Канашибари - Ангелина Максимова

Я встряхнула головой. Нет, я лишь надумываю, а мне нужно подойти к увиденному и пережитому объективно. Те люди… они не были актерами. А смерть… Это было по-настоящему. И еще это омамори, якобы защищающее от злых духов…

Значит, это все было взаправду. И мы с Минори могли умереть по-настоящему.

Но кто это все устроил? И как? И где мы?

Я поняла, что мои размышления пошли по кругу. Необходимо было найти ответ, но пока я не могла это сделать. Было слишком мало данных.

— Ох, — вздохнула Минори, и я посмотрела в её сторону. — Мне так страшно, но я все равно умираю с голода.

— Нам нужно есть, чтобы жить, — отозвалась я. — Это понятно. Нам нужны силы, иначе мы отсюда не выберемся. Я тоже чувствую голод… Значит, нужно достать еду.

Минори невесело хмыкнула.

— Тут все закрыто, заброшено и сломано. Не думаю, что мы найдем человека, готовящего на улице икаяки[22]… Эх, я бы не отказалась от натто[23] с рисом. Да я съела бы даже жареную курицу, и плевать на диету.

— Пойдем. Тут должна быть еда. Даже если магазины закрыты, это не значит, что они пусты. Не знаю, где мы, но люди тут живут… Видимо. Не думаю, что они бессмертные и не нуждаются в пище.

— Бессмертные, — Минори встала и сморщила нос. — Видели мы…

Она замолчала, передернув плечами.

— Пойдем, — кивнула подруга.

Мы вновь вышли на одну из улиц и огляделись. На противоположной стороне трехполосной дороги мы заметили крупный супермаркет.

— Судя по всему, движения здесь нет, — проговорила Минори. Светофор также не работал, а на дороге то тут, то там застыли пустые машины, некоторые из которых были без колес, другие — с разбитыми окнами или тронутыми ржавчиной частями. Поэтому мы просто пошли вперед, и это казалось таким неправильным и непривычным.

Автоматические двери не работали, но чуть дальше была открыта дверь для персонала. Войдя внутрь, мы нашли выключатель, но к нашему сожалению, свет не загорелся. Лишь проникали сквозь большие окна первые и еще слабые солнечные лучи.

Как я и предполагала, полки в магазинах и правда не были пустыми. Они не были настолько же полными, как мы привыкли, но больше половины мест было занято.

— Холодильники здесь не работают, — фыркнула Минори. — Ну и ладно. Я нашла консервы, лапшу и хорошо выглядящие фрукты. Крекеры и печенье тоже не должны были испортиться.

Я пошла мимо отдела с готовой едой, где на полках лежали пустые коробки для бенто и суши. Взяв чуть дальше с одной из полок пару шоколадных батончиков, я подошла к Минори, которая закинула в корзинку несколько коробок лапши, две консервные банки, а в руках держала уже распакованную пачку печенья с кремом.

— Будешь? — спросила она и достала одно печенье из пачки.

— На твоем месте я бы не стал этого делать.

Глава 2

規則

Мы с Минори резко развернулись, а я шагнула чуть вперед, прикрывая подругу плечом. Не знаю, почему я так сделала, но Минори этого не заметила.

Впереди, в проходе перед отделом с хлебом, стоял тот самый странный незнакомец. В груди начала подниматься тревога. Что он опять делает рядом?

— Что тебе нужно? Ты что, следишь за нами? — спросила я, хмуро смотря на незнакомца. Парня, казалось, не смущал мой откровенно враждебный взгляд. Он выглядел спокойным и даже расслабленным. Я невольно удивилась, как его костюм может выглядеть таким наглаженным и чистым… здесь.

В глазах парня виднелась легкая насмешка, хотя его лицо ничего не выражало.

— Съешь это — умрешь, — проговорил незнакомец и взял с полки консервную банку. — Казалось бы, состав хороший и срок годности в норме… Но нет, все равно умрешь.

— Почему? — спросила я. Мы не знали, где оказались, и, хоть доверять этому незнакомцу не стоило, я не могла отнестись к его словам как к шутке или розыгрышу.

Сначала это смертельно опасное задание… Затем слова об омамори и ёкаях… Был повод задуматься и насторожиться.

Я с тревогой оглянулась на Минори, но та и не думала есть печенье. Пачка выпала из её руки в корзинку, которую девушка поставила на пол у своих ног.

— Ты спрашиваешь «почему»? — слегка вскинул бровь незнакомец. — Что ж… Не ожидал, что ты мне сразу поверишь.

— Я и не верю. Пока, — отозвалась я. — Чтобы понять, лжешь ты или говоришь правду, мне нужно узнать, почему еда ядовита, и почему ты вдруг решил рассказать нам об этом.

Парень тихо хмыкнул и скрестил руки на груди. Его взгляд, направленный на меня, стал изучающим.

— Почему бы мне не рассказать?

— Из-за тебя погиб человек, — хмуро напомнила я.

— Хината… — опасливо пробормотала Минори, предупреждающе положив руку мне на плечо. Если до этого она пыталась говорить требовательно, то сейчас, видимо, испугалась, вновь увидя этого странного парня рядом.

Я встряхнула плечом, скидывая ладонь подруги.

— В любом случае, Химэ[24], — заговорил парень, проигнорировав мои слова. — Разве вы не заметили, что кайдан был связан с мифологией? По легенде тот, кто съест или выпьет что-то в Ёми, останется там навсегда.

— Меня зовут Акияма, — поправила я, не выдавая раздражение. Если уж общается со мной, то без такой фамильярности. — Твои слова лишены смысла. Это место не может быть Ёми. Ты сейчас на самом деле говоришь о мире мертвых?

— Я сказал о правилах в Ёми… Но я не говорил, что мы там.

— Радоваться или плакать? — пробормотала Минори. — Ты выглядишь слишком зловеще, когда говоришь о смерти. Пожалуйста, ответь на вопрос или оставь нас.

В голосе подруги я слышала неуверенность, но она всегда стояла на своем. И сейчас, напуганная и уставшая, все равно пыталась справиться с ситуацией.

— Хорошо, — пожал плечами парень. — Химэ спросила, кто я. Мое имя Кадзуо, приятно познакомиться.

Я раздраженно выдохнула, но промолчала. Я понимала, что этот парень вновь назвал меня даже не моим именем, а прозвищем, при этом, представляясь, перешел на кэйго[25]. Хотя сам назвался по имени, а не по фамилии, и я была уверена: это просто для того, чтобы позлить нас, хоть он и выглядел невозмутимо. Я тоже постаралась сохранить спокойное выражение лица, продолжая выжидающе смотреть на Кадзуо.

— Так к тебе и обращаться? — вскинув бровь, уточнила Минори, рассчитывая услышать и фамилию.

— А ты планируешь ко мне обращаться? — уточнил Кадзуо с легкой усмешкой. Минори обиженно нахмурилась.

— Я не имею ни