Концепция ювенального права современной России - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Принцип справедливости, весьма значимый для формирования личности несовершеннолетнего, с учетом того, что в силу возрастных особенностей (подростковый и юношеский максимализм) несовершеннолетние особенно болезненно реагируют на любую несправедливость.
– Принцип добросовестности. По непонятным причинам он не указан в ст. 5 СК РФ среди принципов, которыми должен руководствоваться правоприменитель при применении аналогии права, хотя идея добросовестности является основополагающей при формировании личности несовершеннолетнего, в том числе и прежде всего в семье, поскольку производным от нее является принцип недопустимости злоупотребления своими правами, которым в настоящее время именно в отношении несовершеннолетних в обществе и государстве придается решающее значение.
– Принцип приоритета семейного воспитания несовершеннолетних. Данный принцип указан в действующем СК РФ в качестве одного из основных начал семейного законодательства. На действии данного принципа основано одно из стержневых прав ребенка – его право жить и воспитываться в семье. Действие данного принципа прекращается с приобретением несовершеннолетним полной гражданской дееспособности.
Таковы основные принципы ювенального права, которые одновременно действуют как общеправовые принципы либо как принципы соответствующих отраслей права. Однако явно не учтены законодателем и соответственно не закреплены в нормах права другие весьма ценные для формирования личности несовершеннолетнего правовые идеи, которые могли бы пополнить число отраслевых принципов и одновременно перечень принципов ювенального права. Целесообразно проиллюстрировать высказанное суждение некоторыми примерами.
Казалось бы, столь важный для формирования личности несовершеннолетнего принцип права, как принцип разумности, действующий в гражданском праве, также должен быть включен в концепцию ювенального права. Однако представляется, что данный принцип ни с социальных, ни с психологических, ни с правовых позиций не отражает особенностей личности несовершеннолетнего. Напротив, законодатель совершенно справедливо учитывает, к примеру в ст. 26 ГК РФ, невозможность действия данного принципа в полном объеме применительно к несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, не говоря уже о малолетних. Эта позиция законодателя выражена в п. 4 ст. 26 ГК РФ, согласно которому дееспособность несовершеннолетнего, в частности юридическая возможность самостоятельно распоряжаться своими доходами, может быть ограничена именно по причине «дефицита» разумного поведения, обусловленного его возрастом.
С другой стороны, в современной России законодатель, скорее всего вполне осознанно, что называется, внимая голосу всего мирового сообщества за права детей, выполняя принятые на себя международные обязательства и детально закрепляя права несовершеннолетних, а также во многих случаях – гарантии их реализации, явно оставляет без внимания идею адекватного соотношения прав и обязанностей личности перед семьей, государством и обществом в целом, которая в доктрине расценивается в качестве принципа права и нередко выражается как принцип «баланса прав и обязанностей».
Вряд ли нуждается в доказательствах идея о явном вреде для формирования личности разбалансированности прав и обязанностей в любую сторону. Общеизвестно, что если бесправие формирует раба, то отсутствие обязанностей личности уродует ее едва ли не больше, поскольку в ней формируется чувство вседозволенности и «позиция Ларры», героя известного произведения А. М. Горького. Такой подход к правовому регулированию отношений с участием несовершеннолетних, безусловно, наносит им особый урон, в особенности в обстановке усиленной пропаганды их прав и полного умалчивания об обязанностях.
Было бы явной ошибкой и несправедливостью по отношению к законодателю утверждение о том, что в современной России у несовершеннолетних вообще отсутствуют какие-либо юридические обязанности. Однако при их регламентации со стороны законодателя прослеживается, как уже отмечалось, чрезмерная, совершенно неоправданная осторожность. В лучшем случае такие обязанности закрепляются как права взрослых участников соответствующих правоотношений, что, впрочем, имеет место крайне редко. Иногда они просто подразумеваются, однако вряд ли можно серьезно полагать, что несовершеннолетний способен «разгадать» то, что законодатель имел в виду, особенно при отсутствии соответствующей подготовки и желания узнать о своих обязанностях. В худшем случае нормы об обязанностях несовершеннолетних законодателем даже не предполагаются, что отнюдь не является редкостью.
