Томмазо Кампанелла - Александр Горфункель

Он был нужен папе: запуганный астрологами первосвященник верил в астрологическо-магические манипуляции, с помощью которых Кампанелла отгонял от него грозящую ему смерть. А ему нужен был Рим. Здесь он надеялся издать свои сочинения, отсюда влиять на политику папства и европейских государей, добиваться осуществления плана великих преобразований. Но он столкнулся с придворными интригами, борьбой влияний, смесью фанатизма и лицемерия. За каждым его шагом следят враги, и главный из них — цензор, магистр Святого дворца Никколо Риккарди, падре Мостро — отец Чудовище, ученый карлик, преследующий за каждое отклонение от догмы католицизма. Цензоры не дают ему печатать книги, они выдвигают одно за другим возражения и сомнения, и уже напечатанный «Побежденный атеизм» и «Монархия мессии» изымаются цензурой, несмотря на ранее полученные разрешения. И все же Кампанелла использует хоть неполную свободу: он живет на вилле Фраскати, читает лекции ученикам, готовит к печати новые книги, переписывается с Галилеем и Гассенди, заводит дружбу с французским послом. Но этим непрочным благополучием он готов рискнуть, когда сгущаются тучи над Галилеем. Во всей ученой Европе один только недавний узник инквизиции решился выступить в защиту новой науки.

Инквизиторы не забыли и не простили мятежного философа. Их не обманывает показной либерализм Урбана VIII: за реабилитацией Кампанеллы последовало осуждение Галилея. Папской курии ни к чему ревностный защитник христианства, мечтающий о всемирной монархии — царстве равенства и справедливости. Не забыли и испанцы: опасный преступник ускользнул от них, но все еще есть надежда, что непостоянный в привязанностях Урбан VIII откажется от беспокойного философа. И когда в Неаполе был схвачен при подготовке покушения на вице-короля ученик Кампанеллы Томмазо Пиньятелли, испанцы потребовали выдать им мятежного монаха. Его спасло покровительство французов. Под чужим именем, в чужой одежде он бежал во Францию.

И последние годы его жизни были омрачены преследованиями врагов из Рима. Он бедствовал, ему то выдавали разрешение на издание книг, то отбирали его. И все же это были самые счастливые годы в жизни философа. Он задумал издание полного собрания сочинений в 10 томах и успел за несколько лет издать важнейшие свои книги — «О способности вещей к ощущению», «Реальную философию», «Побежденный атеизм», «Против языческой философии», трактат о предопределении, «Рациональную философию» и «Метафизику». Он встречался с ученейшими людьми Европы. Он подавал советы кардиналу Ришелье и правительству Людовика XIII. Он написал множество политических памфлетов в поддержку политики Франции, призывая французов объединить мир, а главное — освободить Италию от испанцев, и в мечтах его ему уже представлялись французские батальоны, вступающие на землю его родины под знаменем, на котором начертано: «Свобода Италии».

Десятилетия тюрьмы не прошли даром. Даже его могучее здоровье не выдержало. Когда он появился во Франции, то удивлял всех не по летам крепким сложением. На рисунке, сделанном незадолго до смерти, — перед нами глубокий старик, изможденный и усталый. Свои медицинские познания он принял за знамения небес: врач, почувствовавший приближение конца, принял себя за астролога, вычислившего предстоящую смерть по звездам. Философ, поклонявшийся Солнцу, политик, назвавший именем Солнца свою мечту о справедливом государстве, он ко дню солнечного затмения 1 июня приурочил свой конец. Он попытался еще магическими действиями отогнать смерть — как делал он это для папы Урбана. Пахучие травы и музыка, раздававшаяся в его келье в доминиканском монастыре, облегчили, но не отсрочили его кончину. Он умер, не дожив до затмения солнца, 21 мая 1639 г. в 4 часа утра.

Глава I. Атеизм торжествующий или побежденный?

Обширное и многообразное литературное наследие Томмазо Кампанеллы не раз ставило в тупик исследователей его политических и философских воззрений. Более 30 ООО страниц, книги по астрологии и математике, риторике и медицине, богословские трактаты и политические памфлеты, латинские эклоги и итальянские стихи. Но сложность не в плодовитости автора и не в разнообразии его сочинений: широта интересов и универсальность познаний не удивят нас в мыслителе XVI–XVII столетий. Поражают противоречия в мировоззрении философа.

Страстный противник испанского владычества, составивший заговор и поплатившийся за это десятилетиями тюрьмы, пишет трактат об испанской монархии и подает королю советы о подчинении Нидерландов, обосновывает права испанской короны на западное полушарие и представляет рекомендации о способах увеличения доходов в Неаполитанском вице-королевстве.

Создатель коммунистической утопии проповедует идеал всемирной монархии под эгидой папства.

Уличенный в ереси узник инквизиции хлопочет об обращении в католицизм всех народов земли, опровергает лютеран и кальвинистов, убеждает церковных сановников учредить конгрегацию «Пропаганда веры» для подготовки ученых миссионеров.

Защитник Галилея составляет астрологические трактаты и гороскопы и пытается магическими действиями отогнать смерть от папы Урбана VIII.

Обличитель макиавеллизма дает подчас такие советы государям, каким позавидовали бы самые ревностные почитатели флорентийского секретаря.

Последователь материалистического учения Бернардино Телезио, убежденный сенсуалист сочиняет многотомный богословский труд и вступает в теологические дискуссии о свободе воли и предопределении, о непорочном зачатии богородицы, о воскресении и благодати.

Наконец, не раз обвиненный в безбожии, он пишет детальное опровержение безбожников — знаменитый «Побежденный атеизм».

В свете столь очевидных противоречий ясно, что прежде, чем использовать произведения Кампанеллы для суждения о его взглядах, необходимо поставить и решить обязательный для всякого исторического исследования вопрос: могут ли — и в какой мере — сочинения Калабрийца служить для характеристики его подлинных воззрений.

Сомнения в искренности мятежного философа, высказанные впервые врагами Кампанеллы — инквизиторами, экспертами из Конгрегации Индекса запрещенных книг, членами капитула Доминиканского ордена, возродились в трудах новейших исследователей жизни и творчества автора «Города Солнца».

Создателем теории симуляции Кампанеллы в его филоиспанских и теократических произведениях явился Луиджи Амабиле. Пораженный видимым расхождением между радикализмом Кампанеллы — организатора смелого заговора против испанского владычества — и религиозно-политической позицией автора «Испанской монархии», «Монархии мессии» и «Побежденного атеизма», Л. Амабиле пришел к заключению, что подлинные взгляды философа выражены им лишь в ранних натурфилософских сочинениях и в «Городе Солнца», все же происпанские и богословские его произведения, противоречащие либерально-антиклерикальному представлению о Кампанелле — борце против испанского владычества и католической церкви, «не могут служить выражением внутренних убеждений автора, но являются скорее выражением крайних обстоятельств, которые теснили его со всех сторон» (77, стр. 147).