Герой моих снов (СИ) - Смирнова Лана

— Мэтр Артис считается лучшим предсказателем крыла, а то и всего королевства. А Иля сейчас наплетёт вам всякого, — она передразнила закатывание глаз эльфийкой. — И лекции об арифмомантическом познании у него очень достойные. Их и впрямь стоит послушать.

— А ещё, — не утерпела всё же Илириония, — он самый юный преподаватель…

— Не так уж он и юн, просто чистокровный тэрн, — методично поправила Ойшра.

— Да полно уже! Главное — картинка перед глазами.

— Ужасное легкомыслие.

— И что за беда в легкомыслии? — Илириония наклонилась к Тари. — Увидишь сама и рассудишь нас.

Ойшра и Илириония рассказали Тари о доступных лекциях, немного посплетничали и о других педагогах, особенно страстно распинаясь о зловредном магистре Соульфе. А вот о работе орденского крыла они почти ничего не знали, и полезных слухов Тари не узнала.

Кофейня забилась до отказа, кто-то уже просто сидел в проходе — приближалась лекция.

— Рад всех видеть, — услышала Тари смутно знакомый голос. Гомон потихоньку начал стихать. К стене возле стойки, на самое видное место, встал тэрн. Из благородных — прекрасная осанка, сине-серые плащ и дублет со сдержанной, но тонкой искусной вышивкой, поблёскивающей то ли бисером, то ли драгоценными нитями. Хорошо поставленный голос без акцента, тэрнийские прямые и светлые волосы спускаются ниже ушей. Мэтр и впрямь выглядел не старше тридцати. Да кого же он напоминает? Тари совершенно точно раньше с ним никогда не встречалась.

Илириония подпихивала Тари в бок.

— Да хорош, хорош, ты права, — пробормотала Тари. Они сидели недалеко от мэтра, и он на секунду повернулся в сторону их возни. Илириония тут же выпрямилась и изобразила прилежную студентку, а Тари застыла истуканом. Коротко столкнувшись своим взглядом с нечеловечески синими глазами, она вспомнила, где видела эту синеву.

— Пожалуй, напомню вам базовые постулаты, — начал лекцию мэтр, а Тари уронила голову на стол, теперь совершенно точно узнавая голос из своих снов и отказываясь верить в происходящее.

— Вы в порядке? — шепнула Ойшра.

— Мне так легче сосредоточится, — столь же тихо отозвалась Тари, не в силах подняться.

***

— Невероятно познавательно, — подвела итоги лекции довольная Ойшра, когда спустя три часа они покинули кафе. — Посещу вторую часть завтра.

— Не знаю, мне не понравилось отсутствие связи с классической теорией, — Илириония, кажется, вообще забыла, что пришла поглазеть на лектора, и полностью переключилась на арифмомантику. Она поплотнее завернулась в платок, защищая от холода свои чувствительные уши.

— Классическую теорию тебе на втором курсе читали, — возразила гномка. — А сегодня нам продемонстрировали ценный практический опыт.

— Должна ли я просто слепо доверять авторитету?

— Опробуй и суди потом по результату…

Тари вдыхала морозный воздух. Если бы студентки спросили её мнения, она опозорила бы высокое звание адепта. При виде мэтра Артиса на неё нахлынули обрывки снов, полные смутного томления. Только теперь в этих воспоминаниях чудилось лицо её любовника. Пронзительный синий взгляд из-под тёмных бровей, чуть непривычные, немного хищные нечеловеческие черты узкого лица. Отстранённая доброжелательность на лекции и жаркий шёпот во сне. Словом, Тари и так ни слова не слышала, а под конец в кофейне стало совсем душно.

Но Тари всё равно кивала, соглашаясь с Ойшрой: конечно, завтра надо обязательно сходить на вторую часть. Она не решилась подойти к мэтру сейчас, слишком много ушей вокруг и слишком много розового компота и диких идей в голове. Завтра. Она попробует завтра.

Её новые знакомые жили в городе. Ах, да, в Школе Тель-Астии студенткам комнат не полагалось. Они договорилась встретиться втроём в полдень у пекарни и разошлись.

Тари вернулась в выделенную ей комнатушку. К ночи затопили, и трубы в комнате разогрелись, дохнули дымным жаром. Но по стенам дуло, так что всё равно воздух остался гораздо холоднее, чем дома, на любимом чердачке. Тари разулась, положила ватрушки и пирог на подоконник, рядом поставила остатки пахты. Надо сходить на кухню, вдруг и грелка какая найдётся.

