Астра Иванова – 2. Приключения старой девы, или С Новым годом! - Кора Бек

Постирали, продезинфицировали, а затем в витрину с театральным реквизитом из частного театра поместили с пояснительной табличкой, будто б в этом парике известная актриса 19-го века Мария Савина свои первые роли играла до того, как она на сцену Александринского театра попала. По-моему, что вещь, что история выглядели достаточно трогательно и правдоподобно. Признаться, я, когда все это сочиняла, даже не думала, что парик и мне сослужит службу.

Хотя, скажу, к появлению в этом уборе потенциальных зрителей желательно все же готовить. Вы бы видели, как округлились глаза от ужаса у дяди Вани и Паши, когда во всей своей красе я перед ними неожиданно нарисовалась! Мне даже показалось, будто они на время протрезвели. Вот она – великая сила искусства! Только Люся Крапивина ничего не поняла и продолжала хохотать. Нет, что ни говори, а при всем моем к ней уважении, пить Люся не умеет!

Я же, плюнув на свой образ лисы Алисы, пустилась вместе с Пашей плясать что-то среднее между гопаком и лезгинкой (там музыка была непонятная). Ох, как дядя Ваня и Люся нам аплодировали! Крапивина даже уговаривала, чтобы мы завтра на корпоративе этот номер опять повторили, но я ей объяснила, что это – импровизация.

В общем, хорошо мы посидели! Но еще до полуночи все ужасно устали. Ничего удивительного, день был очень длинным и насыщенным. Думаю, наступающий 2005-ый год мы надолго запомним! А дяде Ване стало так хорошо, что он и вовсе заснул на диване. После недолгих размышлений мы тоже решили последовать его примеру. Паша устроился в стареньком, продавленном кресле, что вместе с диваном находилось в коридоре. Ну а мы с Крапивиной расположились на отдых в кабинете экскурсоводов. Спать, правда, пришлось на стульях валетом, однако, другого выбора и не было. Зато бессонницей тоже никто не мучился, во всяком случае, поначалу.

Проснулась я оттого, что мне пить сильно захотелось. Свет уличного фонаря падал в окно, и я с вдруг с удивлением увидела перед своим лицом чьи-то ноги. Я попыталась их отодвинуть, но спинки стульев мне не позволили развернуться как следует. Такая неудача меня немного опечалила, и я в отместку лягнула того, чьи ноги почти уткнулись мне в лицо. С той стороны раздался жалобный стон. Я поняла, что попала. Тогда с чувством определенного удовлетворения я встала и, не удостоив своего нечаянного противника даже взглядом, с высоко поднятой головой вышла в коридор.

Включила свет. Моим глазам предстал ужасный бардак. На журнальном столике – пустые бутылки, остатки пищи, заполненная окурками пепельница. В кресле и на диване громко храпели два человека. Я присмотрелась. Узнала! Это были дядя Ваня и Паша. Но как они в экспозиции-то оказались? Их что, выгнали обоих из дома? Я понимаю, бомжики и все такое, но ведь музей – это святое! Главное, чтоб об их ночевке не узнал Наливайко. Тут же попрет с работы. Эх, ребята, ребята! Как же вы до такой жизни докатились?

Интересно, где Тамара Ивановна? Мы ведь с ней сегодня работали в экспозиции в паре. Я вспомнила, как давеча сильно устала, и ноги тут же стали предательски подкашиваться. Ах, какие же вы у меня хитрые и чувствительные! Ждали своего часа. Но я от своих намерений не отступила. В горле жутко пересохло. Однако воды я почему-то нигде не обнаружила. Такое впечатление, будто я оказалась в пустыне. Пришлось идти дальше. С жаждой не поспоришь.

Зато во втором зале я вдруг увидела любопытную картину. Ко мне спиной стоял какой-то человек и что-то пытался сделать с витриной. В полном недоумении я его окликнула. Мало ли что, может, ему помощь какая требуется? Я-то в музее чувствую себя, как рыба в воде, а посторонний человек может тут и растеряться. Он медленно обернулся и почему-то неестественно громко вскрикнул. Потом, как в замедленном кинокадре, стал оседать на пол.

Я сообразила, что мне одной не справиться и позвала на подмогу Пашу с дядей Ваней. Те, к счастью, быстро очухались и чуть ли не вприпрыжку побежали. А у меня их человеколюбие вызвало уважение. Я даже немного расстроилась: зачем таких хороших людей нужно было выгонять из дома? Надо будет переговорить с Наливайко. Может, шеф войдет в положение и выделит мужикам какой-нибудь кабинетик в офисе для проживания? Тогда и на охрану, кстати, нам не придется тратиться.

Тем временем дядя Ваня достал из своего кармана бутылку минералки и щедро брызнул водички в лицо человека, нечаянно потерявшего сознание. Я облизнула пересохшие губы. Дядя Ваня перестал вызывать у меня сочувствие. Это же надо было догадаться спрятать себе в карман минералку! Неудивительно, что такого жадюгу из дома выгнали. Так ему и надо! Хорошо, что я не успела поговорить с шефом. Ну а Паша пусть сам как-нибудь выкручивается. Хотя, если подумать… Почему бы ему не устроиться сторожем в садик? Работа – не бей лежачего, и только в ночное время, жильем тебя обеспечат, еще и заработок дополнительный появится. Кажется, неплохая идейка.

