Мифы Даманского - Дмитрий Рябушкин

Современные китайские источники подтверждают факт многочисленных конфликтов на границе в то время, хотя вину за происходившее они возлагают на советскую сторону. Да, говорят они, советские пограничники действительно не применяли оружия, но столкновения порой приводили к жертвам с китайской стороны. В качестве примера приводятся события 5 января 1968 г. на острове Киркинском (Цилицинь). В тот день для вытеснения китайцев были использованы бронетранспортеры, что привело, по китайским данным, к гибели четырех граждан КНР.

Похоже, именно об этом событии вспоминает полковник в отставке Григорий Андреевич Складанюк, в то время майор, начальник школы сержантского состава [ 12|:

С 1965 года мы, пограничники, начали остро ощущать на себе изменения, произошедшие в отношениях между СССР и Китаем. На фоне предъявления территориальных претензий к СССР китайцы начали проводить самовольные захваты наших островов по реке Уссури.

Я хочу рассказать об одном эпизоде, о котором мало кто знает, кроме непосредственных участников. Об этом не писали в печати, не говорили по радио. Случилось это в декабре 1967 года. Китайцы численностью более тысячи человек пытались демонстративно перейти границу на участке пограничной заставы Сопки Кулебякины Иманского пограничного отряда.

В ночь перед этим китайцы раздолбили лед на реке Уссури, для того чтобы воспрепятствовать передвижению по линии границы наших пограничных нарядов. Я получил приказ начальника пограничного отряда полковника Леонова Демократа Владимировича выделить группу курсантов школы сержантского состава и выехать на место для засыпки прорубей.

Мы уже заканчивали работу, когда увидели, что с китайского берега двигается толпа людей, они были на автомашинах, на тракторах, на повозках. Толпа была агрессивна, двигалась с криками, ревом. В руках у китайцев, помимо лозунгов антисоветского содержания, были дубинки, ломы, лопаты, багры. В древки багров и дубинок были вбиты гвозди, которые прикрывались цитатниками или портретами Мао. Когда я доложил обстановку полковнику Леонову, я получил от него приказ: не допустить нарушения границы с сопредельной территории. В моем распоряжении было несколько десятков пограничников и два бронетранспортера БТР-60 ПБ, с китайской стороны — во много раз превосходящая нас разъяренная толпа. Мы выстроились в цепь вдоль линии границы. Оружие мы не применяли. Китайцы массой ринулись на нашу цепь, пытаясь окружать наших пограничников по несколько человек и захватывать их. Кстати, в это время оказался отрезанным от общей цепи курсант Бабанский Ю.В. (будущий Герой Советского Союза за бой 2 марта 1969 г.).

Я был вынужден отдать приказ водителям БТР вытеснять вторгшуюся толпу при помощи техники, чтобы не допустить прорыва на нашу территорию и не дать возможности китайцам окружить и захватить в плен наших пограничников. Задачу мы выполнили, не допустили нарушения границы. В результате этого столкновения потерь с нашей стороны не было, хотя многие пограничники получили различные травмы. С китайской стороны несколько человек попали под колеса бронетранспортеров (как нам позднее заявили китайцы, пять человек погибли).

Эта провокация готовилась китайской стороной заранее, о чем свидетельствует тот факт, что буквально тут же с территории Китая появились десятки корреспондентов, в том числе и иностранных. Корреспонденты начали документировать на пленку все происходящее. А когда толпа ушла на китайский берег, с территории КНР были включены громкоговорители, через которые китайцы на русском языке выкрикивали оскорбления в наш адрес и угрозы расправиться над нашими пограничниками.

Как видно, воспоминания Г А. Складанюка и китайские материалы не совпадают в датах и количестве погибших граждан КНР. Однако эта ситуация вообще характерна для истории событий на границе с Китаем.

Другой инцидент произошел 27 декабря 1968 г. на Даманском (Чжэньбао), когда для изгнания китайцев советские пограничники впервые использовали палки.

К сожалению, очень трудно найти правдивые воспоминания китайских участников этих событий. То, что было опубликовано в Китае, зачастую носит чисто пропагандистский характер, а статьи в западных источниках, как правило, представляют смесь правды и мифов. Например, некто Хуэй Мичжоу из Монреаля опубликовал в февральском номере журнала «Кэмпо» за 1997 г. воспоминания своего армейского командира [13]. Вроде бы сам Хуэй Мичжоу служил в спецназе НОАК, а его непосредственным начальником был какой-то Цзянь Чжоу, офицер-инструктор из спецчастей 49-й полевой армии.

