Волшебница Азонды - Роберт Силверберг

Каким-то шестым чувством он ощутил, что кто-то стоит прямо перед ним и смотрит на него. Попытался приоткрыть глаза.

– Касса? – спросил он.

– Нет, это не Касса. Как мне кажется, вы таки нашли Улицу Слез, астронавт, а затем и Улицу Крови.

– Кто вы?

– Мы встречались сегодня раньше. Тогда я предложил вам помощь. Но теперь, как мне кажется, вы еще больше нуждаетесь в ней.

Затуманенными от боли глазами Барсак различил склоненную над ним жилистую фигуру Эрспада Истиолога, владельца Выставки Курьезов.

4

Барсак лежал на спине на твердой, неудобной кушетке и пытался расслабиться. Это ему никак не удавалось: казалось, что каждый его нерв натянут и готов вот-вот лопнуть. Он находился на Улице Лжецов, в 1123-ем номере. Истиолог привел его к себе домой.

– Проснулись? – спросил он.

Барсак поднял взор на болезненное, изрытое оспой лицо, на котором выделялся большой, изогнутый крюком нос.

– Пожалуй, скорее бодрствую, чем сплю. Который час?

– Далеко за полдень. Чувствуете себя лучше? Выпейте вот это.

С трудом приняв сидячее положение, Барсак взял чашку. В ней была темно-коричневая жидкость. Он выпил ей, ни о чем не спрашивая. Содержимое чашки на вкус оказалось немного сладковатым.

– Ух, хорошо. Я вам за все так благодарен.

Истиолог, протестуя, развел руками.

– Не стоит благодарности. Отдыхайте. Вам нужно восстановить силы.

Владелец Выставки Курьезов вышел, оставив его одного. Барсак пробовал было возразить, сказал, что он не может здесь оставаться дольше, что он должен продолжать попытки разыскать Зигмунна, что времени у него осталось совсем немного и что ему вскоре надо возвращаться на «Дивэйн». Но боль снесла с прежней силой вернулась к нему. Он грузно опустился на подушку и, чтобы избавиться от боли, впал в дремотное состояние.

Очнувшись через некоторое время, он обнаружил, что все тело продолжает ломать, боль и не думает проходить, но что силы стали к нему возвращаться.

– Я чувствую себя лучше, – произнес Барсак стоявшему над ним Истиологу. – И я должен уходить. У меня очень мало времени.

– К чему такая спешка?

– Мой корабль покидает Глаурус в конце недели. За это время я должен сделать многое.

– До сих пор вас преследовали одни неудачи, я бы так сказал. Мое предложение остается в силе: у меня для вас всегда найдется работа.

– Но ведь я – астронавт.

– Бросьте свой космос. Ну что это за жизнь? Оставайтесь здесь, на службе у меня. Мне нужен помощник с крепкими мускулами, такой, что мог бы защищать такого хлюпика, как я. Путешествуя со своей выставкой по стране, я часто сталкиваюсь с опасностями. И я в состоянии платить вам – не так уж, чтоб слишком хорошо, но достаточно.

Барсак покачал головой.

– Извините, Истиолог. Вы были добры ко мне, но я не могу иначе.

«Дивэйн» – хороший корабль. Я не хочу оставлять его.

По лицу Истиолога промелькнула тень разочарования.

– Вы были бы мне очень полезны, Барсак.

– Я говорю вам – нет. Но перед тем, как я уйду от вас, расскажите мне кое-что, представляющее для меня интерес.

– Если смогу.

– Моя цель – разыскать своего побратима, некоего луаспарца по имени Зигмунн. Ценой двух избиений и одного ограбления я выяснил, что он посвящен в Культ Волшебницы и в настоящее время находится на Азонде.

С лица Истиолога сошла улыбка.

– И что?

– Я хочу найти его и освободить от влияния Культа. Но мне ничего не известно об этом Культе. Расскажите мне, что это такое. Откуда он возник?

В чем его цели?

– Я могу рассказать вам совсем немного, – тихо произнес Истиолог. – Только то, что известно любому из непосвященных в Культ обитателей Глауруса. Культ существует не менее тысячи лет, возможно, даже значительно больше. Центр его базируется на Азонде. Как вам об этом, наверное, известно, планета эта безжизненна. Сердцевиной Культа является почитание так называемой Волшебницы Азонды.

– Расскажите мне о ней подробнее.

– Рассказывать в общем-то не о чем. Увидеть ее дано только приверженцам Культа. Считается, что она бессмертна, потрясающе прекрасна и не имеет лица. Приверженцы Культа проводят целый год на Азонде, поклоняясь ей. Вероятно, к таинствам Культа приобщен один человек из каждой тысячи обитателей Глауруса. Приверженцы Культа практикуют какие-то таинственные, мрачные обряды, но закон не обращает на это внимания. Многие люди уверены в том, что большинство наших высших государственных служащих являются приверженцами Культа. Если ваш побратим уже на Азонде, то забудьте о нем. Он потерян для вас навеки.

