Ныбуты. Книга 3. Сквозь стекло - Ольга Власова

Когда Гурген отошел от них, то она уже спокойно смогла говорить с Луизой о детях, искоса поглядывая на мужа, который остановился около дядюшки Унто.

Глава 6

Соперничество в умении варить кофе у кондитера и ювелира возникло с тех пор, когда Эманов приехал в этот город и зашел первый раз к Унто. Кондитерская еще не принадлежала Халонену, но к делу он подходил расчетливо, и поэтому уже тогда вел переговоры с владельцем здания, чтобы приобрести его в рассрочку. Дядюшке Унто в ту пору было сорок шесть лет и его десерты уже славились на всю округу.

Гурген приехал тогда в первый раз, чтобы разузнать все об этом месте, и если возможно, то договориться о покупке жилья. Он заказал у Халонена плотный завтрак и чашку крепкого кофе. Когда Унто принес его заказ, то Эманов? как и положено человеку с Востока долго и витиевато говорил комплименты хозяину и его заведению, чтобы поближе познакомиться.

Через час Гурген знал, где продается хорошая земля с небольшим домиком и, поблагодарив хозяина, пообещал его научить в следующий раз варить настоящий кофе. Унто, услышав такие слова в свой адрес, еле сдержался, и только отметил, что все клиенты всегда были довольны.

– Кто же на севере умеет варить этот чудесный напиток? – искренне удивился Гурген, который хотел поделиться своим рецептом из чувства благодарности, но не правильно сформулировал мысль.

– Любовь к изысканному напитку может разбудить желание научиться его правильно делать. – стараясь говорить, как можно спокойнее, ответил Халонен.

– Но у нас этим занимаются издавна, – пожал плечами Эманов, – и рецепты в семье передаются из поколения в поколение.

– И от этих бумажек кофейные зерна становятся ароматнее? – с легкой иронией спросил Унто.

– Но там прописаны все пропорции и рекомендации к действию. – закусил губу Гурген, не понимая, почему кондитер упорствует и не хочет признать, что на Востоке традиционно варят кофе лучше.

– Можно научить ремесленничеству, но не творчеству. – продолжал иронизировать Ханонен.

– Вы думаете, что мы не вкладываем в это процесс душу? – уже начиная закипать, поинтересовался Эманов.

– Это Вы сказали. – спокойно ответил сорокашестилетний мужчина. – Разве я могу обвинять человека в том, что он не умеет варить кофе, даже не попробовав.

– Я должен привезти для этого свои зерна. – еле сдерживаясь, проговорил Гурген.

– Знаю, что бывают крапленые карты. – чуть прищурившись, произнес Унто. – А вот про кофейные зерна слышу впервые.

Чтобы не наговорить кондитеру резких слов, Эманов, положив крупную купюру, выскочил из кондитерской.

– Нужно купить на эти неожиданные чаевые еще зерен. – усмехнулся сорокашестилетний мужчина. – Эти восточные люди такие невыдержанные и вспыльчивые. – почесал он лоб. – Куда им до нас. Сильные морозы приучают к тому, что ко всему нужно подходить основательно, а долгие северные ночи учат неспешному образу жизни.

Когда Гурген перебрался со всем семейством в это место, то поначалу забыл о своем обещании научить кондитера варить кофе. Обустройство дома и дело, которое было в начальной стадии поглотило все его время и первый год проживания в городе N прошел в каком-то тумане. Он жил в жестком режиме, в котором не было ни одной свободной минуты, и этому графику подчинялись и все члены его семейства.

На следующий год, в день рождения своей матери, Гурген привел своих женщин и племянника в кондитерскую, чтобы те смогли полакомиться пирожными, которые славились на всю округу.

Когда Унто увидел Эманова со всем семейством, то не стал вспоминать о прошлом споре. Для мальчика он принес подушку на стул, чтобы тому было удобно сидеть, а женщинам спокойно объяснял, из чего сделано каждое пирожное, и пытался выяснить их предпочтения. К каждому посетителю Хананен старался найти подход, потому что понимал, что его заведение это не просто место, где едят, да и жителей было не так много, и нужно было дорожить каждым. Это уже спустя много лет старый Унто сможет поставить зазнавшегося молодого Тюлькоффа, но тогда он держал удар даже тогда, когда посетители бывали крайне грубы и не наносил ответный. Унто, как и Гурген планировал свою жизнь на много лет вперед, и ему очень хотелось, чтобы его дело процветало.

