Когда погиб Милован - Александр Корнейко

— Да, от мужчин можно ожидать чего угодно, — согласилась Миллер. — Что-то я устала. Пойду отдохну.

Эльза поднялась к себе в комнату. Сняла пальто, шляпку, теплые туфли и легла на диван. Она уже не сомневалась в том, что делать с Бедуином. После разговора с ней он наверняка сделал вывод, что Грановская не тот человек, который нужен англичанам, значит, и ее и Гардекопфа он попытается ликвидировать до приезда английского разведчика. А потому медлить нельзя. Надо опередить Марека и уничтожить его во что бы то ни стало.

Миллер беспокоило сейчас другое: если с Бедуином будет покончено, ей нет смысла оставаться в Швейцарии. А это ее не устраивало — надо было дождаться человека из Центра. Ведь там будут думать, что она все еще в Швейцарии, а Эльза будет уже в Германии. Затраты, риск, спешка с отправкой связного в Швейцарию — и все впустую.

Она думала, думала, ломала голову, как быть, но выхода из сложившегося положении не находила.

В обед спустилась в столовую. Села за стол, осмотрела зал: Гардекопф сидел на старом месте. Увидела Бедуина, он внимательно глядел по сторонам, кого-то искал.

«Ждет Сикорского», — решила Эльза.

Официантки в белых передниках разносили обед. Одна из них остановилась у стола Марека. Эльза отметила про себя, что официантка задержалась у его стола дольше, чем у других. Бедуин что-то сказал ей.

Эльзу осенило: «А ведь подсыпать снотворное двум агентам, которых нашли убитыми в озере, могла официантка».

Миллер перевела взгляд на Гардекопфа. Тот указал глазами на Марека. Видимо, обер-лейтенант услышал слова Бедуина, адресованные официантке. Эльза кивнула головой, давая понять Гардекопфу, что его сигнал принят.

Миллер интересовало, кто из официанток будет обслуживать ее стол. Если та, которая разговаривала с Мареком, то надо быть настороже. С большим подносом в руках официантка подошла к столу, за которым сидел Бедуин, ловко расставила тарелки и направилась через зал к Миллер.

— Что будете кушать?

— Не знаю, принесите что-нибудь на ваш вкус.

— Хорошо. Через несколько минут я обслужу вас.

Эльза побледнела от негодования. Бедуин, хваленый разведчик, даже не пытается маскироваться. Он, видимо, считает Эльзу не совсем нормальной, хотя она сама дала ему для этого повод. Но он должен был бы попытаться еще раз убедиться, не ошибся ли он в своем сопернике. Разведчику нельзя быть таким самоуверенным.

К столу подошла официантка, подала обед. «В каком же блюде «начинка»? Если она подсыпала снотворное, то наверняка станет расхваливать то кушанье».

— Скажите, пожалуйста, — спросила Миллер девушку, — на что мне обратить внимание? Мне совсем не хочется есть, и я боюсь оставить на столе самое вкусное.

— Все хвалят овсяную кашу. Кроме питательных и целебных свойств, она обладает высокими вкусовыми качествами.

— Большое спасибо, — поблагодарила Эльза, сделав для себя нужный вывод.

Затем подняла глаза на Марека. Он смотрел на нее. Миллер улыбнулась и приветственно помахала ему рукой. Бедуину этот жест, видимо, не понравился. Он вытер салфеткой губы и, не глядя в сторону Эльзы, вышел из зала.

Эльза усмехнулась, она поняла, что не понравилось Бедуину. Когда она махала ему рукой, многие заметили ее жест и проследили, кому он предназначался. Это совсем не устраивало Марека, свидетели его знакомства с Миллер ему были не нужны. Он сорвался, недообедав, по той же причине — Бедуин боялся, что она подойдет к его столу. Именно такой реакции и ожидала Эльза на свое приветствие, если Марек задумал убить ее.

Теперь оставалось незаметно избавиться от еды. Выбора у Эльзы не было. Справа от нее сидел здоровый, плотный мужчина. Если это соучастник Бедуина, тот будет знать, что номер не удался, а если нет, она отлично выйдет из неловкого положения.

Миллер наклонилась к соседу:

— Прошу прощения, вы не могли бы мне помочь?

— С удовольствием.

— Профессор потребовал, чтобы я хорошо питалась, а у меня сегодня совсем нет аппетита. Возьмите у меня половину каши, чтобы было видно, что я хоть что-то съела. Я боюсь, что официантка расскажет профессору, что я ничего не ем, — Миллер умоляюще смотрела на мужчину.

— Мне как-то неудобно, но если вы так настаиваете…

Когда официантка опять подошла к столу, Эльза поблагодарила ее:

— Все было очень вкусно. От такой приятной пищи меня клонит ко сну. — И Миллер сладко зевнула.

