Арминэ - Виктория Вартан

Арминэ ничего не ответила Коле, она продолжала глядеть на мать с тревогой и все возрастающим беспокойством. Мальчику показалось, что на дне ее больших голубых глаз назревает какая-то сумасшедшая, озорная мысль. Он заметил, как ее руки крепко сжали подлокотники кресла, худенькое, стройное тело подалось вперед, напряглось, глаза возбужденно заблестели. Мальчик хорошо знал ее и сразу понял, что девочка что-то замышляет.

— Ты чё это? — спросил он.

Арминэ ничего не ответила. Она стремительно вскочила с места, окинула быстрым взглядом вестибюль, в котором прибывало народу, и подбежала к швейцару:

— Где у вас директор? Мне нужно срочно к директору!

Швейцар, стоявший у лифта, словно онемев, вытаращил на девочку свои и без того выпученные глаза. Коля тоже с изумлением посмотрел на нее, но минуту спустя вскочил с места и подошел к Арминэ.

В это время открылись двери лифта, и оттуда вышел плотный мужчина среднего роста в сером костюме и лиловом галстуке.

— Вот директор! — показал на него швейцар.

— Что тут происходит? — спросил директор, оглядев всех троих.

Арминэ бросилась к нему. Прижав к груди худые загорелые руки, она возбужденно заговорила:

— Пожалуйста, дайте мне и моей маме номер! Очень прошу… У моей мамы сильно болит голова, и ей негде даже прилечь… — И на ее грустные глаза, помимо воли, навернулись слезы.

Директор с секунду сочувственно смотрел на Арминэ, потом, мягко улыбнувшись, спросил:

— А где твоя мама?

— Вон она, моя мама, сидит там, у колонны. — И Арминэ показала рукой на сидевшую в кресле мать. Глаза у той были по-прежнему прикрыты.

— Но места в гостинице распределяю не я, а вон та тетя, — пояснил девочке директор и показал на администраторшу. — Подойди с мамой к ней, она вас устроит. Насколько мне известно, места в гостинице сейчас есть.

— Нет, она нас не устроит, — грустно покачала головой Арминэ.

— Почему?

— А потому, что она устраивает только тех, у кого есть красивые коробки с конфетами. Я видела, как один дядька подарил ей конфеты и она дала ему номер в гостинице. А мы не можем подарить ей конфеты, у нас их нет.

Лицо директора побагровело, он решительными шагами направился к стойке администраторши, бросив через плечо Арминэ:

— Пошли со мной, мальчик.

Арминэ проворно последовала за ним.

— Вы почему не устроили мальчика с его больной матерью? — грозно спросил он администраторшу, которая побледнела от страха так, что на ее лице резко выделялись лишь угольно-черные брови. — Я вам сто раз говорил: если в гостинице есть пустые номера, сдавайте их, ведь от этого только выгода государству. Неужели вам это не понятно? Вот что, устройте-ка побыстрей этих людей, а сами зайдите ко мне в кабинет.

— Хорошо, товарищ Паронян, хорошо, — пролепетала администраторша. — Сейчас я их устрою…

Номер им дали на десятом этаже — светлый, просторный, с двумя кроватями и диваном. Окна выходили на запад. Арминэ подбежала к окну.

— Вай, смотрите, смотрите, какая высокая гора! — воскликнула она.

— Где? — спросил равнодушно Коля, который по-прежнему был не в духе. Он поднялся с дивана, подошел к Арминэ и стал рядом.

— Это гора Арарат, — сказала Маро.

Все трое, жмурясь от косых лучей заходящего солнца, залюбовались величественной вершиной, возвышавшейся на горизонте. Огненное солнце, будто зацепившись за снежную вершину Арарата, не торопилось закатиться.

— Вот что, дети, — спохватилась вдруг Маро, — вы умойтесь, а я схожу в буфет и что-нибудь куплю поесть.

— Ну как, мама, — спросила Арминэ, — прошла голова?

— Не совсем, но уже болит поменьше: наверно, помогли таблетки, что я приняла внизу.

Маро вышла. Скоро она вернулась с тремя баночками сметаны, булочками и маслом.

Все это она разложила на столе перед Колей и Арминэ. Ужинали с аппетитом, так как за день очень устали и проголодались. Вдруг Коля воскликнул:

— Ой, я совсем забыл! Мама ведь мне на дорогу напекла вкусных пирожков с мясом! — Он, вскочив с места, кинулся к своей дорожной сумке и выложил из сумки на стол с десяток румяных пирожков.

Маро и Арминэ, перестав жевать, удивленно уставились на мальчика. Мама? Какая мама? Мать и дочь обменялись взглядами.

— Кто, говоришь, приготовил тебе на дорогу эти пирожки? — спросила Арминэ.

— Мама, — ответил Коля, откусив от пирожка. И вдруг, будто спохватившись, смутился, застыл с набитым ртом.

