Крупа и Фантик - Евгения Мальчуженко

5. В конце концов матрос М. добрался и до нас. Приехать в центр Европы и не посетить В. И. считается моветоном. М. привез с собой чудом сохранившуюся у него бутылку настоящей украинской горилки «З перчиком», и пришлось срочно соображать дополнительный ужин.

6. По этому поводу я заказала нашей кухарке (это, как ты знаешь, моя матушка) быстрое (видно было, что мужикам не терпится) и простое в изготовлении блюдо — вермишель с сыром пармезан.

7. Наконец-то все сели за стол. И тут разразился скандал. Матьюшенко треснул крепким кулаком по столу, так что тарелки севрского фарфора подпрыгнули два раза, и сказал, окинув угрюмым взглядом нас с В. И.: «Я сейчас не на „Потемкине“, но восстание поднять мне ничего не стоит — ребята из орудийного расчета за углом в борделе залегли».

8. После чего влил в себя рюмочку горилки. Наше недоумение длилось недолго. Володя сумел разговорить любимца Черноморского флота, и выяснилось, что невиданную ранее вермишель М. (да и все матросы революционного броненосца) посчитал червями.

9. Наши объяснения М. выслушал, но не очень-то, кажется, поверил, потому что есть не стал. Да и про пармезан высказался весьма определенно. Поверь, душа моя Фанни, я долгое время варюсь в «пролетарском котле», но таких выражений не слыхивала.

10. Но на этом наш вечер не кончился. Неожиданно зашла Верка Засулич и принесла Володе записочку. Судя по французским ароматам, которые поплыли по комнате, когда записочка была развернута, к ней приложила руку Инеска. Тут же Володя засобирался, пожелал нам провести «теплый вечер», подмигнул мне самым отвратительным образом и, ущипнув пребольно, ушел. Понятно, куда.

11. Верка посидела, выпила с нами и рассказала (по просьбе М.) о том, как стреляла в Трепова[29]. После ее ухода выяснилось, что М. собирается ночевать у нас. Я съела всю приготовленную вермишель, мы еще выпили. Потом я приготовила ему комнату для гостей и пошла спать.

12. Проснувшись же утром рядом с мужественным торсом, чуть не хлопнулась в обморок, обнаружив, что это не тело Ленина. Да и откуда у него такой торс. Но татуировка в виде ундины, обвившей своим хвостом якорь, с надписью «Прощай, братишка Севастополь», была выполнена в высоком художественном стиле, с большим количеством мелких прелестных деталей, и это меня слегка успокоило. Произведения искусства всегда оказывают на меня благотворное действие.

13. Тем не менее я не стала медлить и, быстро соскочив с одра любви (?), привела себя в порядок. Тут и Володя прибыл. Несколько усталый, но довольный жизнью.

14. Он похвалил меня за то, что предоставила кров революционному моряку. (Понял ли он, что случилось в его отсутствие?) Я не стала обсуждать с ним происшедшее. Тем более, что сразу по его приходе проснулся М. и поинтересовался, осталась ли еще горилка. Откуда бы?

15. Но недолго мучился бедняга: распахнул окно, высунулся в него чуть ли не до верхней трети бедра (право, чуть не вывалился!) и свистнул в боцманскую дудку. Тут же прибежал орудийный расчет в полном составе с грузом шнапса, пива и кюммеля.

16. Володя тоже выпил. Вместе со всеми. А матросы, прихватив своего боевого товарища, вернулись в бордель, где уже за все было заплачено. Из партийных взносов, конечно.

17. Ты ведь поняла, Фанечка, что так взволновало меня? Все-таки жена Цезаря[30] должна быть вне подозрений, даже если она — результат политических инсинуаций ЦК.

18. Написала об этом, и вроде от души отлегло. Последняя просьба: дорогой мой Фантик, ни в коем случае не отвечай мне на это письмо. Ни словом, ни намеком.

19. А все-таки в моряках что-то есть — какая-то цельность и незамутненность сознания. И мышечный рельеф выше всяких похвал. Жаль, что Микеланджелы[31] повывелись. Интересно, каковы моряки Балтийского флота? Думаю, наши питерские, наверное, уж получше будут!

Нэд, дальнейший текст написан Фантиком.

Вот он:

Не могу не отреагировать на такое письмо, дорогая моя подруженька! Но не волнуйся — я свой ответ ни при каких обстоятельствах не отправлю. И спрячу очень тщательно (в «долгий ящик»), как умудренная опытом подпольщица.

Ну что ты, Крупиночка моя, обездоленная любовью, терзаешься! Твой брак — «политическая инсинуация», но ты ведь не минерал, а нормальная баба — из мяса, костей и нервов. Сколько же лет можно в воздержании проводить. Даже монашки, говорят, умудряются грешить.

