Кент (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"

Может, просто не успел, когда в распахнутую дверь модельной походкой от широкого бедра вошла блондинистая девушка в микро-мини юбке и обтягивающей футболке с какой-то золотой надписью, которая переливалась и блестела, даже когда дверь за ее круглой выпуклой попой закрылась, снова погружая зал в полумрак.

И по кому-то явно рыдал силиконовым слезами Оскар, когда эта Барби на немыслимых каблуках какими-то своими внутренними локаторами узрела в углу этого самого маньяка, улыбнувшись так широко и соблазнительно, что все мухи в баре должны были умереть от умиления, зарыдав розовыми слезками и утираясь розовыми сопельками.

— Дорогой!

Когда она кинулась как раз к тому столику, за которым теперь было наибольшее скопление народа, к гадалке можно было не ходить, чтобы понять, к кому из мужчин ломанулась эта Барби, виляя бедрами так, что я не понимала, как ее не заносило по сторонам и на что была приклеена юбка, что держалась как раз на краю полупопий, не задираясь выше. Мистика какая-то воистину!

Я приглушенно хихикнула, заметив, как передернуло от омерзения бедолагу Себа, оттого, что девушка, не замедляя своего шага, буквально плюхнулась на ноги маньяка, стараясь поспешить оставить их наедине, потому что она уселась прямо на бедра мужчины, что даже позы своей не сменил, продолжая сидеть, откинувшись назад и упираясь светлым затылком в мягкую стену.

Себ поспешно возвращался за барную стойку, что-то недовольно бормоча себе под нос, а я почему-то глаз не могла оторвать от этой блондинистой парочки, которую не мог смутить совершенно никто, даже если бы в этот момент в бар вошла сама Королева Великобритании.

Не знаю, что завораживало меня в них….их наглость?

Полное безразличие к чувствам других людей?

Или тот неприкрытый эротизм и явно сквозящая похоть, когда девушка буквально распласталась на груди наглеца, садясь на него сверху и чуть выгибаясь в спине, горячо припав к кончику усмехающихся губ мужчины, который продолжал лениво потягивать новую порцию спиртного:

— Я скучала по тебе, красавчик.

— Я вижу, — от того, как язвительно и насмешливо прозвучал голос этого маньяка, я бы на месте девушки заехала ему стулом по голове, облив сверху еще содержимым его стакана, и даже ни разу не оглянулась бы, когда уходила гордо и неспешно из зала.

Вот только едва ли у этой дамы была хоть какая-то гордость, когда она потерлась распахнутыми бедрами о мужчину, бесстыдно растянувшись на его груди и проговорив так сладко и томно, как видимо только была способна:

— Я ждала тебя вчера. Зак сказал, что ты будешь в своей раздевалке, но когда я пришла, тебя уже не было…

Я поспешно поставила очередной стакан на барную стойку, чтобы не уронить и его тоже, застыв, как стояла, с распахнутыми глазами и дымящимися от мыслей мозгами.

Зак.

Раздевалка.

Этот маньяк.

…и я с пылесосом!

Так вот кого ждал этот ненормальный, готовый для того, чтобы эффектно раздеваться!

Я не смогла пошевелиться даже тогда, когда поняла, что этот маньяк смотрит прямо на меня, поверх белобрысой головы девушки, которая продолжала что-то мурлыкать приторно и слащаво, словно озабоченная кошка мартовской ночью, которая нашла среди кастрированных котов одного-единственного с яйцами и вот теперь была готова зализать его до полусмерти, лишь бы он не убежал!

А этот наглый, мерзкий кошара продолжал лениво потягивать свой глубоко алкогольный напиток, глядя на меня так, что становилось не по себе, даже если я по-прежнему не могла рассмотреть его глаз в этом полумраке…лучше бы занялся своей озабоченной дамочкой и избавил нас от лицезрения ее полуобнаженного зада с полоской виднеющихся стрингов.

Не то, чтобы этот взгляд меня пугал…

Хотя, кого я обманываю?

Я пропустила десяток отрывистых вдохов, во все глаза глядя на них. вернее на него и то, как он сидел нагло, лениво, вальяжно.

Как человек, который излишне уверен в себе; знает, чего он хочет; но самое страшное — знает, как этого добиться и явно не остановится ради этого ни перед чем.