— А разве твоя мама не в Краснодаре? — спросила его Маро.

Коля, судорожно проглотив кусок, потупился.

— Так кто же тебе на дорогу дал эти пирожки? — продолжала расспрашивать мальчика Маро.

— Тетя Галя…

— А почему ты сказал «мама»?

Коля опустил голову.

— А потому… потому… — Голос у мальчика дрогнул, из глаз его закапали крупные слезы. — Потому что тетя Галя… и есть моя мама…

— Как?! — разом воскликнули Арминэ и ее мать. — Разве она не тетка тебе?!

Мальчик уронил голову на руку, все еще сжимавшую откушенный пирожок, заплакал.

— Ну и ну! — воскликнула Арминэ. Она посмотрела на мать. — Вот, оказывается, почему ему так не хочется возвращаться в Краснодар!

— Погоди, Арминэ-джан, погоди, — остановила дочь Маро. — Дай мне с начала во всей этой истории разобраться. — Она снова обратилась к плачущему мальчику: —Тогда почему ты зовешь свою маму по имени? И почему она сказала всем, что ты ее племянник?

Коля продолжал плакать. Маро поднялась, подошла к мальчику сзади, положила ему на плечи руки.

— Успокойся, Коля-джан, перестань плакать. — Она погладила его по голове. — Пойди умой лицо и доедай свой ужин.

Мальчик, утирая слезы, пошел в ванную мыться.

— Тут какая-то странная история, — словно размышляя вслух, сказала Маро. — Интересно, зачем Галя скрыла от всех, что Коля ее сын?..

Когда Коля вернулся на свое место, Маро спросила его:

— Почему Галя скрывает от всех, что она твоя мама?

— Не знаю… Когда я приехал к ней, она первым делом предупредила меня: «Смотри никому не говори, что я твоя мама, особенно бабушке Нвард. Если она узнает, что ты мой сын, она очень рассердится на дядю Хорена за то, что он женился на женщине с ребенком. Зови меня тетей Галей».

— А с кем ты жил в Краснодаре? — продолжала допытываться Маро.

— Я жил с дедушкой и бабушкой — мамиными родителями. Бабушка в прошлом году умерла… Теперь остались мы с дедом одни…

— А кто вам готовит, стирает?

— Дед, я…

Маро жалостливо поглядела на мальчика, задумалась.

— А ты хотел бы остаться с мамой? — снова заговорила Маро.

— Очень, очень!.. — горячо сказал Коля. Тут голос мальчика дрогнул. Он умолк, уставясь прямо перед собой.

Несколько минут прошло в молчании.

— Ни в какой Краснодар ты завтра не поедешь, — взволнованно заговорила наконец Маро. — Завтра ты вместе со мной и Арминэ вернешься в Лусаван, к своей маме. Вай, где это видано, чтобы при живой матери ребенок рос сиротой! — воскликнула она, обращаясь к Арминэ.

Колино лицо преобразилось, расцвело от радости. А Арминэ бросилась на шею матери.

— Какая ты у меня хорошая! — воскликнула она. — Знаешь, я тоже об этом подумала, но постеснялась сказать.

— А как же бабушка Нвард?.. — вдруг вспомнил Коля, и лицо его снова омрачилось. — Если я вернусь, она узнает обо мне правду… А этого мама с дядей Хореном боятся больше всего.

— А что бабушка Нвард? — рассмеялась Маро. — Она ведь тоже мать… Поймет… А теперь давайте ложиться, уже поздно. Завтра нам предстоит долгий путь на автобусе.

Возвращение в Лусаван

Было уже темно, когда на следующий день Маро с Арминэ и Колей вернулись на рейсовом автобусе в Лусаван. Городок почти спал: в домах светились редкие огни, откуда-то с окраины доносился одинокий лай собаки, тщетно пытавшейся разбудить своих сородичей. Полная яркая луна светила в ночном небе. Было тепло.

Маленькие Наира и Юрик уже спали в своих постелях, когда Маро вошла в дом. Арминэ и Коля вошли вслед за ней и сразу же кинулись к графину с водой: их всю дорогу мучила жажда.

— Не надо, лучше выпейте горячего чаю, — остановила их Маро. Она пошла на кухню, поставила чайник на огонь и вернулась.

Услышав голос матери, Наира и Юрик проснулись, вскочили с кроватей, бросились ей на шею. Маро расцеловала их, угостила ереванскими сластями и снова уложила в постели. Потом на скорую руку собрала на стол и усадила за ужин Арминэ и Колю.

— Вы тут поужинайте без меня, — обратилась она к ним. — Я на полчасика отлучусь, мне надо кое с кем поговорить.

Арминэ и Коля переглянулись: они догадались, с кем Маро собиралась поговорить.

Маро вышла во двор. У соседей еще горел свет, окна застекленной веранды были широко распахнуты. Двор был залит лунным светом.