман, он продолжил: — Честно говоря, я был готов к такому разговору… Вот что, если все складывается таким образом, тогда сам передай ему документы. Предварительно я его уже проинструктировал. В Москве для него снята квартира, пускай поживет там дня три, а потом пускай уматывает на все четыре стороны. Я его не держу! — Он вложил в руки Захара весьма увесистый пакет.

— Хорошо, передам. — Маркелов спрятал его в карман куртки. — Когда запланирована наша встреча?

Петр Сидорович достал мобильный телефон.

— Сейчас скажу… Степаныч, — бодрым голосом начал он. — Там все готово? Ага, понимаю, значит, мое вмешательство не потребуется? Да, клиент важный. Все договоренности в силе… Да, действуй по плану номер два. — Щелкнув крышкой, Петр Сидорович улыбнулся: — Вот видишь, все в порядке. Не стоило беспокоиться — встреча через час, на Сретенском бульваре.

— Я знал, что вы не откажете, — с чувством сказал Маркелов.

— Ну только не надо меня благодарить, — раздраженно откликнулся Петр Сидорович.

— Вы не сказали, когда планируется проникновение.

Петр Сидорович понимающе кивнул:

— Встретимся с тобой здесь же завтра в восемь часов вечера. Получишь от меня инструкции. Операция планируется через десять дней. А пока пройдешься по тем точкам, где обычно любил бывать Клещ. Он тебе о них рассказывал… Засветись! Подозрение должно упасть на него.

— Понял. А если мне там предложат дело?

— Согласись, если оно, конечно, будет не очень обременительным. А теперь давай вытряхивайся. А то у меня от тебя голова болит.

Распахнув дверцу, Маркелов проворно вышел из машины. Он уже хотел захлопнуть дверцу, как натолкнулся на жестковатый взор Петра Сидоровича. — А может, ты еще и в друзья к Клещу запишешься? — вполне дружелюбно спросил он.

Захар даже не заметил, в какой именно момент водитель вернулся на свое место. Просто машина вдруг неожиданно тронулась и в считаные секунды, набрав скорость, затерялась в потоке транспорта. Захар еще с минуту стоял как вкопанный, анализируя вскользь брошенный жесткий взгляд, который по всем канонам никак не должен был вписываться в доброжелательную улыбку Петра Сидоровича, и, ничего не решив, затопал по тротуару.

У Маркелова выработалась привычка являться на место встречи задолго до назначенного времени, чтобы было время для осмотра окрестностей на предмет неприятных сюрпризов, а заодно можно было и прикинуть пути возможного отхода. Так было и на этот раз. Осмотрев место предполагаемой встречи, он отошел в сторону.

Предчувствие не обмануло Захара. Уже через несколько минут у газетного киоска остановился мужчина невысокого росточка, совершенно непримечательной наружности. Всего лишь капля в людском море, и, только присмотревшись, можно было понять, что это не так. Непростая «капля». Его выдавал цепкий взгляд, которым он оценивал каждого прохожего. А еще — с того места, где остановился этот коротышка, просматривалась большая часть Сретенского бульвара. Имелись еще некоторые второстепенные детали, совершенно незаметные со стороны, но вместе с тем хорошо видимые специалисту.

Значит, Петр Сидорович не доверял ему. Неудивительно… Работа у него такая стервозная, во всем приходится сомневаться. На том и построена служба контрразведки. А может быть, он затеял какую-то свою игру? Но как в ней разобраться?

По личности Петра Сидоровича у Маркелова имелись серьезные сомнения. Что, собственно, он знает о нем? Только имя! И явно, что это рабочий псевдоним. Не подвергался сомнению разве только тот факт, что он работал в контрразведке… Но ведь это такой монстр, что во имя корпоративных интересов способен пойти даже на сотрудничество с преступным элементом.

Маркелов зашел в соседнее кафе и вытащил толстый конверт. Та-ак, что же в нем находится? Ага, железнодорожные билеты. Водительские права на имя Тимура Васильевича Кулагина. Загранпаспорт. Отечественный паспорт. Маркелов сразу же засунул железнодорожные билеты обратно в конверт, интереса они не представляли. Полистал заграничный паспорт. Тоже как будто бы ничего подозрительного. Отечественный документ выглядел несколько толще, но это потому, что он был вложен в обложку из кожзаменителя. Маркелов повертел паспорт со всех сторон. Странно, почему на отечественном паспорте обложка, ведь на загранпаспорте ее нет. Полистав документ, он аккуратно освободил паспорт от обложки, тщательно осмотрел его со всех сторон. На первый взгляд ничего подозрительного. Прощупал пальцами края обложки и тут же обратил внимание на еле заметное утолщение у верхнего края. Посмотрел на свет. Ничего не разобрать, спрятано плотно. Не кустарная штука, а самая что ни на есть фабричная, поставленная, так сказать, на поток.

В кафе было мало народу, из дюжины столиков заняты только три. Две официантки в узких платьях, явно скучая, сидели за одним из столиков и о чем-то разговаривали. Для приличия Захар заказал чашку кофе и салатик «оливье», очень надеясь, что в ближайшие полчаса его не побеспокоят.

Достав из кармана нож, Захар аккуратно надрезал шов обложки и вытащил плоский чип — крохотный маячок, позволяющий контролировать каждый шаг носителя паспорта. Где-нибудь поблизости должны находиться спецы из радиоэлектронной разведки, вооруженные сильным армейским приемником с антенной типа «наклонный луч». Значит, Петра Сидоровича интересовало содержание предстоящего разговора Захара с Клещом. Некоторое время Захар раздумывал, что же ему делать с чипом, а потом уверенно разломил его надвое, сунув обломки в карман брюк, после чего аккуратно заправил паспорт в обложку.

Теперь для него стало ясно, что Клеща отпускать не собирались. Жить ему оставалось сутки, максимум двое. Квартира, в которой он должен остановиться, тоже наверняка нашпигована всевозможными штуками. И где гарантия того, что он не получит пулю в лоб, как только перешагнет порог берлоги?

Маркелова передернуло: а что, если следующим на очереди он сам? Сразу после того, как выполнит свою часть работы?

Оставив на столе деньги, Маркелов заторопился к выходу. Неприметный мужичонка уже отошел от газетного киоска и теперь стоял у лотка, с которого продавали солнечные очки. Вот он облюбовал большие, в темной, под черный коралл, толстой оправе. А продавец, распознав в дядьке потенциального покупателя, что-то энергично принялся ему втолковывать, расхваливая залежалый товар. Но тот уже охладел к оптике и, повесив очки на крючок, отошел к другому лотку, теперь уже с газетами.

В этот самый момент у тротуара притормозила карета «Скорой помощи». Дверь вжикнула, отворяясь, и из салона вышел Клещ! Маркелов успел обратить внимание на то, что журнал в руках любителя прессы как-то застыл, сделавшись совершенно инородным предметом в его руках. Взгляд коротышки был направлен точнехонько на Клеща, застывшего на кромке тротуара.