Работа за двоих - Томас Диш

— Вы ищете мистера Хабблера? — крикнула она.

— Да, — негромко ответил я, надеясь, что слабый свет не позволит ей меня узнать.

— Его нет дома, мистер Веннер. Он стал жертвой дорожного происшествия перед домом, буквально несколько минут назад. Не думаю, что он сильно пострадал, но полиция все-таки отвезла его в больницу.

Онемев, я стоял на площадке. Хуже всего (мысль пришла ко мне, правда, только на крыльце) то, что она меня узнала. Ей даже было известно мое имя. Впрочем, это мало что меняло, и вовсе не оно являлось самым важным.

— А все из-за дождя, — добавила она. — Мистер Хабблер вышел из подъезда и переходил дорогу, когда из боковой улицы выскочило такси. Шофер повернул и заметил мистера Хабблера чересчур поздно. Он пытался затормозить, но машину повело. Мой муж как раз смотрел в окно. Вы хотите что-нибудь передать вашему другу?

Я размышлял, продолжая касаться пальцами фляжки в кармане. Теперь уже было невозможно обвинить Эрика в убийстве Карены. Его видели выходящим из дома ровно в момент совершения преступления.

— Нет. Нет, спасибо. Я еще зайду.

Медленно спускаясь по ступеням, я прошел мимо нее. Мое состояние, очевидно, бросалось в глаза.

— Не расстраивайтесь вы так сильно, мистер Веннер. С вашим другом ничего серьезного.

— Это просто шок.

Совершенно отупевший, я вышел из здания и долгое время стоял, глядя, как потоки воды струятся по лицу Карены за стеклом галерейной витрины. Затем двинулся прочь под хлещущим дождем.

12 ч. 25 м. Последнее непредвиденное событие перекрывало мне все возможности. Крах представлялся полным.

Затем я нашел решение. Это был отчаянно рискованный ход и самое серьезное нарушение Кодекса. Я собирался вмешаться. Я еще успевал предотвратить утреннюю катастрофу, но совсем впритирку. Я подозвал такси и дал водителю двадцать долларов, попросив как можно быстрее довезти меня до кафетерия в районе полицейского участка. У меня оставалось десять минут на то, чтобы добраться туда и предупредить себя не использовать Машину.

Пока такси пролетало блестевшие от дождя улицы, я пытался представить, что произойдет, если мне это удастся. Весь сегодняшний день канет в небытие? Все люди, вовлеченные в события, перейдут в другой, параллельный мир? И более всего: что станет со мной?

Все же, главным образом меня заботила вещь самая банальная. Невозможно долго мучиться по поводу того, чего нельзя вообразить. Тем более что я сильно сомневался в том, что моя попытка к чему-либо приведет. Невмешательство — закон природы.

Такси остановилось как раз напротив кафетерия. Я выпрыгнул из него и побежал, оставив зонтик на сидении. Я был уже на середине улицы, когда водитель крикнул:

— Эй, мистер, вы забыли зонтик!

— Присмотрите за ним.

В это же мгновение я почувствовал приступ обморочной дурноты. Уши заложило, в глазах все поплыло. Изо всех сил я боролся с головокружением и поднял глаза вовремя, чтобы увидеть, как Ирвин Веннер выходит из кафетерия. Я смотрел на него, пока наши взгляды не встретились. Он отступил назад от удивления.

Я не ощутил ничего особенного кроме несокрушимой уверенности. Я решил идти до конца. Я вмешивался. Я уже изменил прошлое, поскольку в тот раз я себя не встретил.

Я приблизился к нему.

— Не делай этого, — сказал он. — Ты не имеешь права. Мы не можем говорить друг с другом.

— Отныне я уже не ты, — начал я. — Я кто-то другой. Я не знаю, что станется со мной… с нами… но мне абсолютно необходимо с тобой поговорить. Следуй за мной.

Я потащил его по улице. Он не сопротивлялся. Дождь лил не переставая. Мы остановились у входа в модную лавку. С трех сторон в витринах в беспорядке были выставлены на обозрение куски искусственных тканей пастельных тонов, намотанные на торсы, не имевшие голов и рук.

— Ты не должен сегодня пользоваться Машиной. Произошло дорожное происшествие. Я провел самое страшное…

Я не смог продолжить. Я затрясся в истерическом смехе.

— Что ты творишь? Зачем ты вернулся?

— Все сложилось не так, как задумывалось. Эрик не пришел к нам. Он стал жертвой наезда. Он находился в карете скорой помощи, которая везла его в больницу, в тот момент, когда я убивал Карену. Шеф говорил тебе об этом, как раз перед твоим выходом. И потом меня видели в его студии.

Казалось, к нему полностью вернулось спокойствие.

— Карена мертва?

— Да, но когда я ее убивал, я не знал, что Эрик попал под машину. Ты не должен отправляться в прошлое. Ты не должен ее убивать.

Внезапно его глаза сверкнули от ярости, и он набросился на меня с кулаками.

— Идиот несчастный, ты изменил прошлое! Ты сумасшедший!

Я не ожидал такой реакции. Пришлось увертываться. У меня была одна надежда, что он прислушается к голосу разума.

— У меня не оставалось других возможностей, — сказал я, когда удалось его обуздать. — Ты не понимаешь? Все пошло не так, как задумывалось. Выбор был простым: предупредить тебя или покончить с собой.

Он вырвался ценой неимоверного усилия.

— В таком случае надо было убить себя. Бог лишь знает, что теперь будет в настоящем.

Я почувствовал, как во мне опять нарастает истерический смех.

— Ирвин, — сказал я еще. — Постарайся…

Но, услышав, как я называю его по имени, он снова кинулся с кулаками и едва не сбил меня на асфальт. Я отказался от попыток найти выход. Изо всей силы я ударил его в ответ. Он опрокинулся назад в витрину магазина, которая брызнула стеклом. Один осколок пропорол ему горло. Он взвыл, потом замер. С ужасом я смотрел на него. Он был мертв.

За пределами крытого углубления перед лавкой дождь продолжал хлестать по пустынной улице.

Я умер чуть позже полудня, и, следовательно, было невозможно, чтобы я оставался живым. Я лежал у моих ног в луже крови, лишенный жизни. Я знал, что должен делать. Предопределение, похоже, замыслило комедию гротеска и абсурда. И мне предстояло лишь доиграть в ней последнюю сцену.

Я вытащил из кармана фляжку с отравленным виски. Несмотря ни на что, ей нашлось применение, подумал я. Вихри кошмара, кружившие во мне, улеглись одновременно с рассеивающейся завесой дождя на улице, словно я нашел путеводную нить, выводящую на свет. Смерть уже не казалась мне пугающей. Я выпил яд.

Позже. Но ничего не закончилось. В следующее мгновение я проснулся в спальной комнате своей квартиры. Я поглядел на будильник. Кнопка была утоплена, Карена уже встала. Она крутилась на кухне. Мне хотелось завыть, но я удовольствовался тем, что сказал ей:

— Добрый день, милая. Что там у нас с погодой?