Всё впервые - Виктор Курьянов

К тем бедным сидельцам, которые продолжали мучиться неопределенностью своего положения. Некоторые из них замыкались в себе, и целыми днями лежали на нарах и курили. Другие, наоборот, искали новых собеседников, точнее слушателей, и возбужденно рассказывали им, уже надоевшую всем, свою историю. До этого Витёк не встречал таких людей, а может просто не обращал на них внимание. Запомнился старик-инвалид. Всю жизнь, начиная с шестнадцати лет, он провел по лагерям и вокзалам. В лагере он стал инвалидом, остался без ноги. Подбирали его периодически за бродяжничество, это 209 ст. того же УК. Чаще всего не сажали, а просто отвозили километров за пятьдесят, а то и сто от своего города, чтобы глаза не мозолил на подопечной территории. Запомнился Володя, моряк торгового флота, подозреваемый в убийстве своей жены, который отрывками, но часто рассказывал ему о своей жизни: как после службы на флоте стал моряком торгового флота, как долго не женился, насмотревшись на портовых проституток, как поехал в отпуск к деду в Курскую область. Там познакомился с девушкой восемнадцати лет, только окончившей школу. Как привез её в Керчь, как она шалела от города на море, от кино и мороженого. В рейсы он уходил на три – четыре месяца. Прошло три года. Однажды, он вернулся из рейса, а ни её, ни дома! Дом, конечно на месте, но живут в нем чужие люди. Он остался без дома, на который копил десять лет. Дальше можно и не рассказывать. В убийстве он не признавался, но даже ему, мальчишке, а не только следователю, ясно было, что убил он, и убил за дело.

Оставалось три дня. Появился новый человек. На фоне бродяг и несчастных воришек он выделялся своей интеллигентностью. И речь, и особенно, очки в тонкой золотого цвета оправе с затемненными стеклами, ясно говорили, что человек он не простой. На прогулке они познакомились.

– Меня зовут Аркадий Михайлович, в шахматы играешь?

– Плохо, только правила знаю. Лет до десяти играл, начинал книги по шахматам читать. А потом интерес пропал.

– К одному пропал, значит, к чему-то другому появился?

– Да, так, то одно – то другое. В секции разные ходил, авиамодели делал, турпоходы очень нравились Затем в спортивные секции подался, сначала волейбол, потом немного бокс. Волейбол после 8-го класса бросил – рост маленький. Пошел на бокс, народу записалось много, так тренер провел отбор. После 2-х месячной общефизической подготовки, тех, кто выдержал тренировки, поставил против разрядников. Этот парень, старше и сильнее меня, и отбил желание ходить на бокс напрочь.

– На хулигана ты вроде не похож. Как же здесь оказался?

– В ресторане обозвал буфетчицу «сукой».

– А зачем? Она может и сука, а зачем вслух?

– Как-то разошелся в ресторане с друзьями, разгулялся. То один одноклассник подойдет, то другой подсядет. Водки уже достаточно выпил, решил пива заказать. Официантка сказала, что пива нет, кончилось. А из буфета то один, то другой! Да несут не по бутылочке, а сетками и портфелями! Ну, я и возмутился.

– Неужели только за одно слово и пятнадцать суток?

– Да, я потом узнал, что один из её клиентов, который пиво брал, капитан милиции, вдобавок он её дрючит! Он и позвонил в милицию, и все организовал.

– Да, совпадение, конечно, трагическое. Не повезло тебе.

– Да я ещё и сам усугубил. Начал на других кричать, мол, что вы всё молчите, всё терпите, и стихи орал – «А вы на земле проживете, как черви земные живут …!»

Вот они и подписали протокол, что всех оскорблял, червяками обзывал.

– Ну, а с учебой как?

– Да, все нормально. Троек нет.

– В институт будешь поступать?

– А какой смысл? Сейчас рабочие больше инженеров получают. Я после девятого класса работать пошел, на автобазу. Отец помог устроиться. Научусь машины ремонтировать, буду калымить, и себе машину куплю.

– Ты, знаешь, Витёк, не всё зарплатой решается. Вот мне тридцать два года, у меня квартира и «Волга», двадцать первая. А ведь я детдомовский! Ты парень неглупый, но без «царя в голове». Надо к жизни внимательнее относиться, смотреть, что людям нужно. Вот идешь по улице, увидел болтик – подбери. Гаечку увидел – тоже возьми. Вот так я на машину и собрал. Да, и вообще люди без высшего образования подобны слепым, те ничего не видят, а эти ничего не понимают.

Витёк не понял, как подбирая винтики и гаечки, можно набрать на машину. Выспрашивать он не любил. Но слова запомнил. И про отношение к жизни, и про образование. В последний день Аркадий Михайлович написал свой адрес, телефон и должность: кандидат филологических наук, доцент кафедры лингвистики.

– Может, к нам надумаешь поступать? Если решишь, то помогу.

– Филология, это о чем? Марки, что ли?

Нет, марки – это филателия, а филология – это наука о языке. Ты даже представить не можешь, сколько можно узнать о человеке по тому, как он говорит, как пишет.

Это Витёк тоже запомнил. Когда он пришёл домой, мать не ругала, а только горестно вздыхала:

– Что же дальше с тобой будет? В 17 лет уже в тюрьме побывал, с отбросами общества познакомился.

– Ну, там не только отбросы. Один даже очень умный человек попался. В шахматы играли. О жизни говорили. Мама, я послушал его и решил, буду поступать в институт!

Тут к ним зашла соседка, аспирантка Светлана, захотелось с кем-нибудь поговорить. Муж у неё был большой начальник в системе высшего образования, он её и устроил в аспирантуру.

– Знаете, у нас на кафедре переполох. Пропал доцент Прозоров. Сегодня уже третий день не выходит на работу.

– Загулял, поди, – машинально ответила мать Витька, – он же молодой?

– Молодой, тридцать два года, не пьет, своя кооперативная квартира и «Волга», все студентки по нему сохнут. На 8-е Марта всем женщинам на кафедре цветы покупает, деньги взаймы – всегда, пожалуйста.

Услышав про «Волгу» Витька насторожился: «А как зовут его? Как кафедра называется?»

– Аркадий Михайлович, с нашей кафедры лингвистики.

– Так я с ним сидел!

Так в институте узнали, что их перспективный сотрудник, который мог занять должность заведующего кафедрой после ухода престарелого профессора на пенсию, арестован. А через полгода во всех центральных газетах появились статьи о разоблачении спекулянта автомобильными запчастями доцента Прозорова. Началась кампания по борьбе со спекуляцией, поэтому Аркадий Михайлович получил восемь лет строгого режима. Отбывал в Архангельской области. Подготовил дочку начальника лагеря в университет и через четыре года вернулся в Москву.

Конец ознакомительного фрагмента.