А уж то, что З. Фрейд одобрил бы твой поступок, я и не сомневаюсь. В данном случае здоровье дороже, чем политическая репутация. Я так думаю. Важнее всего результат.

Знаешь, что в Варшаве творилось, когда Глебушка Кржижановский меня обхаживал? В бой роковой мы вступили с врагами! Вот до чего дошло. И ничего, обошлось. Зато — масса приятных воспоминаний.

Не кручинься. Твой шоколадный Фантик тебя ЦК.

P.S. Никогда одним разом не съедала такого количества шоколадных конфет. Как бы чего не вышло! Ф.

Каково, дружище? Публикуем? Фрэнк

[email protected]

Какие проблемы, Фрэнки, друган? Подумаешь, тайна мадридского двора! В наши дни эти «записки в несколько строчек» могут только очеловечить образ «несгибаемой революционерки».

Публикуем. Однозначно.

Надеюсь, что скоро увидимся.

Нэд

Прабабки

Крупочка моя долгожданная! Неожиданно образовалась оказия, и я спешу отправить тебе еще одну весточку «на посошок». Точно знаю, что тебе ее доставят накануне твоего отъезда в Россию (примерно в первых числах ноября). Значит, В. И. уже отбудет и ты сможешь хоть раз читать твою личную корреспонденцию, не прячась по углам от глазастой Маняшки.

Лето простояло теплое и спокойное — без всяких жутких катаклизмов, которые «нострадамусы» наших дней предрекают на каждом углу. Ни африканской жары, ни арктических холодов, ни всеобъемлющего потопа, ни великой суши. Обычное подмосковное лето. И лучше многих: дожди шли только ночами, а часам к десяти утра все высыхало и было готово к встрече с нами.

Не смогла противостоять Катюшиным уговорам, славным погодам и собственной лени, а потому покинула дачу только в середине сентября. Не знаю, как там в Баден-Бадене, а здесь мне было замечательно… Во всяком случае, лучше, чем во время тренировок на заводе Михельсона. Ха-ха.

Знаю, дорогая моя, что ты искренне рада моему аполитичному безделью, поэтому так пространно о нем пишу.

Вернувшись в Москву, с головой окунулась в активную нелегальную деятельность. Ведь мне к ноябрю надо было тщательно, в мелких деталях, разработать основание для длительной поездки в Питер. И не просто разработать, а сделать так, чтобы руководство партии СР считало, что эта идея исходит от него.

Вот что я придумала (и ОНИ утвердили единогласно!). В порядке подготовки стрелков нашей партии и обмена опытом с петербургской фракцией СР меня направят в Питер для поиска возможных площадок, пригодных для стрельбищ, на территориях местных оружейных заводов. При этом особое внимание мне поручено уделить площадке на Сестрорецком оружейном заводе, имеющем крепкие революционные традиции и территорию, удаленную, в какой-то мере, от столичной охранки. Заодно мне предложено изучить возможности Путиловского завода. Место проживания мне уже назначено — на Лиговке, в доме инженера Сан Галли[32]. Этот господин — давний друг нашей семьи. Вторая «квартира» (на случай слежки или других непредвиденных обстоятельств) для меня подготовлена в доме у моей знакомой (еще по Варшаве) балерины Маты Кшесинской[33].

Кстати о твоей Мате (М. Хари): по нашим агентурным данным, она сейчас стажируется сразу в Британской и Германской разведках, так что с письмом, которое ты (или В. И.?) должна передать в Сестрорецке, не все так просто. Будь архибдительна и попытайся отвязаться от этого сестрорецкого поручения.

Крупочка, как ты поняла, наша встреча подготовлена абсолютно. Я собой довольна. Правда, я умница?

А вот тебе анекдот, который со мной случился накануне. Иду я по Лубянской площади и вижу, что в центре ее стоит человек, который издали и сослепу мне показался похожим на Феликса — и развевающиеся полы длиннющего пальто, и осанка. Просто статуя командора. Все внутри меня встало дыбом, даже курок на револьвере сам собой взвелся, я задрожала и решительно свернула в Охотный ряд. Забежала в ближайший подъезд и затаилась. А «Феликс», я это увидела краем глаза (почти ослепшего), двинулся в мою сторону. Перепугалась!!! А это оказался всего-навсего Мишель Калинин[34]. Сущие двойники, только ростом не удался. Я из подъезда вышла, поздоровалась с ним, и мы мило посидели в кондитерской Жоржа Бормана[35]. Мишель, когда никто из партийных товарищей на него не влияет, вполне пристойный собеседник. По его внешнему виду и из состоявшегося разговора я поняла, что члены вашей партии что-то затевают. А может быть, это — пустые хлопоты. Мальчишки такие загадочные, им так нравится играть в шпионов! Ха-ха!