Бумажное небо - Валентин Холмогоров

…В узкой амбразуре окна за занавеской уже затеплился рассвет, а растворимый кофе на дне чашки в который раз остыл, когда стихшее шипение модема запустило отсчет нового сеанса связи. Однако вместо привычного приветствия на экране вдруг выплыло странное сообщение: «Босх SheLМу метит», сопровождавшееся последовательностью цифр и букв, вполне очевидным образом сложившихся на экране в фаллический символ. Ниже следовала лишенная каких-либо знаков препинания приписка: «я те6я вbl4ислю гneedа». Последнее слово вполне можно было бы принять за подпись, однако таковая в этом послании также присутствовала: MeGaZ0Id. Так звали сисопа и истинного владельца станции «MegaBoard»!

Продемонстрировав это глумливое сообщение, борда сбросила звонок. Максим пробовал набрать заветный номер еще несколько раз, но все попытки заканчивались прежним результатом: похоже, Мегазоид сумел восстановить контроль над собственной машиной, и станция всякий раз прерывала соединение после того, как Максим вводил свой привычный пароль. Нашарив в смятой пачке последнюю сигарету – под потолком комнаты уже висело густое облако сизого табачного дыма – Максим снова дозвонился до станции, запустил процесс регистрации нового пользователя и, указав в качестве входных данных первые пришедшие в голову логин и пароль, набрал в консоли команду «yell», вызывавшую сисопа на связь. Хозяин борды вполне мог проигнорировать поступивший вызов, однако Мегазоид откликнулся практически сразу. На экране вспыхнула надпись:

‹MeGaZ0Id› Кто здесь?

Максим стремительно защелкал клавишами:

‹User482› Это SheLMa. Я сломал твою борду.

Некоторое время черная пустота монитора хранила молчание, подмигивая курсором – Максим втихаря молился всем известным ему богам, чтобы капризный модем не потерял линию – но, помедлив с минуту, темнота вновь ожила, выплевывая на выпуклое стекло дисплея несущиеся сквозь электронное пространство слова:

‹MeGaZ0Id› Чего надо?

‹User482› Поговорить.

‹MeGaZ0Id› Говори.

‹User482› Не здесь. С меня пиво.

На сей раз собеседник медлил недолго.

‹MeGaZ0Id› Сегодня в полдень на Болтах внизу.

Коротко звякнул телефонный аппарат в коридоре, обозначая конец сеанса связи. Максим откинулся на спинку стула и прикрыл усталые слезящиеся глаза. Он не знал еще толком, что принесет ему эта встреча, но был твердо уверен, что она необходима, – а поразмыслив пришел к выводу, что движим каким-то странным болезненным любопытством. Кем бы ни был этот Мегазоид, ужасно хотелось пообщаться с ним лично, хотя Максим и не испытывал уверенности в том, что тот вообще пожелает с ним разговаривать. У Мегазоида имеется станция, то есть, как минимум, доступ к нормальному компу со свободной телефонной линией, есть коллекция исходников на «Паскале» и горы интересного софта, есть порнуха, а главное – есть опыт и знания. У Максима же нет ни черта кроме старой «трешки» с черно-белым монитором в прокуренной комнате ветхой коммунальной квартиры. Никакой уверенности он не испытывал, была лишь робкая надежда, что это рандеву приоткроет перед ним дверь в другую, непривычную, не такую жизнь. Максим взглянул на часы: до назначенной встречи еще оставалось время, позволяющее поспать хотя бы пару часов.

От «Площади Восстания» до «Балтийской», именуемой в народе «Болтами», поезд метро долетает за десять минут, с грохотом разгоняя пахнущий электричеством ветер по гулким мраморным вестибюлям. Мегазоида Максим узнал сразу – вернее, человек, поджидавший его возле революционного мозаичного панно, попросту не мог оказаться кем-то иным.

Он был толст и круглолиц, из-под торчащей на макушке идиотским колпаком вязаной шапки свисали длинные немытые патлы, обрамлявшие сосульками рыжую клочковатую бородку. Пожалуй, Мегазоид мог бы сойти за какого-нибудь добродушного сельского батюшку, если бы священники носили вытянутые свитера, торчащие, подобно юбке, из-под короткого заношенного пуховика, и пузырящиеся на коленях бесформенные штаны, заправленные в высокие шнурованные ботинки. Максим старался обычно выглядеть модным и стильным в силу своих скромных финансовых возможностей, Мегазоиду, похоже, на подобные формальности было решительно плевать. Парней и девчонок, придерживающихся подобного небрежного стиля в одежде, обитатели телевизора клеймили звонким прозвищем «неформалы». Правда, Максим сразу отметил про себя, что для истинного «неформала» Мегазоид все же, наверное, слегка староват: на вид ему можно было дать около тридцати или чуть меньше.