В тот вечер по негласному соглашению мужчины не вспоминали о своем споре, и праздник устроенный в честь матери Гургена удался на славу. Кондитер не зря так долго расспрашивал каждую гостью о ее предпочтениях. Женщины получили удовольствие не только от спокойной атмосферы, царившей у Ханонен, а но и от десертов, которые у всех были разные.

Эманов видел старания Унто, но чтобы ненароком не коснуться старой темы, помалкивал весь вечер. Зато женщины, у которых уже давно не было не только праздников, но и свободных дней, с удовольствием поддерживали легкий разговор затеянный хозяином заведения.

Еще долго женская половина Эмановых вспоминала этот вечер, проведенный в кондитерской, и Гурген вскоре смягчился и теперь все дни рождения домочадцев праздновались именно там.

Гурген и Унто были очень схожи в отношении к своему делу, и поэтому вскоре стали добрыми приятелями.

Эманов частенько стал захаживать к кондитеру, но кофе пил дома, а у кондитера всегда заказывал чай с каким-то особым терпким вкусом, рецепт которого хозяин заведения держал в секрете.

Гурген старался приходить в такой час, когда посетителей почти не было, и мужчины могли спокойно поговорить или сыграть партию в шахматы.

Так продолжалось много лет и приятели часто поддерживали друг друга в непростых ситуациях. Когда же Эмановы переехали в новый дом, и у Гургена появилась возможность давать клиентам время на то, чтобы спокойно выбрать какое-то изделие, то, чтобы заполнить наступившую паузу, он начал предлагать легкие напитки или кофе. Вот с этих самых пор и начались разговоры о том, кто же варит этот напиток лучше – человек с Востока или с Севера. Кофе Унто мог попробовать любой, в то время как у Гургена, удостаивались такой чести немногие, и поэтому пальму первенства долгое время удерживал кондитер.

Эти разговоры за спиной так и продолжали бы будоражить горожан небольшого городка, если бы в один вечеров не случилось то, из-за чего два добрых приятеля два года даже не смотрели в сторону друг друга.

В тот день у Гургена купили сразу несколько дорогих украшений и тот, отметив это событие в кругу семьи, пришел поделиться радостью со своим товарищем. Невысокий худощавый ювелир появился на пороге кондитерской с початой бутылкой коньяка и каким-то свертком.

Вечером у Унто всегда очень многолюдно, и поэтому тот приветливо поприветствовал своего приятеля и сказал, что как только появится свободная минута, то сразу же подойдет к нему.

Эманов прошел к столику, который стоял у стены, снял свое роскошное норковое черное пальто и сел. Жестом позвал помощника кондитера, и тот вскоре принес пустую рюмку и нарезанный лимон. Гурген положил рядом с бутылкой коньяка сверток и, откинувшись на стуле, начал наблюдать за посетителями в зале. Сначала он с интересом рассматривал семью с маленьким ребенком, а потом ему стало скучно, и он наполнил свою рюмку доверху.

Хозяин кондитерской видел, что его приятель пришел уже навеселе, и пытался скорее обслужить всех посетителей, чтобы не оставлять Гургена в таком состоянии одного. Но клиентов в этот вечер было много, и он не мог оставить обслуживание всех на одного помощника.

Когда наконец Унто освободился и подошел к ювелиру, то бутылка была уже наполовину пуста. Может быть для кого-то другого такое количество выпитого не изменило бы поведения, но для худощавого и редко выпивающего ювелира это было слишком много. Невысокий чернявый мужчина слащаво всем улыбался и дарил воздушные поцелуи, а когда около него появился кондитер, то Гурген вскочил, бросился к нему и начал с ним обниматься.

Ханонен очень хорошо относился к своему приятелю, но объятия нетрезвого человека, ему были совсем не по душе. Он незаметно брезгливо поморщился и попытался освободиться от ювелира. Хотя дядюшка Унто и превосходил своей комплекцией Гургена, и казалось, что с легкостью выйдет из щекотливого положения, но сухощавый Эманов вцепился в Ханонена мертвой хваткой, и только мотался из стороны в сторону.

– Гургенчик, дорогой! – не выдержал кондитер. – Я тебя очень уважаю, и поэтому давай присядем за стол. – дипломатично добавил он.

Ювелир на секунду задумался, выпустил из объятий приятеля и плюхнулся на стул.

Потом он неверным жестом подозвал помощника кондитера, и попросил еще одну рюмку уже для хозяина заведения.

– У тебя есть повод для этого? – спросил кондитер, показывая глазами на бутылку.

Гурген пошмыгал длинным носом, медленно повернул голову в сторону приятеля и попытался удержать ее прямо.