Дьявольские камни - Ви Ку

любых процессов, в магию я не верю. Магия — это когда человеку не хватает знаний или он не хочет здраво обьяснить происходящее, и что может быть легче чем сказать, — так это же магия. И да, я логист. Не совершенный конечно, но часто пытающийся найти логику в поступках и самому поступать логично. В моём же случае факт не объяснимой циркуляции энергии из камня в руку и дальше по телу на лицо, но объяснить его знаний нет. Что ж примем как данность — этот камень может быть источником энергии, не объяснимой энергии, которая может восстанавливать тело. И мне очень повезло, что у меня такой есть, хотя может тут он есть у многих. Второй факт, что если камень может отдавать энергии, то логично предположить, что может и поглощать, или накапливать. Но времени разобраться в этом нет, тут происходит дикая херня. Оторвавшись от своих мыслей решил дательно рассмотреть камень. Камень интересный и красивый, но ничего особенного или выделяющегося в нем нет. Размером с крупный грецкий орех, не круглый, больше, наверное, овал. Очень гладкий, даже мягкий и приятный на ощупь. Его хочется трогать и не выпускать из рук, как женскую грудь. Вот такое интересное сравнение пришло мне на ум. Из-за плохого освещения поднёс камень очень близко к глазам. Рассматривая камень, обратил внимание, что края камня полупрозрачны, а местами прозрачны. На расстоянии пару миллиметров от прозрачных краев камня происходило резкое изменение. Внутри находилась как будто застывшая синяя, чрезвычайно насыщенная, и даже зловещая вселенная. У меня даже сложилось впечатление, что эту синюю бездну обработали белым прозрачным раствором чтоб удержать, не дать расползтись. Камень захватывал мой взгляд, мне хотелось на него смотреть, есть только он и я. Он успокаивал меня, истерика прошла, оставив после себя только огромное желание жить и выживать. Я не знаю сколько я так сидел и смотрел на камень не в силах оторвать взгляд, но вырвал меня из этих грёз солдат, тот самый с безумным взглядом и пустыми глазами. Он смотрел на меня и пытаясь креститься своей оттрубленной рукой бубнил, — волчьи глаза, волчьи глаза, волчьи глаза, чур меня, чур. Когда я оторвал взгляд от камня и посмотрел на него, мне показалось, что я увидел все в сером. На мгновенье, но этот мир потерял краски. От моего взгляда солдат взвизгнул и потерял сознание.

— Мда, и что это, какие нах#и волчьи глаза ещё, — подумал я, просто и спокойно. Как будто и не было меня, который несколько часов назад кричал и плакал словно маленькая девочка. И тут я понял, что оставшееся желание жить, после зрительного контакта с камнем затмевает всё. Прячет и глубоко отбрасывает все эмоции, которые могут помешать мне выжить.

— Ну что же, может это и к лучшему, — пронеслось мыслью в голове. Первым делом глянув на мертвого красавчика, я вытащил из его груди нож. Холоднячек явно может помочь мне в моем деле. Это оказался достаточно большой нож, или даже кинжал. Хотя где нож переходит в кинжал и по каким критериям я не знал. Подумав куда его спрятать, и окинув себя взглядом не придумал ничего лучше, чем голенище сапога. Да и в фильмах про ВОВ такое часто показывали, а значит это удобно и практично. Попытался просто просунуть в голенище, вышло явно не очень, сапоги были в облипку, свободного места не хватало. Мало того, что это было не удобно, так ещё и очевидно — нож бы в голенище не заметил только имбицыл. Думая, что делать и куда спрятать нож, нарвался взглядом на сапоги мертвого красавца.

— Ну а почему нет, тебе они уже точно не нужны, — подумал я и принялся стаскивать сапоги с мертвеца. Примерил и остался доволен. Если пытаться охарактеризовать мои сапоги и снятые сапоги с мертвеца одним словом, то мои это красота, а снятые — удобство.

— Размерчик то мой, — подумал я примерив сапоги, — да ещё и с бонусом.

В снятых сапогах оказались мини ножны в правом сапоге. Парень то молодец был, не то что я, нож в сапоге имел, на всякий случай. Мой ноже-кинжал достаточно неплохо зашёл в эти сапожные ножны, было видно, что ножны точно для чего-то другого, покрупней. Но и этим я был очень доволен, и, мысленно, сказал спасибо своему мертвому соседу. Нож явно тоже был его. И пронёс он его сюда вот так — в голенище. Но почему он оказался у него в груди не понятно, хотя логически в моих мыслях все почти сложилось. Так как кистей у всех солдат не было, а только у нас двоих, парень видать решил отжать у меня мой камешек, ну или просто мы что-то не поделили. И в разборках я его того, ну или мой предшественник, или может ночью — спящего. Хотя не все до конца понятно, когда я очнулся то я его как бы обнимал и ладошку мою он накрывал, но всё-таки рука моя на ноже была. Ладно за основную версию пока примем, что его грохнул я, в попытке моего ограбления. Короче — самооборона. Ну и есть еще охранники, но они вряд ли, какой им резон.

По моим биологическим часам было, наверное, уже часа два дня, когда открылась дверь и зашли все те же двое рыцарей. Я скромно сидел у дальней от входа стены облокотившись на неё спиной. Правой рукой я «мансовал» камнем, как заправский гопник жигой. Это меня успокаивало. Полуоткрытыми глазами я наблюдал за действиями рыцарей. Один остался стоять у двери, а второй проходился между рядов солдат, что-то высматривая, и периодически пиная некоторых. Дойдя до конца сарая, он увидел меня и что-то начал говорить. Это был французский, я его учил в школе. Разговаривать я конечно не умел, да и учил это звучит громко, но распознать его мог.

Сказав мне что-то на французском, он тыкнул пальцем на мертвеца и покачал головой. После ещё пары фраз на французском он пнул ногой уже меня, на что я просто уставился на него и замотал головой. Рыцарь крикнул своему напарнику у дверей и тот направился к нам. В дверях же появился третий, — а парни бдят, — прокрутив увиденное подумал я. Когда подошёл второй рыцарь с металической тарелкой на голове они начали что-то обсуждать. Я не сразу обратил внимание на хищный взгляд рыцаря