– Пошли, – вместо приветствия произнес толстяк и, не дожидаясь ответа, направился к замедляющему свой бег поезду в сторону «Техноложки». – Пиво принес?

Максим молча протянул ему мелодично звякнувший пакет. Мегазоид извлек оттуда бутылку «Балтики», оценивающе посмотрел сквозь нее на свет, вытащил из кармана зажигалку и, с громким хлопком сорвав пробку, опустошил полулитровую емкость наполовину. В поезд они заскочили уже сквозь закрывающиеся двери.

– Рассказывай, как ты станцию вскрыл, – стараясь перекричать протяжный стон набирающей ход электрички, дыхнул перегаром Мегазоид.

Максим начал свое повествование, покачиваясь в такт мчащемуся сквозь тоннель поезду. Мегазоид молча слушал, время от времени прикладываясь к бутылке и напрочь игнорируя косые взгляды других пассажиров. Впрочем, вагон был наполовину пуст: утренний час пик уже миновал, а до вечернего было еще очень далеко.

– Ловко, – подвел он итог, когда Максим закончил свой рассказ, – хотя банально. Ты, конечно, засранец, но мозги у тебя есть. Значит, не до конца потерян для общества. Вообще, по правилам хорошего тона я должен как следует дать тебе в хлебницу…

Мегазоид прищурился, задумчиво и оценивающе окинул взглядом Максима с ног до головы, словно примеряясь, как поудобнее исполнить свою угрозу, и тот непроизвольно поежился: а ведь и вправду может. Не потому, что от толстяка исходила какая-то угроза, нет. От него веяло дурной, безумной непредсказуемостью и густым пивным духом.

– Не, не буду, – словно прочитав его мысли, ухмыльнулся Мегазоид. – Я засранцев с мозгами не бью. Кстати, мы приехали.

Мигнул свет, за окнами замелькали колонны. Максим уже пробрался было к дверям, когда путь ему преградила застывшая поперек прохода девица на высоких каблуках, вставшая так, что миновать ее оказалось решительно невозможно. Поезд остановился, двери с грохотом разъехались в стороны.

– Извините, вы выходите? – Максим коснулся рукава тонкой кожаной курточки, но девица лишь брезгливо повела плечом, игнорируя его вопрос. Только сейчас он приметил на ее поясе модный вишнево-красный кассетный плеер, тянувший свои провода к наушникам-«чебурашкам», в недрах которых что-то ритмично постукивало.

– Не так, – произнес Мегазоид и, деловито оттеснив спутника плечом, без лишних церемоний ухватил своей могучей лапой обтянутый джинсовой тканью упругий девичий зад. Обладательница плеера пронзительно взвизгнула и кузнечиком отпрыгнула в сторону, растерянно и гневно захлопав накрашенными ресницами. Мегазоид потянул Максима на перрон.

– Типичная самка человека, способная получать информацию об окружающем мире исключительно через жопу, – пояснил он свою выходку, – что наглядно демонстрирует нам нехитрую истину: помимо вербального и невербального каналов коммуникации существует еще и анальный. Которым некоторые граждане успешно пользуются в качестве основного.

– Чего? – ошарашенно переспросил Максим, не ожидавший услышать от своего спутника подобную заумь. Мегазоид тяжело вздохнул и смерил его снисходительно-усталым взглядом, будто раздумывая, не проще ли спихнуть непонятливого собеседника в поблескивающую рельсами пропасть за соседним краем платформы.

– Дурак, да? – участливо поинтересовался он.

– Так вроде нет…

– Это бездоказательное утверждение требует обоснований, – хмыкнул Мегазоид. – Какова твоя аргументация?

– Чего? – снова растерялся Максим.

– Ладно, проехали, – махнул рукой толстяк, – всему свое время.

Эскалатор вынес их на заставленную разномастными ларьками круглую площадь. Мегазоид тут же направился к ближайшей палатке и вернулся оттуда, сжимая в ладони черную алюминиевую баночку, с лоснящегося бока которой скалился человеческий череп во франтоватом цилиндре. Череп был вооружен то ли предостерегающей, то ли пояснительной надписью: «Black Death Vodka». Водка в банках по 0,33 стала в последнее время модным напитком, заметно потеснив на прилавках уличных шалманов традиционное пиво. Сам Максим ее не то чтобы не любил, а до сих пор даже ни разу и не попробовал, однако по отзывам знатоков и ценителей «Черная смерть» успешно конкурировала в своей нише с аналогичным напитком под наименованием «Aslanoff», у которого тоже имелась собственная армия поклонников. Мегазоид с хрустом вскрыл банку, изрядно отхлебнул из нее и удовлетворенно крякнул.