Ночная стража - Терри Пратчетт

— Я здесь не в игры играть, Карцер. Кончай с этим.

— Ты собираешься взять меня живьем, ваша светлость?

— Ты сам знаешь, чего я хочу. Но люди полагают, что так будет по закону.

Слева послышалось звяканье черепицы, и с глухим звуком осадный арбалет опустился на выступ ближайшей крыши. За ним появилась голова Детрита.

— Прастите, мистер Ваймс, в град трудно паднимаца. Просто отайдите.

— Ты собираешься позволить этому выстрелить в меня? — спросил Карцер. Он отбросил нож. — В безоружного человека?

— При попытке к бегству, — ответил Ваймс. Но все начинало портиться. Он чувствовал.

— Я? Я просто стою здесь, хаха.

Вот оно. Этот чертов смех и эта дурацкая ухмылка. Это всегда было поблизости. «Хаха» не предполагало никакого несправедливого обвинения, которого заслуживало. Это более походило на некий оттенок в голосе, раздражающий, снисходительный смешок, говорящий, что все это было несколько забавным, а вы просто не поняли шутку.

Беда в том, что нельзя стрелять в человека, если вас раздражает его смех. К тому же, он просто стоял там. Если бы он побежал, то можно было бы стрелять. Следует признать, что стрелять будет Детрит, а с этим луком, в принципе, возможно и ранить. Людей, которые будут в соседнем здании.

Но Карцер всего лишь стоял там, оскорбляя мир своим существованием.

Вообще-то, он уже не просто стоял. В одно мгновение он вскочил на нижний выступ купола Библиотеки. Оконное стекло — по крайней мере то, которое уцелело в чудовищный град — заскрипело в железной раме.

— А ну стоять! — проревел Ваймс. — Спускайся вниз!

— А куда я могу деться? — усмехнулся Карцер. — Я просто жду, когда вы меня арестуете, так? Эй, я вижу твой дом отсюда!

Что находится там, под куполом? думал Ваймс. Насколько высоки книжные шкафы? И ведь там есть и другие этажи, так? Вроде балконов? Но ведь с первого этажа отлично виден купол, так? И если действовать осторожно, можно ведь спрыгнуть на балкон с края купола? Это очень рискованно, но если человек знает…

С великой осторожностью он добрался до края купола. Карцер залез чуть выше.

— Предупреждаю, Карцер…

— Только духовность, мистер светлость, хаха! Нельзя обвинять человека, пытающегося насладиться последними минутами свободы, а? Я вижу твой дом отсюда…

Я вижу твой дом отсюда…

Ваймс дотащился до купола. Карцер махнул рукой.

— Отлично, мистер Ваймс! — крикнул он, подбираясь к вершине.

— Не играй со мной, Карцер. Хуже будет!

— Хуже чем будет и так? — Карцер глянул вниз сквозь разбитое окно. — Как долог путь вниз, мистер Ваймс. Подозреваю, упав отсюда, человек непременно умрет, а?

Ваймс бросил взгляд вниз, и Карцер прыгнул.

Все произошло не так, как он планировал. Ваймс ожидал чего-то подобного. Через какую-то секунду Карцер лежал на железной решетке, подмяв под себя руку, а вторую Ваймс колотил по металлу. Нож, который она сжимала, заскользил вниз по куполу.

— Боги, ты, верно, думаешь, что я дурак, — рычал Ваймс. — Ты бы не выбросил нож, Карцер, если бы у тебя не было второго!

Лицо Ваймса было рядом с Карцером, достаточно близко, чтобы заглянуть в эти глаза над жизнерадостной ухмылкой, и увидеть машущих демонов.

— Мне больно, а это запрещено!

— О, я вовсе не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, Карцер, — отозвался Ваймс. — Я хочу увидеть тебя перед лицом его светлости. Я хочу слышать, как ты признаешься хоть в чем-нибудь. Я лишь хочу увидеть, как с твоего лица сотрут эту нахальную улыбочку. Сержант Детрит!

— Сар! — крикнул издалека тролль.

— Подай сигнал. Пусть сюда поднимутся, а мы с мистером Карцером тихо мирно посидим здесь, и он не будет пытаться выкинуть какой-нибудь трюк.

— Так точно, сэр! — И, сопровождаемый звоном разбивающейся черепицы тролль исчез из виду.

— Не стоило бы отсылать капитана Моркоу, — пробормотал Карцер. — Он не приветствует, когда стражники запугивают невинных граждан…

— Верно, ему еще предстоит освоить некоторые принципы патрулирования de facto, — ответил Ваймс, все еще удерживая его руку. — Кроме того, вреда я не причиняю, я защищаю тебя. Не хотелось бы, чтобы ты долго падал.

