Всё впервые - Виктор Курьянов

И с радостью, что представилась возможность отличиться:

– Дядя Витя, ты, что не знаешь? Да, трахаются они!

Отшила!

Мне моя соседка давно нравится, и с её стороны симпатия вроде имеется, но чувствуется какое-то смущение. И вот как неожиданно она со мной объяснилась, «отшила», можно сказать! Иду я этой весной мимо памятника Ленину, что в Коломне на площади «Двух революций». На его фоне стоит моя «пассия» с группой туристов, она экскурсоводом работает. Остановился неподалёку, чтобы лишний раз на неё поглядеть. Дама она приятная со всех сторон: и посмотреть приятно, и послушать одно удовольствие:

«И вот они вышли на площадь……несли плакаты… размахивали…», – доносятся отдельные фразы.

– О революции, наверное, рассказывает, о Ленине, – подумал я.

– А вот и Виктор к нам подошел, он, наверное, может рассказать о тех событиях как очевидец!

Вся группа обернулась. С удивлением и уважением туристы уставились на меня. В голове паника. Сказать не помню – маразматик, пытаться объяснить, что я ещё не так стар – глупо.

– Нет, не могу, меня в Коломне тогда не было, мы с Владимиром Ильичом в эмиграции находились!

Приз

Познакомились мы «по обмену». Я тогда менял свою комнату в коммуналке на отдельную квартиру. Оба разведены, стали иногда встречаться. После трех-четырех встреч получаю записку, телефонов тогда у нас не было: «Виктор Алексеевич, зайдите ко мне, когда сможете. У меня для Вас сюрприз!». Надо сказать, что называла она меня всегда только на Вы и по имени-отчеству, то ли сибирское воспитание сказывалось, то ли бывший муж, капитан речного флота, приучил.

Прихожу, подает она мне светильник-ночник, сделанный из натуральных полудрагоценных камней:

– Сын получил в Свердловске вместе с грамотой за первое место, а я решила его Вам вручить!

– Спасибо, люблю всё натуральное!

– А сын за что получил, чем он занимается?

– Греблей академической, за греблю и получил!

– Молодец! – А про себя подумал, – значит, сын за греблю, а я …!

Не жизнь – а сказка!

Я на жизнь не жалуюсь, понимаю, что многим, особенно тем, кто живет в деревнях и селах, кто потерял здоровье, кто страдает хроническими заболеваниями, намного труднее. Но такой высокой оценки своего статуса, да ещё от соцзащиты, я не ожидал. Пришел я туда, уже и не помню, по какому вопросу, и в разговоре упомянул, что был в прошлом году в Крыму. Рассказал, что там пенсии стали такие же, как у нас. И пенсионеры крымские были очень этим довольны. На это тут же отреагировал начальник отдела: «Так значит, может все-таки обычный пенсионер за год накопить деньги и съездить на юг, на море? А то ходят, всё бесплатные путевки просят».

– Ой, как хорошо, что напомнили. Хотел как раз спросить, а можно мне, обычному пенсионеру, без всяких льгот, не ветерану труда и войны, получить путевку в санаторий?

– Надо посмотреть, что Вы у нас имеете. Так, пенсия 6420, плюс доплата до прожиточного минимума 420 рублей, да ещё проезд по социальной карте. Я, по своей привычке к точности, добавил, что ещё мне в 2012 году оплатили протезирование зубов.

– Ну, видите, Виктор Алексеевич, да вы у нас

«в шоколаде»! Какие ещё вам путевки бесплатные?

Ничего не помню

Визит работников соцзащиты к женщине, проживающей одиноко в собственном доме. Ей 79 лет, слышит плохо, не видит. Сотрудниц соцзащиты узнаёт, ощупывая руками. Комната и двор завалены мусором. Туалета и ванны нет, телефона и телевизора тоже. Есть только радио. В комнате холодно, лежит в одежде под ватным одеялом.

– На улицу-то ходите? Когда последний раз были?

– А чего туда ходить, там зима!

– Может, помыться хотите? Мы воду согреем.

– Нет, не хочу. Летом помоюсь, когда тепло будет!

– Давайте мы вас в центр временного проживания отвезем, там тепло, и уход постоянный будет!

– Это дом престарелых что – ли? Никуда не хочу, мне здесь хорошо!

– Какой месяц сейчас, какое число, хоть знаете?

– Не знаю, а зачем мне?

– Ну, а год помните?

– Не помню, старая я.

– Ну, а кто у нас президент?

И тут неожиданно бодро и чётко:

– Владимир Владимирович Путин!

Рассказы

Я сделал море

Вите исполнилось пять лет, и ему подарили чудесную книгу с картинками. Там были нарисованы и какой-то бородатый старик с сетью в руках, и злобная старуха с корытом для стирки белья, и «тридцать три богатыря», и корабли. Но, главное, – везде было море. Мама читала Вите эти сказки, все было необычно и интересно, но самым необычным, все-таки, было море.