Разумеется, в демократическом обществе, тем более – в правовом государстве, которым Российская Федерация провозгласила себя в ст. 1 Конституции, совершенно неоправданным является «лобовое», императивное предписание для личности активного обязывающего поведения, что называется, на каждом шагу. Поэтому в отношении взрослых членов общества, особенно если они имеют достаточно высокий культурный и образовательный уровень, вполне достаточно предусматривать их обязанности через наделение другого субъекта правоотношения соответствующими правами. В договорных конструкциях, напротив, описываются лишь обязанности каждой стороны, что подразумевает соответствующие права другого контрагента по договору.
Однако существует немало правоотношений, в которых вполне оправданным является именно закрепление активного обязывания. Думается, что в современных условиях такой способ правового регулирования должен применяться, разумеется, не тотально, однако достаточно широко (безусловно, в разумных пределах). Основным препятствием применения такого способа правового регулирования в отношении несовершеннолетних принято считать то, что в принципе за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей законом или договором должны предусматриваться юридические санкции; только в этом случае ту или иную обязанность можно считать юридической.
Возложение на несовершеннолетних ответственности за неисполнение ими, скажем, обязанности заботиться о своих родителях, младших братьях и сестрах и т. п. противоречило бы принципу гуманности и было бы явно не понято мировым сообществом. Однако, как уже отмечалось, в современных условиях, когда действие иных социальных норм полностью парализовано или явно ослаблено, право должно, насколько это возможно, восполнить пробелы в социальном регулировании общественных отношений путем применения способа активного обязывания на уровне декларативных норм, не обязательно снабжая их юридическими санкциями, по крайней мере, в отношении несовершеннолетних.
Что касается неправовых категорий, которые должны быть учтены при правовом регулировании отношений с участием несовершеннолетних, то к их числу относятся, на наш взгляд, категории возраста и социальных ролей, выполняемых несовершеннолетними. Оба указанных фактора должны учитываться в совокупности, что и имеет место, скажем, в уголовном, уголовно-процессуальном, трудовом, семейном и гражданском праве.
Возраст учитывается, во-первых, как критерий, по которому проводится градация различных групп населения, дифференциация различных категорий молодежи; во-вторых, возрастные особенности различных групп несовершеннолетних учитываются при их дифференциации на категории малолетних и несовершеннолетних в гражданском праве, для разграничения субъектов уголовной ответственности в уголовном праве, при установлении в уголовном процессе особенностей производства следственных действий и судебного рассмотрения по делам с участием несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, потерпевших и свидетелей. Различный возраст несовершеннолетних учитывается также в трудовом праве при определении сфер деятельности несовершеннолетних различных возрастов, а также при установлении особенностей заключения с ними трудового договора.
Акцент в правовом регулировании отношений с участием несовершеннолетних делается также на социальные роли, которые в данный момент присущи тем или иным несовершеннолетним лицам. Особые меры по охране и защите их прав устанавливаются, к примеру, в семейном праве (несовершеннолетние дети, являющиеся в то же время несовершеннолетними родителями); в уголовном процессе устанавливается, как уже отмечалось, различное правовое положение для различных участников процесса; в трудовом праве также можно выделить несовершеннолетних работников и несовершеннолетних работодателей, хотя бы на доктринальном уровне, поскольку законодательство не выделяет каких-либо существенных различий между взрослыми и несовершеннолетними работодателями. Учет возраста и социальных ролей несовершеннолетних позволяет говорить об их общем и специальном правовом статусе, хотя применительно к общему правовому статусу личности все несовершеннолетние, как бы они ни дифференцировались, обладают специальным правовым статусом.
