Проданные души - Илья Деревянко

Сигнализация продолжала надрываться в истерике. По трубе парового отопления возмущенно застучали чем-то тяжелым. Кто-то гневно заорал из окна. Продолжая ругаться на чем свет стоит, «рупор оппозиции» наспех оделся, выбежал из квартиры, вскачь пронесся по лестнице; внизу, неподалеку от входной двери, вдруг осознал, что вой исчез, а ни одна лампочка в подъезде не горит. Замер, охваченный недобрым предчувствием, и… неожиданно потерял сознание…

Посланцы олигарха Борисова действовали четко, слаженно, по заранее разработанному сценарию. Каждый добросовестно выполнил возложенные на него функции. Павленко «разобрался» со щитком в подъезде (отключив таким образом все лампочки на лестничных площадках). Обесточил единственный во дворе фонарь и без промедления уселся за руль серенькой, неприметной «Нивы». Филиппов пнул ногой упомянутый выше «БМВ», выждал оговоренный со старшим группы промежуток времени, с ловкостью профессионального угонщика отключил сигнализацию и помчался на подмогу шефу.

Симаков вырубил журналиста молниеносным ударом в основание черепа. Затем, на пару с подоспевшим Филипповым, они связали Сергею Адамовичу руки-ноги, заклеили скотчем рот, запихнули его в мешок, вынесли из дома, погрузили в багажник «Нивы» и, отдуваясь, залезли в машину. Филиппов на переднее сиденье, Симаков на заднее.

— Поехали, — тихо скомандовал «особо доверенный». Павленко плавно тронулся с места…

В центре просторной поляны посреди густого леса зияла чернотой вырытая могила. В далеком темном небе завис бледный диск луны. В ветвях обступивших поляну старых замшелых деревьев изредка перекликались ночные птицы. Пару минут назад пришедший в сознание и извлеченный из душного мешка «рупор белорусской оппозиции» жадно втягивал ноздрями прохладный свежий воздух и с ужасом взирал на стоящих рядом троих мужчин — с фигурами спортсменов, с каменными физиономиями истуканов и с тусклыми глазами убийц. «Лукашенко! Подлец! Отомстил-таки! — в отчаянии думал Сергей Адамович. — Оказывается, я писал истинную правду о его злодеяниях, хотя был стопроцентно уверен, что стряпаю заказные фальшивки! О-ё-ё-ё!!!»

— Ты, мудила, небось принимаешь нас за сотрудников белорусских спецслужб?! — словно прочитав мысли журналиста, внезапно сказал один из незнакомцев, ростом пониже остальных, но, судя по высокомерному, властному тону, главный в компании похитителей. — Напрасно, дорогой! Ой, напрасно! Мы совсем из другой команды! Враждебной! Проще говоря — представители структур, проплачивавших твои антипрезидентские статьи и выступления.

Мстиславский-Либерман остолбенело вытаращился. Услышанное никоим образом не укладывалось в рассудке. Бред сумасшедшего, да и только! «Наверное, я свихнулся на почве переутомления, а те трое — галлюцинация!» промелькнуло в мозгу Сергея Адамовича. Он хотел ущипнуть себя за щеку, но скрученные за спиной, затекшие руки не повиновались хозяину. «И парализовало в придачу!!!» Пристально наблюдавший за потугами и гримасами журналиста Симаков язвительно расхохотался.

— Не трепыхайся! Происходящее тебе не мерещится! — по-змеиному прошипел он. — Просто-напросто тебя «заказал» твой добрый знакомый, известный российский предприниматель Виктор Семенович Борисов! Зачем? Пожалуйста, объясняю: ему нужен веский повод для массированной психологической атаки на президента Белоруссии… Надеюсь, ты записал на пленку последнюю телефонную угрозу?!

Напрочь выбитый из колеи «борец с тоталитарным режимом» машинально кивнул.

— Ма-ла-дца! — по-вурдалачьи оскалился убийца. — Итак, дружок, ты бесследно исчезаешь, а благодаря той записи в автоответчике международная пресса обрушивает на Лукашенко громы и молнии!.. Не расстраивайся, «правдолюбец». Ты умираешь ради достижения великой цели! Во имя торжества «общечеловеческих ценностей», — с сарказмом добавил Симаков.

Наконец-то все понявший «рупор оппозиции» по-коровьи замычал, задергался, заелозил по траве. Из глаз Мстиславского-Либермана потоком хлынули слезы.

— Ну, чо, свернуть ему шею? — спросил у старшего группы Филиппов.

— Нет! Зарывайте живьем! — отрезал «особо доверенный». — Если тело чудом найдут, то заключение экспертизы о характере смерти послужит дополнительным доказательством жестокости белорусских гэбэшников!!!

