Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» (сборник) - Георгий Савицкий

Зарулив на стоянку, Волин заглушил двигатель, сбросил лямки привязных ремней и подвесной системы парашюта и выбрался из кабины. Летчик с хрустом потянулся и зажмурился от яркого солнца. Долетели без приключений, сели тоже на незнакомом аэродроме нормально.

К стоянке эскадрильи катил «Виллис» – начальство явиться не замедлило.

– Эскадрилья, строиться!

Летчики выстроились в шеренгу позади своих самолетов.

– Равняйсь! Смирно!

«Виллис» тем временем остановился, и из него выбрался грузноватый полковник в сопровождении еще двоих офицеров.

Александр вышел вперед и бросил правую ладонь к летному шлему:

– Товарищ полковник, разрешите доложить! Эскадрилья из двенадцати истребителей «Аэрокобра» под моим командованием завершила перелет без потерь. Готовы к выполнению боевых задач. Докладывает командир эскадрильи майор Волин.

– Вольно, товарищ майор.

– Вольно!

– Это хорошо, что вы к нам прибыли, давно ждем пополнений, – сказал полковник. Зовут меня Иван Николаевич Поддубный, я – командир истребительного авиаполка. Со мной – замполит полка Николай Васильевич Искрин и заместитель командира по стрелковой и тактической подготовке майор Иван Александрович Негода.

– Здравия желаю!

– Здравия желаю.

– Я распоряжусь, чтобы вновь прибывших летчиков накормили и поставили на довольствие. А вас, товарищ майор, попрошу со мной – в штаб.

Пилоты направились в столовую, которая оказалась просторной землянкой с одним длинным общим столом. Улыбчивая повариха, тетя Глаша, как ее тут называли, накормила вновь прибывших вкусным украинским борщом, а на второе принесла большой казанок гречневой каши с тушенкой. И две крынки парного молока. Кормили здесь не в пример лучше, чем в запасном авиаполку. «Все для фронта, все для победы!» Этот девиз выполнялся во всем, в том числе и в питании. Причем – неукоснительно.

В большой землянке летного состава пилоты встретили вновь прибывших доброжелательно. Расспрашивали о житье-бытье в тылу, о последних фронтовых новостях. Но, видя, что они утомились с дороги, быстро оставили их в покое. Летчики забрались на деревянные двухъярусные нары и провалились в крепкий, глубокий сон.

Перед сном один летчик решил побриться. Взял осколок зеркала, бритву, мыло и уже собирался выйти из землянки.

– Это верно, – вполголоса одобрил старший лейтенант с глубоким шрамом на щеке.

– А что?

– Кто вернуться из боя хочет, тот бреется с вечера. Или бороду отпускает, как наш Иван, – наставительно сказал летчик. – Собеседник указал на старшего лейтенанта, который окладистой бородой больше всего походил на крестьянина, каким его рисовали на плакатах. – Ему бороду начальство носить разрешило за то, что фрица пленного приволок.

– Как приволок? – спросил уже выбривший одну щеку летчик. – В разведку, что ли, ходил?

– Да не, не в разведку. Завязалась у них с «мессером» желтоносым карусель в воздухе. Это еще на Кубани было. Ну, а Игорек, он на «Яке», хрен ты его достанешь. И получилось так, что пропорол он «фрицу» мотор. Тот хотел в сторону уйти, а Игорь его трассами как давай погонять. То справа очередь даст, то слева. Ну, тут «ганс» – лапки кверху, «Гитлер капут» кричит и порулил на наш аэродром. Вот такая, брат, поучительная история…

Полковник Поддубный стоял у стола с оперативными картами. В штабном блиндаже собрались командиры всех трех эскадрилий и офицеры боевого управления. Всего в полку сейчас насчитывалось двадцать семь истребителей «Аэрокобра». Остальные машины находились в ремонте. Механики из ПАРМ[7] делали все возможное, чтобы вернуть их в строй.

– Товарищи летчики, разведка докладывает, что в районах Орла и Белгорода усилилось движение гитлеровских войск. Партизаны, агентура и воздушная разведка сообщают об усилившейся активности перевозок по железной дороге. На аэродромах люфтваффе тоже отмечается значительная активность.

Поступил приказ штаба Воронежского фронта нанести упреждающий удар по аэродромам противника. Обращаю ваше внимание, товарищи офицеры, что детальной аэрофоторазведки не будет. Из соображений секретности мы будем использовать лишь схемы и планы, составленные агентурной разведкой. Кроме того, на нас будут работать диверсионные отряды парашютистов.

Но завтра, майор Волин, ваша эскадрилья с самого утра идет на сопровождение штурмовиков для удара по фронтовому аэродрому недалеко от Орла.

– Есть, товарищ полковник.

– Первую эскадрилью на воздушное прикрытие линии фронта я поведу сам. Капитан Акимов пойдет во второй половине дня на прикрытие «пешек».

– На сегодня можете быть свободны.

– Есть!

– Александр Владимирович, – обратился комполка к Волину. – Вы – хороший командир эскадрильи, я читал ваше личное дело: награды, представление на звание Героя Советского Союза. Но для майора эта должность мала… Хотя я не могу понять, почему? Вы ведь могли и сами командовать авиаполком.

– Виноват, товарищ полковник. Но я не хотел бы обсуждать вопросы субординации. Я долгое время находился на инструкторской работе, учил молодежь летать и драться. А до этого долго лежал в госпитале с тяжелым ранением.

– Извини, майор. Можешь быть свободен. Жду завтра на инструктаж, потом будет пара вылетов по маршруту со «стариками» для ознакомления с тактической ситуацией. Потом слетаете со мной в паре, я хочу проверить вашу технику пилотажа и молодежь посмотреть в небе.

– Так точно. Разрешите идти, товарищ полковник?

– Идите, вы свободны, майор.

Александр Волин вышел из блиндажа. Рядом собрались на перекур летчики. Где-то за лесом раздались громовые раскаты артиллерийских залпов. В сумеречное небо взвились осветительные ракеты: советские – зеленого цвета, и немецкие – мертвенные, синевато-белые. Прогрохотали пулеметные очереди, сухо протрещали винтовочные – на передовой шел ночной бой. Высоко в небе раздался гул моторов – с нашей стороны. Несколько тяжелых самолетов, по-видимому, бомбардировщиков, прошли в темноте за облаками.

За ужином в летной столовой майор Волин и его летчики расспрашивали пилотов полка об обстановке на фронте, новостях и противнике.

– Противник у нас серьезный, – сказал командир второй эскадрильи капитан Акимов. – Немцы сюда всех асов перебрасывают из тех, кого на Кубани и под Сталинградом в землю не вогнали. Работы на всех хватит, главное – сейчас у нас и самолетов, и пилотов подготовленных хватает! Вы вот прилетели. А, помню, под Сталинградом на один наш «ишачок» по четыре-пять «мессеров» приходилось. Тяжело тогда было…