Она собралась было выйти, как её внимание привлёк заплечный мешок, стоявший на ковре. Он запачкался ещё в прошлую поездку, и на ковре ему было решительно нечего делать. Именно поэтому днём Тари оставила его чуть подальше, на полу рядом с кроватью. Рука сама собой нырнула под плащ, сжала амулет. После секундного замешательства Тари силой заставила себя разжать пальцы и проверить свитки во внутреннем кармане. Выходить куда-то резко расхотелось. Она спешно распаковала рюкзак — всё на месте. Не кража. И кто придумал двери без запоров? Или леди Анна специально приготовила ей эту комнатку?

Тари старалась не нервничать. Сложила вещи в шкаф, прошлась до уборной. Там же обнаружилась большая кадка с водой — даже чуть тёплой из-за близости к печной трубе. Умывшись, сжевала ватрушку, не чувствуя вкуса. Подпёрла дверь стулом и забилась в угол кровати. Плащ она постелила поверх одеял ради тепла и чтобы не вытаскивать из него драгоценные свитки. Долго она не могла уснуть, вздрагивая от кажущихся шорохов в коридоре, поскрипывания замерзающего дома. Они ведь не нападут на неё просто так? И кто же эти «они»?

Уже под утро Тари разбудила открывшаяся дверь. Стараясь не выдать, что проснулась, она изо всех сил вглядывалась в темноту, но тщётно. Его приближение она скорее ощущала.

— Лучше бы ты ко мне поднялась, — услышала она над самым ухом. Со скрипом прогнулась кровать, и он забрался к ней под одеяло. — В комнатах адептов прохладно даже для меня.

Тари прильнула к нему, наслаждаясь теплом другого тела. Скользнула замерзшими руками ему за шиворот, и он вздрогнул.

— Ах вот ты какая, — он вдруг нырнул ниже, прижимаясь прохладной щекой к её шее. Тари возмущённо запищала, пытаясь отодвинутся, но он крепко обнял её за талию и обхватил для надёжности ногами.

— И слышимость тут невероятная, разбудим ещё твоих соседей, — продолжал он, покрывая щекотными поцелуями её шею. И вдруг почти мечтательно добавил:

— Как в студенчестве.

Тари дёрнула любовника за волосы, возмущённая воспоминаниями о других. Он ничуть не смутился, а поцеловал её неожиданно горячо и нетерпеливо. Его руки гладили её спину и ягодицы, обжигая сквозь ткань. Он перевернулся, утягивая её за собой. Тари оказалась на нём верхом, всё ещё в коконе из одеяла. Становилось даже немного жарко. Теперь он дотягивался всюду, гладил бёдра и голени, чуть пощекотал ступню, и Тари заёрзала. Ему понравилось. Он целовал ей шею и ключицы, прихватывал сквозь ткань нежную грудь. Не то, всё не то. Тари расшнуровала свою рубашку, и он немедленно приник губами к самым чувствительным местам. Она сбилась с дыхания, и это его только раззадорило. Он ласкал её языком, чуть покусывал кожу на груди и легко-легко, невесомо поглаживал по спине. От лопаток расходилась сладкая дрожь. Тари стонала, забыв о слышимости. Ей нестерпимо хотелось большего.

Она потянулась вниз, стянула его штаны, он приподнялся, помогая. Тари почувствовала, как его член упёрся в неё, твёрдый и одновременно шелковистый. Она покачала бёдрами, потёрлась по всей длине, слушая, как быстро и неровно он дышит. Пальчиками погладила его грудь, чуть царапнула. Он не дал больше дразниться, сжал её бёдра и притянул к себе. У Тари зашумело в ушах…

От оглушительного медного грохота Тари проснулась по-настоящему. Во дворе стучали с криками «Вставайте, студенты, Ния Милосердная шлёт благо по утрам». Побудка. Она села в кровати. Рассвет только-только начинался, но комнату уже можно было разглядеть. Стул подпирал дверь так же, как и вчера. В носу немного свербело — будет знать, как пить холодное на ночь.

«В высшей степени возмутительные сны», — подумала Тари, приходя в себя. Для начала хотелось бы хоть раз досмотреть их до логического конца, так сказать. Каждый, буквально каждый раз она просыпалась в самый захватывающий момент. Издевательство. Сегодняшняя сцена… провидение ей предельно ясно намекнуло на старшего адепта, мэтра или магистра из северного крыла. И по голосу в ночном видении она опять узнавала мэтра Артиса.