Сергея Адамовича столкнули в яму, засыпали землей, плотно утрамбовали и прикрыли место захоронения дерном. Потом убийцы закинули лопаты подальше в заросли, прямо на могиле развели костер, нажарили шашлыков, набили желудки горячим мясом, расстелили принесенные с собой куски брезента и, вольготно развалившись на них, крепко уснули. Надо ж отдохнуть «людям» после успешного окончания трудоемкой «работы»! Тем более грядущий день обещал быть еще более напряженным…

В прошлом видный государственный деятель республики Беларусь, попавшийся на воровстве, с позором изгнанный со службы и в мгновение ока трансформировавшийся в «непримиримого борца с антинародным режимом», Сергей Михайлович Астахович сегодня проснулся поздно, кое-как разлепил заплывшие веки и сразу страдальчески заохал в приступе лютого похмелья. (Вчера после удачно организованной провокации упился на радостях с соратниками-оппозиционерами.)

— Ле-е-енка! — сжимая ладонями налитую свинцовой мутью голову, просипел он. — Ле-е-екарство-о-о!!! Уми-ра-а-ю!!!

Ответа не последовало.

— Курва, блин, вонючая! Пива неси! Живо! — безуспешно прождав минуты две, яростно завизжал «непримиримый борец». — Морду разворочу, тварюга ленивая! Ты меня знаешь!!!

Угроза возымела действие. Через несколько секунд в комнату, колыхаясь дряблыми телесами, вбежала супруга Астаховича Елена Дмитриевна и протянула мужу распечатанную банку вышеозначенного напитка германского производства.

— Ур-ркхе-пф-ф-ф! — хищно присосался к банке Сергей Михайлович, быстро заглотил содержимое и прогавкал требовательно: — Еще! Две! Или нет, четыре!!.

Как следует опохмелившись, господин Астахович почувствовал себя значительно лучше, уселся поудобнее на постели, поскреб лысину, прикурил сигарету и принялся с удовольствием припоминать подробности вчерашней акции. Собрав небольшую толпу штатных демонстрантов (преимущественно наркоманов и представителей секс-меньшинств), оппозиция устроила шествие через весь Минск, к президентскому дворцу под лозунгами: «Долой диктатора Лукашенко!», «Да здравствует свобода!», «Мы хотим демократию!» и т. д., и т. п.

Рядом (с камерами на изготовку) крались корреспонденты ряда зарубежных и некоторых российских телекомпаний. Долгое время, к великому горю организаторов, на манифестацию никто не обращал внимания, но в двухстах метрах от президентского дворца путь ей наконец-таки преградила шеренга омоновцев. Организаторы вздохнули с облегчением, передали по цепочке условный сигнал, и демонстранты, обрушив на безмолвную шеренгу град заранее припасенных камней, полезли в драку. Омоновцы, отбиваясь, пустили в ход резиновые дубинки. Вот тут-то и заработали многочисленные телекамеры!..

В ближайшие день-два документальная запись «зверской расправы над белорусской оппозицией» попадет в мировой телеэфир. Естественно обрезанная, умело смонтированная. Так, зрители не увидят молодого милиционера с разбитым в кровь лицом, поваленного на асфальт и злобно пинаемого сквернословящими «демократами». Но вздымающиеся над головами дубинки им покажут крупным планом в различных ракурсах! И тот кадр, где юная лесбиянка протыкает шилом глаз омоновцу, «гуманисты-правдолюбцы» стыдливо вырежут. Зато продолжение этой истории — когда обезоруженную, упирающуюся стерву тащат к «воронку» — продемонстрируют обязательно!.. В общем, получится жуткая кинохроника в лучших традициях современных западных СМИ, густо приправленная скорбными комментариями и гневными призывами обуздать «распоясавшихся злодеев». Очередной международный скандал гарантирован!!!

«Борец с тоталитарным режимом» пакостно хихикнул, забычковал окурок в пепельнице, и… в следующий миг в дверь длинно, настойчиво позвонили. Потом заколошматили ногами.

— Что за черт? — изумился Сергей Михайлович, спрыгивая на пол. — Кто там на хрен безобразничает?!

— Откройте! Госбезопасность! — словно отвечая Астаховичу, завопили на лестнице грубые голоса. — Не прячься, мятежник! Мы знаем — ты дома!

«Не может быть! — покрылся холодной испариной „бесстрашный оппозиционер“. — КГБ?! За мной?! Чепуха! Лукашенко пальцем не тронет патентованного правозащитника без о-о-очень веских оснований. А оснований-то у него и нет! Я ж не лез на ментов с кулаками. Стоял спокойненько в отдалении, давал интервью журналистам. Наверное, тут обычное недоразумение…»

— Лена, отопри. Сейчас разберемся, — собравшись с духом, велел он жене…