А вода между тем подействовала. Лежавший на полу человек открыл глаза и начал приподниматься. Паша удивленно сказал :

– Андрюха, а ты тут откуда взялся?

Мне стало любопытно, и я поближе к месту событий протиснулась. Но человек оказался неадекватным. Увидев меня, он вновь почему-то потерял сознание. А дядя Ваня быстро оценил ситуацию :

– Ась, ты бы свою чуду-юду теперь уж сняла. Вишь, человек пугается?

Я прикоснулась к голове. Руки нащупали какую-то паклю. Мне стало не по себе. Какая беда приключилась с моими волосами, пока я тихо-мирно спала? Вдруг, откуда ни возьмись, в экспозиции появилась Люся Крапивина. Усадив меня на стульчик залосмотрителя, начала приводить мою голову в порядок. Мне ужасно не нравилась эта пакля, поэтому я и не стала действиям Люси сопротивляться. Просто сидела и молча удивлялась.

Ладно, я на работе задержалась. Как человек очень ответственный, я не могла покинуть свое рабочее место, пока в экспозиции находились посетители. Было много экскурсий, я сильно устала, поняла, что не доберусь до дома, и решила разочек переночевать в кабинете экскурсоводов. То есть со мной все, в принципе, ясно. С ребятами тоже понятно, их выгнали из дома. Бывает. Но Люся-то живет одна! Кто мог ее выставить из своего собственного жилья? Старшего научного сотрудника краеведческого музея и внештатного профкома? Какое безобразие! Нет, нужно подключать прессу и бить во все колокола. А, может, стоит написать в Госдуму? Да я ради подруги, если понадобится, дойду аж до самого Владимира Владимировича Путина! Нельзя допускать, чтоб работников культуры обижали.

А Крапивина, молодец, держится! Глядя на нее, ни за что не догадаешься, какие у человека проблемы. Я Люсю в беде, конечно, не оставлю. Насчет дяди Вани еще подумаю. С Пашей тоже как-нибудь разберусь. Ну, не умею я равнодушной оставаться к неприятностям других людей! А что, если мне с моими-то явными способностями в правозащитники податься? Сколько людей в мире в помощи нуждаются! Я – девушка грамотная, с гуманитарным образованием. Думаю, с такой работой легко справилась бы. Тем паче, что она сейчас очень востребована. От этой крайне любопытной темы меня отвлек голос дяди Вани :

– Ну, что, товарищ грабитель, пришел в себя?

Я быстро приподнялась со стула. Мозг заработал со скоростью самого лучшего компьютера. Вчера вечером было собрание, на котором нас четверых музей на ночь охранять оставили, поскольку какой-то недоумок перекусил плоскогубцами провод сигнализации во втором зале. Тамару Ивановну, ввиду ее возраста, домой с миром отправили. Помню, она еще очень сильно обрадовалась, хоть и много раз за свою несолидарность извинялась. А мы, убедившись, что все в порядке, решили в узком кругу Новый год немного отметить в преддверии завтрашнего праздничного вечера.

Пили, ели, плясали, а потом с устатку спать отправились. Все эти любопытные моменты за доли секунды пронеслись в моей памяти. Я мысленно восхитилась, как быстро все по полочкам разложила. Есть еще порох в пороховницах! А еще за ребят обрадовалась. Из дома-то, выходит, никого не выгоняли! Да и у Люси Крапивиной все в порядке. И вдруг над головой раздался какой-то странный стон.

– Ой, мамочки!

– Люся, голубушка, что с тобой? – почему-то обеспокоился дядя Ваня.

Люся стояла за моей спиной с вытаращенными глазами и обеими руками за свою правую щеку держалась. А под левым глазом у нее огромный фингал спелым яблочком наливался.

– Это ж в каких передрягах-то бедняжка побывала, пока мы все мирно спали? – посочувствовала я мысленно подруге.

А Крапивина вдруг сказала :

– Ты чего бодаешься, Ась? Я ведь тебе помочь хотела.

В руках у Крапивиной был парик. Помню, несколько лет тому назад я лично приводила его в порядок, и потом еще красивую легенду для него сочиняла. Боюсь, если б об этом вдруг узнала актриса Мария Савина, то в гробу, наверное, перевернулась бы. Но куда, скажите, деваться? Со времен древнего Рима люди упорно требуют «хлеба и зрелищ». А предназначение любого искусства – это служение народу… Хотя парик, откровенно говоря, просто дурацкий. Я бы не стала его одевать даже для роли Бабы-Яги, если б нечаянно понадобилось. Но интересно, как он в руках Люси Крапивиной оказался, если его место в витрине с театральным реквизитом? Или она примерить его захотела? Однако, вкусы!