Вечная роза - Барбара Сэмюел

— Кто это? — спросила Кристал. — Никогда его раньше тут не видела.

Ошеломленная, Элис покачала головой. Барабанщик начал отбивать ритм, волынщик заиграл, девушка тряхнула колокольчиками. Уильям кивнул им и начал перебирать струны длинными пальцами. Блики света играли на его волосах.

Элис поймала себя на том, что затаила дыхание, когда он наклонился к микрофону.

Даже голос был тот же самый, редкого тембра и густоты, а акцент сильно отличался от остальных. Его голос вплетался в звуки волынки, колокольчиков, струн и бой барабана игривой песней, которая пробудила всех.

Хотя сам певец казался на удивление безрадостным. Остальные музыканты улыбались, даже смеялись и вскрикивали в определенных местах, а Уильям — нет. Ему недоставало их вовлеченности в песню.

Уильям!

Будто можно узнать имя во сне. Элис покачала головой и отпила большой глоток эля, надеясь промочить горевшее горло.

— Какой же он красивый, — вздохнула рядом Кристал.

Элис смогла только кивнуть. Как и все остальные, она попала под чары музыки. Она знала много песен из собрания баллад Чайлда, которые изучала вместе с литературой времен «Романа о розе». Они наставляли юных женщин остерегаться красавцев, учили молодых мужчин не попадаться на приманку искрящихся девичьих глаз, предостерегали всех от колдовства и учили выбирать возлюбленных в своем кругу.

Когда начались танцы, Элис с жадностью наблюдала. Ритм барабанов заставлял ее притоптывать и постукивать пальцами по столу. Танцующие смеялись, менялись парами, это было просто волшебно. Она сопротивлялась желанию присоединиться к ним.

Мальчик лет двенадцати-тринадцати вошел в паб и направился прямо к компании «лордов и леди». Наклонившись, он что-то прошептал Экейше на ухо. Она махнула рукой, потом встала и вышла вслед за ним. Элис и Кристал, переглянувшись, пожали плечами и переключили внимание на музыку.

Уильям до этого пел, ни к кому не обращаясь, но вдруг выпрямился и, хотя Элис сидела здесь весь вечер, казалось, теперь смотрел прямо на нее. В какой-то миг глаза их встретились, и Элис готова была поклясться, что вокруг него существует электрическое поле, которое отдавало каждую клеточку ее тела его заботе. Она чувствовала, что пылает. Казалось, подними она руку, и окажется, что ладонь светится.

Потом певец перевел взгляд на окна, и на его лице появилась тревога.

Все произошло очень быстро, за строку песни, которую они заканчивали. Уильям наклонился к микрофону и смотрел на бар, словно адресуя свои слова хорошенькой девушке, потягивающей вино у стойки.

— Остерегайтесь волшебства и темноты, — сказал он бархатистым голосом. — Мы споем еще одну песню, а потом сделаем маленький перерыв.

Красотка Нелл, ко мне ступай,Ведь с розой расцветет тимьян,Ты три загадки отгадай,И ждет тебя любовь моя.

Когда он пел, его внимание было сосредоточено на Элис, у нее было такое чувство, что мозг кипит, она тонула в волнах возбуждения.

Кристал вернула ее к реальности, больно толкнув локтем в ребра.

— Он смотрит прямо на вас. Как и приятели Экейше. Похоже, у вас будут проблемы.

Элис вернулась из грез на землю. Вскочив, она схватила сумку и книги.

— Мне нужно идти! — Даже не оглянувшись, она выскочила на улицу.

Сгустились сумерки, пурпурные отблески заката скрывали детали, казалось, Элис шагнула между временами, измерениями, жизнями. На западе горизонт еще горел ярким розовым светом. Если она поспешит, то вернется домой до темноты.

На улице было людно, прогуливались веселые компании, какая-то женщина несла из магазина зелень в авоське. Элис влилась в общий поток, явная обычность людей ослабила панику, охватившую ее в пабе. Сунув руки в карманы, она тряхнула головой. Что это на нее нашло?

Это из-за самой деревни, сказала она себе. Туман, особняк… Древность и атмосфера навевали склонность к старинным историям. Не говоря уже о том, что она весь день провела в библиотеке, погрузившись в сказания о заколдованной розе, утраченной чаше и всяких волшебных созданиях. Воображение далеко ее завело.

И все-таки когда Элис свернула с главной дороги и пошла через луг, она задрожала. От живой изгороди тянулись тени, холодный сырой воздух вился у ног. Где-то замычала корова. Белая кошка, крупнее обычной, сидела на изгороди и не спускала с Элис золотистых глаз.

Элис шла быстро, неотрывно глядя на яркую линию горизонта. С одной стороны тропинки росла густая купа деревьев — грецкие орехи, дубы, рододендроны, с другой — сжатое поле с одиноким деревом, резко вырисовывающимся на фоне горизонта. Казалось, вокруг дерева движутся тени, рядом с ним мелькнула узенькая полоска мягкого зеленого света, мелькнула так быстро, что Элис не была уверена, действительно ли видела это.

Несмотря на нервозность, Элис остановилась. Всматриваясь в мрак, прищурившись, словно это может убрать детали, скрывающие правду, она пыталась отделить сумерки от бархатистой темноты.

Шум в деревьях напугал ее, и Элис обернулась. Кошка исчезла из виду. Элис снова пошла. Времени достаточно, чтобы узнать тайны этого поля, если они не плод ее воображения.

И оно хорошо потрудилось, создавая ощущение, что за ней кто-то идет. Элис решительно шла дальше, стараясь шагать спокойно и дышать ровно. Звякнул собачий ошейник? Первобытный страх охватил ее.

Последние отблески света вдруг угасли, и тьма живой хваткой сомкнулась вокруг нее. Безотчетная паника сдавила грудь, и Элис побежала, чувство опасности поднимало волосы, царапало спину.

В спешке она споткнулась о корень и упала, упершись ладонями и одним коленом в землю. Какое-то существо сопело ей в ухо, Элис закричала и вскочила. Копы ухватили ее за руку. Она наугад ударила кулаком, угодив в то ли в лохматый нос, то ли в шею. Существо яростно зашипело и отпустило ее.

«Держись подальше», — сказало ей что-то, или кто-то, или ее вырвавшееся из-под контроля воображение.

Элис бежала, спотыкалась, и потом…

Ничего. Тихая ночь, мирное журчание воды во рву, и песня одинокого сверчка, грустящего о смене сезонов.

Элис замедлила шаг, ее хриплое дыхание стало легче, она прошла еще сотню шагов к воротам, через мост, по саду, где желтая роза горела, как факел в ночи.

Все в порядке, думала она, отпирая заднюю дверь. Руки ее тряслись.

Глава 4

В своей крошечной кухне Элис вымыла руки и оглядела себя. На колене ссадина, на руке длинная царапина с капельками крови.

— Значит, это не мое воображение, — сказала она в пустоту.