Раздался новый раскат грома. Грозовое небо было уже не просто черным. Были заметны розоватые и фиолетовые отсветы, точно кто-то поставил небу синяк. Ваймс видел, как клубятся облака, точно змеи в мешке, достигая бесконечно угрюмого гула. Он сомневался, не сотворили ли чего волшебники с погодой.

Что-то происходило с воздухом. От него пахло металлом и кремнем. На вершине купола бешено вертелся флюгер.

— Я не считаю вас дураком, мистер Ваймс.

— Что? — переспросил Ваймс, бросив взгляд вниз. Карцер приветливо улыбался.

— Я говорю, что не считаю вас дураком, мистер Ваймс. Я знаю, что умный коп вроде вас поймет, что у меня два ножа.

— Да, точно, — отозвался Ваймс. Он чувствовал, как его волосы встают дыбом. На решетке купола, и даже на его доспехах, потрескивали крошечные голубоватые искры.

— Мистер Ваймс?

— Что? — рявкнул Ваймс. От флюгера шел дым.

— У меня три ножа, мистер Ваймс, — проговорил Карцер, поднимая руку.

Ударила молния.

Вылетали стекла, железо плавилось. Крыши поднялись в воздух и снова опустились на место. Здания трясло.

Ведь эта гроза шла издалека, с равнин, двигая перед собой природную магию. И обрушила ее всю, одним ударом.

Позднее говорили, что молния ударила в магазин часовщика на улице Искусных Умельцев, и в эту же секунду остановились все часы. Но это ерунда. На Пекарской улице двух людей, которые прежде не встречались, электрически притянуло друг к другу, а через два дня они поженились во имя благопристойности общества. Главный оружейник Гильдии Убийц приобрел невероятно сильную и, поскольку он в это время находился в оружейной, трагическую способность притягивать металл. Яйца изжарились в корзинах, на прилавках зеленщиков спеклись яблоки. Свечи зажглись сами собой. Колеса телег взорвались. А декоративная оловянная ванна аркканцлера Незримого Университета аккуратно приподнялась, брызнула водой на пол кабинета и, вылетев через балкон, приземлилась на восьмиугольный газон, расплескав лишь немного пены.

Аркканцлер Наверн Чудакулли перестал тереть спину губкой на длинной рукояти и огляделся вокруг.

На землю падали куски черепицы. В стоявшем поблизости украшенном фонтане кипела вода.

Чудакулли нагнулся, когда через лужайку пролетел фаршированный барсук, происхождение которого так и не было установлено, и проломился в окно.

Он поморщился, когда на него обрушился короткий и необъяснимый дождь из зубчатых колесиков, которые застучали вокруг него.

Он смотрел, как с полдюжины стражников промчались по восьмиграннику и побежали по лестнице, ведущей в библиотеку.

Потом, ухватившись за края ванны, аркканцлер поднялся. Пенная вода стекала с него, точно с некой древней рептилии, поднимающейся из бездны морской.

— Мистер Тупс! — прокричал он, и его голос отразился от величественных стен. — Где че______ бери, моя______ шляпа?

Он снова сел и стал ждать.

Последовало несколько минут тишины, а потом Думминг Тупс, глава Факультета Прикладной и Ненужной Магии и проректор Незримого Университета, выбежал из главного входа с остроконечной шляпой Чудакулли в руках.

Аркканцлер схватил ее и водрузил себе на голову.

— Хорошо, — произнес он, поднимаясь снова. — Так, ты мо______ объяснить, чт______ вщина тут творится? И поче______ Старый Том______ янно звонит?

— Вспл______магии, сэр! Я______ кого-то навер______! - прокричал Думминг поверх звукоразрушающей тишины.[3]

С большой часовой башни донесся затухающий металлический звук. Несколько секунд Думминг и Чудакулли молчали, но к городу уже вернулись нормальные звуки, вроде рушащихся камней и отдаленных криков.

— Итак, — сказал Чудакулли, будто бы неохотно выставляя миру оценку за попытку. — Что все это значит, Тупс? И что полисмены делают в библиотеке?

— Магическая буря, сэр. Несколько тысяч гигачар. Полагаю, стража преследует преступника.

— Нет, они просто не могут находиться здесь без разрешения, — проговорил Чудакулли, вылезая из ванны и шагая вперед. — Чего ради мы, в конце концов, платим налоги?

— Э, вообще-то мы налоги не платим, сэр, — ответил Думминг, бегом поспевая за ним. — Дело ведь в том, что мы обязуемся платить налоги, если город когда-либо попросит об этом, а город в свою очередь обязуется никогда этого не делать, сэр. Мы вносим добровольные…

— Ну, по крайней мере, существует договоренность, Тупс.

— Да, сэр. Могу я обратить ваше…

— А это значит, что они должны спрашивать разрешения. Следует же соблюдать основы приличия, — твердо продолжал Чудакулли. — А я — хозяин этого заведения!