– Я отказываюсь поверить в такое, – хмуро произнес Барсак. – У меня еще есть три дня на то, чтобы отыскать его.

– Вы ничего не найдете, кроме новых бед на свою голову, – предупредил его Истиолог. – Но раз вы уж столь решительно настроены, то я не стану вас задерживать. Свою одежду вы найдете вон в том шкафу. И даже не помышляйте о том, чтобы заплатить мне за то, что я для вас сделал. Это было просто проявлением любезности с моей стороны.

Барсак стал молча одеваться. Когда он уже был почини готов уйти, в комнате вновь появился улыбающийся Истиолог, неси чреву вина.

– Давайте выпьем на прощанье, – предложил Истиолог и протянул чашу Барсаку. – За успех ваших поисков. Пусть вам сопутствует удача.

Барсак выпил, туго закутался в плащ и направился и двери, но не успел он переступить порог, как ноги его задрожали и перестали поддерживать вес тела. Туловище его грузно опустилось вниз. Истиолог подхватил его, не дав упасть, и поволок к кушетке.

С горечью он сообразил, что еще раз свалял дурака. На разум его волной накатилось беспамятство. Последнее, о чем он подумал, было то, что в выпитом вине находился наркотик.

Разбудил его колокольный звон. С первым же раскатом колоколов жгучая боль эхом отозвалась в его теле, он встрепенулся, присел на кушетке. Веки его были слипшимися; ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы открыть глаза. Он чувствовал, что все его суставы болят и мышцы стали дряблыми.

Церковные колокола. Конец недели. «Дивэйн» отправляется в рейс!

Он сбросил с себя простыню, вылез из кровати, поскользнулся, споткнулся, упал головой вниз. Руки и ноги его совсем онемели от бездействия. Он с трудом поднялся во весь рост, силы ему придало охватившее его беспокойство.

– Истиолог, черт бы вас побрал, где вы?

– Здесь я, – раздался спокойный голос.

Шатаясь, Барсак повернулся на голос. Истиолог стоял позади него, дружелюбно улыбаясь. На нем была черная, вся в ниспадающих складках шелковая одежда и голубой утренний парик. В руке он держал сверкающий заостренный на конце клинок длиной в восемь дюймов.

– Вы отравили меня, – обвиняющим тоном закричал Барсак. – Сколько времени я проспал? Какой сегодня день? Который час?

– Ваш корабль покинул Глаурус полчаса тому назад, – вкрадчиво улыбаясь, произнес Истиолог. – Я был в космопорту и наблюдал за его стартом. Было очень приятно смотреть на то, как он все выше и выше взбирается в небо, а затем, включив гиперпривод, исчезает в голубизне.

Приступ необузданной ярости овладел Барсаком. Он сделал два нетвердых шага вперед.

– Зачем вы так поступили?

– Мне нужен был помощник. Порядочного человека очень трудно найти. У вас, Барсак, пусть мозгов и маловато, но зато мускулы хотя бы на месте.

Оплата – одиннадцать галактов в неделю плюс пища и кров.

– Одиннадцать галактов! – Барсак сжал кулаки и двинулся вперед.

Хрупкий Истиолог глядел на него, нисколько его не опасаясь.

– Уберите этот кинжал, Истиолог, и…

Истиолог вложил кинжал в ножны.

– Что вы? Что?… – неуверенно начал Барсак и поднял вверх раскрытые ладони. – Я… Я теперь… Что же это такое вы со мной сотворили? жалобно закончил он.

– Я подстраховался, чтобы вы не могли причинить мне вред, – пояснил Истиолог. – Я был бы таким круглым идиотом, как вы, если бы не сделал этого. Если бы вы были на моем месте, а а на вашем, я бы, не колеблясь, убил бы вас и притом как можно более зверским способом… если бы был способен на это. Так что вы теперь на это не способны. Поняли?

Барсак посмотрел на свои обессиленные руки. Ох как страстно он желал свернуть хрупкую шею Истиолога, но было, наверное, проще задушить самого себя. Непреодолимое заклятие лежало на нем теперь, не давая ему действовать по своей воле.

Он в оцепенении опустился от сдерживаемого внутреннего гнева и охватившего его чувства опустошенности.

– Мой корабль на самом деле улетел?

– Да, – ответил Истиолог.

Барсак увлажнил языком пересохшие губы. Такою была участь Зигмунна, а теперь, через десять лет, то же самое постигло и его, Барсака. Точно то же, что и его брата. Его брата. Естественно, капитан Джаспелл не станет откладывать старт ради всякого подзадержавшегося заправщика топливом.

Расписание звездолетов было таким же непреклонным, как движение планет по своим орбитам.