Море – это много, очень много воды. И вся она синего цвета, а по морю бегут волны с белыми завитками, и плавают корабли. Витя был только на реке, но воды там было мало, и была она тёмная, почти чёрная. Наверное, поэтому и называлась Черновой. И никаких кораблей там не было, даже лодок, и тех не было. Ни папа, ни мама никогда не видели моря, никогда не рассказывали о нём. Наверное, оно бывает только в сказках, или в каких-то дальних странах – так думал Витя.

В ванной комнате, где они мылись, а мама стирала на доске белье, он видел порошок. Назывался этот порошок «Синька». От крупинок порошка, попавших случайно в мокрую ванну, появлялись синие пятна. Вите пришла в голову мысль: «Надо набрать побольше воды и насыпать порошок». Он открыл кран и наполнил ванну наполовину. Насыпал порошок. И всё получилось, вода стала синяя, как на картинках в книге.

Витя пустил в ванну пластмассового кита, подаренного тётей Клавой, затем запустил и мыльницы. Двоюродная сестра – ровесница, гостившая у них, с интересом во всем участвовала. Если болтать в воде руками, то получались и волны, правда, небольшие и без гребешков. Но все это мало походило на настоящее море, не хватало простора. Корабликам – мыльницам некуда было плыть, они просто болтались вверх-вниз на рукотворных волнах. Да и самому хотелось плыть по морю, а не смотреть сверху вниз на кораблики.

Надо пустить воду в комнату, там места намного больше, решил он. Но вода из ванны постоянно вытекала в круглую железную решётку. Из белья, приготовленного для стирки, он взял платок и заткнул эту решётку. Вода сразу же стала прибывать. Витя с сестрой пошли готовить комнату к превращению в настоящее море. За спиной уже раздался шум воды, льющейся через край ванны. Во-первых, он закрыл дверь на кухню, чтобы воды набрать быстрее. Во-вторых, закрыл бельем и половой тряпкой дырки, через которые на первый этаж спускались коричневые трубы.

Вода уже растекалась ручейками по полу. Совсем как весной, когда они пускали самодельные кораблики, сделанные из дерева или коры сосны. Надо и ему приготовить свои корабли. В комнате были венские стулья, но они ему не понравились. Слишком тонкие и гнутые ножки, спинка тоже изогнутая – могут опрокинуться. И он принес из кухни две табуретки, для себя и сестры, которая помогала ему, как могла. Они уселись на табуретки, поставленные посредине комнаты, и стали ждать, когда же поднимется вода. Но вместо воды поднялась, точнее, прибежала, испуганная соседка с первого этажа.

– Витя, что у вас случилось? Да, у вас целое море воды!

Витя, как-то сразу догадался, что рассказывать о своем замысле не стоит.

– Мы купались в ванной, а кран закрыть не смогли.

– Господи, да ты ещё и синьку в воду опрокинул?

– Я случайно, тётя Зина. Не нарочно, просто так получилось.

Как же часто ему придётся в дальнейшем, отвечая на недоуменный вопрос взрослых, «Зачем? Ну, зачем ты это сделал?», прибегать к этим словам: «Случайно», «Не нарочно», «Так получилось». Но в душе он был доволен, пусть не до конца – поплавать не пришлось – но у него получилось. Ведь первыми словами тёти Зины были: «Господи, да у вас море воды!» Значит, он все-таки сделал море!

Первые опыты жизни

У Вити и его родителей появилась квартира, первая своя квартира в их жизни. Две комнаты, кухня и большой балкон. Дом был маленький, всего один подъезд и два этажа, но очень красивый, светло-желтый с выступающими наружу окнами в большой комнате и деревянными коричневого цвета балконами по краям дома. Рядом, слева и справа, стояли такие же новые недавно построенные дома. На три дома был общий просторный двор с деревянной оградой, отделявшей его от улицы. Места для игр хватало и во дворе. Но за домами были ещё дощатые сараи, где каждая семья хранила дрова и уголь, а кто-то даже заводил мелкую живность, кроликов или кур. Здесь можно было забраться на крышу, сверху было далеко видно вокруг, а потом спрыгнуть на сено или сугроб снега зимой.

А за сараями овраг, в нём потемневшая от времени почти черная городская баня, с задней стороны бани огромная куча угля и горячий котёл от паровоза, в нём греется вода. На гору угля можно было забираться и скатываться вниз. В этом же овраге стояла всегда закрытая кирпичная будка, рядом с ней два огромных бака, в которых булькала вода. По лесенкам можно подняться на бак и заглянуть в открытые люки. Было видно, что вода эта очень грязная и плохо пахнет. На узкой полоске земли между сараями и оврагом кто-то умудрился даже сделать небольшой огород и там, на грядках из навоза, росли огурцы. Всё это было так интересно, везде хотелось полазить, посмотреть: «Что это, из чего сделано и зачем?»