При внимательном чтении статьи обнаруживается наличие как правдивой информации, так и недостоверной (к тому же носящей анекдотический характер). Из разумного можно процитировать следующее:

Первоначально все сводилось к разговорам, но позднее слова начали перерастать в ожесточенную конфронтацию. Большинство стычек с применением силы заканчивалось в пользу более крупных и сильных советских солдат, которые «выбивали» своих китайских оппонентов на «ту сторону границы». Попытки китайцев заснять на пленку эти избиения (с целью дальнейшего использования в пропагандистских целях)нейтрализовались советской стороной, так как советские солдаты не испытывали никаких стеснений в избиении так называемых «журналистов» и конфискации пленок.

Однако китайские солдаты, будучи преданными своему «богу» Председателю Мао и его революционному пути, вновь и вновь возвращались на остров Чжэньбао, чтобы снова оказаться избитыми или даже умереть за своего великого лидера. Это все больше раздражало советских военнослужащих, но драки никогда не перерастали уровня рукопашного столкновения, так как обе стороны опасались последствий применения оружия. Потому эти стычки стали известны как «групповые драки».

Как было сказано выше, советская сторона принимала определенные меры превентивного характера, однако в некоторых случаях указания «сверху» носили весьма расплывчатый характер. И вот тому красноречивый пример.

Летом 1968 г. в Хабаровске проходило совещание, которое проводил заместитель министра иностранных дел СССР Василий Васильевич Кузнецов. На совещании, в частности, присутствовали начальник Иманско-го погранотряда полковник Демократ Владимирович Леонов и начальник политотдела отряда подполковник Александр Дмитриевич Константинов.

Пограничники ожидали услышать четкие и недвусмысленные директивы в отношении нарушителей границы, но генерал-полковник П.И. Зырянов ограничился маловразумительным замечанием «китайцев на советскую территорию не допускать, оружия не применять». Эта старая и дурная привычка некоторых советских командиров стараться не брать на себя ответственность скажется и позднее, в разгар боев на Даманском.

Между тем на границе уже дрались палками, цепями, прикладами карабинов и автоматов. Вопрос о том, далеко ли в таких условиях до применения оружия, становился риторическим.

Предвидя наихудший вариант развития событий, командование Иманского погранотряда обратилось к командованию пограничного округа за разъяснениями. При этом офицеры неосторожно высказались в адрес Военного совета, мол, не получаем от него никаких рекомендаций [И].

Командование округа прицепилось к этой фразе и устроило подписантам головомойку. Единственным положительным результатом этой истории было указание командования округом: если китайцы откроют огонь, ответить тем же. Впрочем, это и так было ясно, иначе для чего тогда вообще нужны пограничные войска?

Информация о возможном конфликте поступала не только от пограничников, но и от сотрудников КГБ.

Их работа в Китае была крайне затруднена, поскольку после образования КНР советское руководство совершило немыслимое: выдало китайцам свою агентуру на территории страны. Некоторые историки считают, что этим актом Сталин хотел продемонстрировать китайскому руководству свою искренность, честность и особое доверие [15]. Высказывается предположение, будто советский вождь учитывал возможность раскрытия агентурной сети после прихода КПК к власти и потому просто упредил события. Обоснованность такого предположения могут оценить, по-видимому, только специалисты.

Наверняка решение Сталина привело к гибели людей, доверившихся советской разведке, а кроме того, лишило Москву правдивой информации о происходившем в Китае. Однако и в этих условиях советские разведчики умели находить ответы на многие вопросы. Бывший резидент в Пекине Юрий Иванович Дроздов так описывает один из эпизодов своей работы [16]:

...Удалось побывать в провинции Хэйлунцзян и Харбине и встретиться с нашими престарелыми соотечественниками. Один из них рассказал, что китайские власти выселили его с принадлежавшей ему пасеки, превратили ее в огромный ящик с песком, какие бывают в классах тактики военных академий. Представленная на нем местность отображает участок сопредельной советской территории. Старый 84-летний амурский казачий офицер этим был очень озадачен.