Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 2. Отдельные аспекты защиты - Владислав Груздев

Как видно, задача справедливого распределения неблагоприятных последствий нарушения права вполне выполнима с помощью других, более универсальных, нежели предвидимость убытков, и, главное, хорошо известных отечественному правопорядку инструментов – вины и причинной связи. Именно они призваны поставить в континентальном праве преграду на пути возмещения кредитору соответственно случайно понесенных[50] или не относящихся к нарушению потерь. Так, применительно к германскому праву А.С. Комаров замечает: «Таким образом, решающим критерием установления размера убытков, возместить которые обязан нарушивший договор контрагент, здесь выступает не то, насколько могут быть предвидены характер и объем возможного ущерба, как следствие нарушения договора, а то, находится ли возникший ущерб в причинной связи с нарушением договора»[51].

Изложенное свидетельствует о полной несостоятельности высказывавшегося предложения дополнить ГК РФ правилом о том, что должник, нарушивший договор, не должен возмещать ущерб, который он не предвидел или не должен был разумно предвидеть при заключении договора как вероятное последствие его нарушения[52].

Еще одним требованием, традиционно предъявляемым к убыткам, является их достоверность, с которой в наибольшей степени связаны возникающие на практике трудности: в процессуальной плоскости достоверность означает убежденность в существовании определенного обстоятельства, т. е. его доказанность. Весьма показательными в этом отношении являются следующие рассуждения: «Понятие убытков включает признак «необходимости доказывания» как неотъемлемое свойство убытков в их юридическом (правовом) значении. Убытки могут быть взысканы с виновной стороны только в том случае, если потерпевшая сторона докажет их существование, а для этого она должна будет доказать, что понесенные ей имущественные потери соответствуют выработанному в законодательстве и судебной практике понятию убытков. Определение этого соотношения, в силу закрепления понятия «убытков» через оценочные (рамочные) понятия законодателем, подчиняется действиям принципов возмещения убытков, причем предписанная законом активность в этом вопросе закреплена за истцом, а контрольная функция – за судебным органом. Невозможность иного определения убытков в нормативных актах, иначе, чем через оценочные (рамочные) категории, с необходимостью влечет признание за данным понятием указанного свойства как объективно присущего»[53].

Требование достоверности убытков нашло прямое закрепление в п. 1 ст. 7.4.3 Принципов УНИДРУА, согласно которому компенсации подлежит только ущерб, включая будущий ущерб, который установлен с разумной степенью достоверности. В то же время, если размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности, определение их размера осуществляется по усмотрению суда (и. 3 той же статьи). При этом в официальном комментарии указывается, что требование достоверности относится не только к существованию ущерба, но и к его размеру. Возможен ущерб, существование которого не подлежит сомнению, но его трудно установить в количественном отношении. Поэтому, если сумма убытков не может быть установлена с достаточной степенью достоверности (определенности), «суд, вместо того, чтобы отказать в возмещении или присудить возмещение номинальных убытков (выделено мной. – В.Г.), вправе определить справедливый размер понесенного ущерба»[54].

Схожие мысли высказывались в свое время составителями проекта Гражданского Уложения Российской империи, которые отмечали, что для истца доказать в точных цифрах размер убытков представляется в большинстве случаев невозможным, и суды, несмотря на доказанность самого права на вознаграждение, на несомненное существование убытков, отказывают в иске лишь по недоказанности точной цифры убытков. Подобная несправедливость в отношении лиц, потерпевших убытки, равняющаяся, в сущности, отказу им в правосудии, должна быть устранена предоставлением суду права определять размер убытков по своему усмотрению. Само собою разумеется, что усмотрение суда не должно быть произвольным: суд обязан установить размер убытков по соображениям всех обстоятельств дела[55].

По своей сути нарушение субъективного права как юридический факт, порождающий гражданско-правовые последствия, – это всегда вредоносное деяние. То есть ущерб является неотъемлемой частью всякого гражданско-правового нарушения, без него оно просто немыслимо: умаление субъективного права, как блага идеального, по логике вещей, выражается в ущемлении реального материального или нематериального блага как объекта нарушенного права. Соответственно нарушение имущественного права неизбежно выражается в имущественных же потерях естественного или общественного свойства. Это означает, что в случае подтверждения одного факта неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанности существование убытков предполагается[56].

Другое дело – размер возмещаемых потерпевшему убытков. Именно он должен быть установлен. Однако определение размера убытков далеко не всегда производится судом, ведь вполне возможно и добровольное их возмещение по соглашению заинтересованных лиц. Следовательно, требование достоверности, несущее ярко выраженную процессуальную нагрузку, распространимо лишь на взыскиваемые судом убытки, т. е. не имеет универсального, и, что особенно важно, непосредственного гражданско-правового значения.

Как известно, обязательства по возмещению убытков относятся к определимым охранительным обязательствам, содержание которых устанавливается после их возникновения самими сторонами, либо, при наличии спора, судом. В этой связи правильнее говорить о требовании определенности убытков, имея в виду необходимость их стоимостного выражения в строго определенной цифре, т. е. денежной оценки соответствующего имущественного вреда.

Определимость обязательства по возмещению убытков делает невозможным использование в российской правовой доктрине концепций «нормативных убытков» и «заранее оцененных убытков». Ведь поскольку определение объема указанного обязательства производится только после его возникновения, размер убытков, в принципе, не может быть установлен до нарушения права (в нормативном акте или договоре). И если даже это последует[57], такие «убытки» следует расценивать в качестве неустойки, причем исключительной.

Учитывая значительную практическую трудность определения размера подлежащих взысканию убытков в случае их принудительного взыскания, необходимо установить некоторые общие ориентиры, которым должен следовать суд при разрешении соответствующего спора.

В идеальном варианте имеющиеся в деле доказательства, действительно, достоверно свидетельствуют о конкретном размере убытков, что позволяет произвести их исчисление методом точных оценок. Гораздо чаще, однако, имеют место следующие отклонения от идеального варианта: 1) имеющиеся в деле доказательства подтверждают убытки определенного размера, но не позволяют установить их точный размер; 2) имеющиеся в деле доказательства не позволяют определить размер убытков даже приблизительно. В подобных случаях у суда и возникает дилемма: либо отказать в иске, ссылаясь на его необоснованность, либо, учитывая существование между сторонами обязательства и, соответственно, наличие у истца права на возмещение убытков, все-таки присудить определенную сумму (естественно, в пределах заявленного требования).

В случае, когда имеющиеся в деле доказательства, свидетельствуя с достоверностью об определенном размере убытков, не позволяют, тем не менее, точно исчислить его, вполне допустимы приближенные оценки с использованием одноименного метода. Метод приближенных оценок, таким образом, представляет собой своеобразное «округление» размера убытков, т. е. определение в случае невозможности точного подсчета приблизительной их суммы, разумно отклоняющейся от искомой. Названный метод, широко применявшийся в советской правоприменительной практике[58], тем более должен быть востребован в условиях рыночной экономики.

Противоречащим назначению правосудия будет отказ в иске и в тех случаях подтвержденного нарушения права, когда имеющиеся в деле доказательства не позволяют использовать даже метод приближенных оценок. Не снимает остроты проблемы институт так называемых «номинальных убытков», поскольку присуждение чисто символической, показательной суммы является по существу тем же самым отказом в иске, правда, в несколько завуалированной форме[59].

В силу ст. 2 ГПК РФ, п. 1 ст. 2 АПК РФ основной задачей гражданского (арбитражного) судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав. При этом принимаемое судом по результатам рассмотрения дела решение должно быть законным и обоснованным (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ, ч. 3 ст. 15 АПК РФ).