Называйте это харизмой, самоуверенностью, высокомерием, но теперь я могла сказать абсолютно точно только одно — относится равнодушно к этой ядерной смеси, было просто невозможно.

Наверное, кто-то восхищался такими мужчинами…

Судя по этой мадам, таких мужчин хотели до зубной судороги…

А меня он жутко раздражал.

Поэтому, вскинувшись, и дернув бровью, я приглушенно шикнула, глядя прямо в его глаза:

— …чего уставился?!

Не знаю, что я ожидала.

Наверное, надеялась, что он не услышат или не поймет, что я сказала.

Или что услышит, поймет и запустит в меня своим стаканом, а потом я буду отбиваться от этого мерозопакостного танцора без трико, всеми близ стоящими бутылками, и меня уволят сегодня же с огромным счетом за испорченный товар.

Но вот чего я точно не ожидала, так это услышать его смех.

Вибрирующий, раскатистый, низкий, насмешливый, но….чувственный.

А еще у него была красивая улыбка.

Широкая, открытая, обворожительная, задорная, лукавая.

Она завораживала и меняла его лицо практически до неузнаваемости, словно за внешностью этого мужчины скрывался задорный мальчишка, который постоянно шалил, пакостил, но против которого невозможно было устоять.

Он хохотал, выгибая свои брови, от души, остановившись и кашлянув, лишь когда пролил на свою пассию немого содержимого бокала, добавив к ее духам алкогольную перчинку и явную остроту в аромате.

Я поспешно принялась вытирать ближайший из стаканов, явно делая в нем дырку от излишнего старания, когда девушка обернулась как раз на барную стойку, окинув меня убийственным взглядом и вытягиваясь на маньяке. Выпрямляя спину, она проговорила приглушенно и явно стараясь сохранить всю сладость в своем голосе, что уже не очень-то и получалось:

— Идем, милый! Отработаю свой прогул!..

Мужчина еще даже ничего ответить не успел, как она поднялась с его бедер, манерно одернув на себе задравшуюся юбку, и хватая его за руку, чтобы поднять с насиженного места, увлекая за собой прочь из зала.

Не сказать, чтобы он особо сопротивлялся, просто шел как-то словно размышлял, а нужно ли ему это. Вразвалочку, так же вальяжно, как до этого полусидел на своем месте, всем своим видом показывая, что мир должен крутиться лишь вокруг его пупа и никак иначе.

Меня раздражал этот человек!

…но я не смогла остановить себя оттого, чтобы не поднять ресниц, когда они проходили мимо барной стойки, сворачивая куда-то налево.

Лишь на одном участке их дороги солнечный луч пробивался где-то сквозь тяжелые шторы и жалюзи. Лишь на долю этой секунды я смогла увидеть того, чьей голос уже знала…

Да, у мужчины были светлые волосы, цвета пшеницы, которые рассыпались и свисали прядками вперед на его лоб и голубые глаза….глаза, которые смотрели пронзительно и смешливо, словно в них горели сотни искорок, что переливались в этом одиноком луче солнца.

А еще у него было рельефное тело.

Такое бывает у мужчин, которые не занимаются излишне набором веса и отращиванием мышц в качалке, но зато находятся в такой прекрасной физической форме, что могут уложить одним ударом любого качка, кто не подозревает о том, какая сила заложена в нем.

Когда эта сладкая парочка скрылась за поворотом, я все всё еще не могла нормально дышать, очнувшись лишь тогда, когда услышала рядом с собой восторженный и томный выдох Себа:

— Бродяга!..

Я покосилась на мужчину, который так же смотрел на угол, за которым только что скрылась сладкая парочка, упираясь локтями в стойку и подпирая кулаком свой подбородок, глядя с таким обожанием, что становилось даже как-то не по себе.

— …прошу прощения? — пришлось кашлянуть, чтобы проговорить это, видя, как на губах Себа заиграла восторженная улыбка.

— Его называют Бродяга.

Я бы сказала, что странный выбор для прозвища танцора, вот только одернула себя, решив про себя только одно — чем меньше думать про него, тем лучше, ибо будет слишком много чести для того, кто вел себя так, что каждую минуту хотелось заехать по этому наглому лицу чем-нибудь потяжелее!