Выходя из столовой, она заметила, как поднялся из-за стола Гардекопф и двинулся следом за ней. Эльза замедлила шаг. Обер-лейтенант догнал ее у лестницы. Тихо проговорил:

— Бедуин сказал официантке: «Накормите хорошенько нашу знакомую». Та ответила: «Будет сделано».

— Хорошо, Гардекопф. Через десять минут с оружием зайдите ко мне.

— Вас понял.

Миллер закрыла дверь, подергала за ручку — дверь была закрыта хорошо.

«Значит, у Марека есть ключ или набор отмычек. Замок несложный, большого труда его открыть не представляется». Она осмотрела замок с коридора, ничего подозрительного не заметила. Захлопнула дверь и стала дожидаться Гардекопфа.

Когда он появился на пороге, приказала:

— Закройте дверь на ключ и отдыхайте часов до десяти вечера. Сегодня ночью нам спать не придется. Думаю, не позже полуночи к нам в гости пожалует Бедуин.

— Я его задушу, — зло прошипел Гардекопф.

— Только после того, как я разрешу вам это. Возможно, он будет не один…

— Я себе так представляю события, которые развернутся ночью. К вам зайдет один человек, ну два… Вас связывают и спускают вниз. Потом тихо проходят в комнату Марека, он живет на первом этаже, и через окно выпрыгивают на улицу. Уносят вас к озеру и бросают…

— Звучит правдоподобно, но они обязаны ввести в заблуждение полицию.

— Ограбление или изнасилование? Это нетрудно. После того как вы побудете в воде, ни одна экспертиза не сможет установить точно, что было, а чего не было.

— Значит, Марек знает об этом? — спросила Эльза, не без удивления отметив, что ее помощник умеет логически мыслить.

— Я осмотрел место, где произошло убийство двух наших агентов.

— И что вы там заметили?

— В этом месте берег покрыт большими валунами, и в ветреную погоду там стоит такой шум волн, что крик человека не слышен.

— Вы считаете, что их убили именно на этом месте?

— Да, я уверен. Кроме того, — продолжал Гардекопф, — мне кажется, что, прежде чем убить, их привели в чувство.

— Зачем это понадобилось Бедуину?

— Чтобы доказать жертвам, что он всемогущ, и потребовать работать на него.

— Но ведь они могли согласиться, а потом сообщить об этом шефу.

— Марек взял бы с них расписки. И в случае отказа работать на него через какое-то время отправил бы расписки не шефу, а рейхсфюреру Гиммлеру. Представляете, какой позор? Их не стал бы защищать никто. Гиммлер приказал бы повесить обоих.

— Значит, Бедуин привел в чувство агентов и предложил им работать на себя?

— Думаю, все было именно так.

— А когда агенты отказались, Марек приказал убить их?

— Да. Но это еще не все. Я предполагаю, что первые два агента были завербованы именно таким способом.

— Вполне возможно, Гардекопф. И сегодня Бедуин может пойти по такому же пути.

Лукаво взглянув на обер-лейтенанта, Эльза сказала:

— Знаете, Гардекопф, из вас мог бы получиться неплохой следователь.

— Я был им, когда служил в «Мелодии». И сейчас будет лучше, если вы прислушаетесь к моим советам.

Миллер поудобнее устроилась в кресле и кивнула головой:

— Я вся — внимание.

Ей было интересно, что же скажет Гардекопф, которого и она, и Штольц, и шеф считали туповатым солдафоном, способным только беспрекословно выполнять чужие команды.

— Вам необходимо лечь в постель и притвориться спящей. Я встану у двери. Когда дверь откроется, я не буду виден входящим. Если войдет один, я оглушу его, и наша операция на этом закончится. Если появятся двое, одного я беру на себя, другого вы подпускаете к кровати, наводите на него пистолет, и он — ваш.

— А если у них в руках будет оружие?

— Вряд ли. Марек считает вас обыкновенной женщиной. Он даже не представляет, с разведчиком какого класса имеет дело.

— Ну что же, вы меня убедили, Гардекопф. Отдохните. Я буду следить за дверью. Потом вы меня смените.

— Слушаюсь.

Он лег на диван. Спустя некоторое время Эльза услышала тихое посапывание, Гардекопф спал. Она не будила его, и он проспал почти четыре часа. И только когда он сам проснулся, легла отдохнуть она, предупредив Гардекопфа, чтобы он разбудил ее в десять вечера.

Ровно в десять обер-лейтенант слегка коснулся плеча Эльзы. Она сразу же открыла глаза. В комнате было темно.

— Тс-с-с-с, — прошептал Гардекопф, — кто-то стоит за дверью. Приготовьтесь.

Он на цыпочках отошел к двери. Миллер напрягла слух, но не уловила ни малейших звуков за дверью. Она боялась шевельнуться, чтобы не напугать столь поздних посетителей. Наконец послышалось легкое царапанье за дверью. Кто-то очень осторожно вставлял ключ в замочную скважину.