Мифы Даманского - Дмитрий Рябушкин

Частным проявлением возникших проблем стало обострение пограничного вопроса. О том, как совет-

.! Мифы Даманского

33

ское руководство пыталось решить этот вопрос, пишет сам Н.С. Хрущев в своих мемуарах [8]:

Еще один камень преткновения — пограничные проблемы. Сейчас, в свете нашего конфликта с Китаем, опять встал вопрос о границах между социалистическими странами. Эти проблемы существовали всегда. Но впервые в советской истории возник международный конфликт в споре с Китайской Народной Республикой. Обычно всегда удавалось решить проблему, сделав взаимные уступки и спрямляя линию границы. Когда в начале конфликта с Китаем мы искали решение проблемы, то тоже думали уступить ему какую-то территорию взамен равноценной китайской территории в районах, устраивающих обе стороны. Принесли мне перечень претензий, выдвинутых китайцами. Собрались Малиновский, Громыко и я. Думали, что мы сразу все решим. Я взял карандаш и провел линию, которая делила как бы пополам взаимные претензии. Граница получалась более выровненной.

Никаких особых сложностей мы не ожидали, потому что большинство этих районов было безлюдно: ни наши, ни китайцы там не жили. Иногда, может быть, заходили туда охотники и пастухи. Одним словом, чепуховый спор. Но китайцы именно хотели создать конфликт, отказались участвовать в переговорах и предъявили СССР абсурдные требования, заявив свое «право» на Владивосток, Памир и др. Теперь, спустя пять лет, опять мы встретились. В Пекин поехал заместитель министра иностранных дел Василий Кузнецов. Может быть, опять через лет пять встретимся с китайцами. Тут уже конфликт не по существу вопроса о границах, а по существу международной «большой политики».

Не только Мао и китайские коммунисты были убеждены, что их страна в силу исторических причин лишилась многих территорий. Известный демократ и государственный деятель, первый президент Китайской Республики Сунь Ятсен тоже рассматривал обширные земли соседних стран как китайские и всегда мечтал о воссоздании Китая в максимально возможных размерах. Например, в своей работе «Три народных принципа» Сунь Ятсен прямо перечислил земли, якобы утраченные китайцами: Бирма, бассейн реки Амур, Аннам. В этот же список попали территории, с которых китайские владыки брали дань, — Таиланд, Непал, Бутан, Борнео, Ява, Цейлон и пр.

А вечный противник коммунистов Чан Кайши даже составил особый список, занеся в него «отторгнутые» у китайцев территории.

Таким образом, Мао Цзэдун не был оригинален в своих претензиях к соседним государствам, однако именно он перевел этот вопрос в практическую плоскость.

Граждане КНР и раньше не слишком щепетильно относились к соблюдению пограничного режима: ловили рыбу в советских водах, косили траву на советских островах и т. п. Однако при взаимном доверии и доброжелательности никто не обращал на это внимания. Вот, например, какую оценку ситуации на границе дал один из преподавателей истории Хэйлунцзянского университета (Харбин) в беседе с советскими журналистами [9]:

...В марте 1858 года русский чиновник пожаловал в Китай с до зубов вооруженным батальоном, обозом водки, самогона и бочкой портвейна. А через месяц вернулся в родные края с документом, подтверждающим пра-

во Российской империи на тридцать островов, разбросанных вдоль китайского берега реки Уссури...

Да, конечно, граница между двумя державами проведена «не по правилам», не по середине реки, а почему-то по китайскому берегу. Но сами исторические связи между жителями двух уссурийских берегов всегда были тесными. Северные китайцы, например, всегда считали нормальным зимой на льду, а летом на лодках пробираться на вашу территорию и менять в русских деревнях безделушки на соль, хлеб, яйца. У многих даже какие-то родственники в СССР были. Советские власти смотрели на это сквозь пальцы. Но когда Сталина вынесли из Мавзолея и Мао Цзэдун предал Хрущева анафеме, все изменилось...

С 1960 г. нарушения границы китайскими гражданами приняли массовый характер. От сотни до нескольких тысяч инцидентов в год — такой была динамика развивавшегося конфликта.

В середине 60-х годов положение усугубилось в двух отношениях. Во-первых, началось выселение лояльных к СССР местных жителей в глубинные районы КНР. На их место прибывали уволенные в запас военнослужащие Народно-освободительной армии Китая (НОАК).

Во-вторых, нарушения границы стали носить преднамеренный и демонстративный характер. Как правило, участники «мероприятий» несли плакаты, призывающие советских пограничников отказаться от «ревизионизма» и встать под знамена идей Мао Цзэдуна. В ходу были также разнообразные призывы покинуть «территорию Китая».

В подобных акциях принимали участие как военнослужащие НОАК, так и лица в гражданской одежде; таковыми нередко были переодетые солдаты. Довольно часто нарушения границы сопровождались перегоном скота, вспашкой земли, а то и просто попытками захватить отдельные участки советской территории.

Для пресечения провокаций советские пограничники получили приказ вытеснять нарушителей с территории СССР без применения оружия, что неукоснительно исполнялось.

Китайцы неоднократно провоцировали пограничников на применение оружия или грубой силы, чтобы заснять все это на пленку, а потом использовать в пропагандистских целях. Однако каких-либо «интересных» с этой точки зрения кадров они так и не получили. Например, в китайских документальных фильмах о событиях на границе представлены такие сцены, как выталкивание граждан КНР с советской территории при помощи длинных палок, использование брандспойтов против китайских рыбаков и т. п. Однако все эти сцены никак не дотягивают до такого уровня, когда требуется использовать сильную терминологию, например, «преступление», «издевательство», «зверство» и т. п. Скорее наоборот, любой непредвзятый зритель легко заметит в действиях самих китайцев какое-то мелкое и настырное хулиганство.

Вспоминает Виталий Дмитриевич Бубенин. в 1969 г. занимавший должность начальника заставы |10|:

Летом китайцы обычно пытались установить у нашего берега свои рыболовные сети. Несмотря на условия Тяньцзиньского договора, мы не возражали против того, чтобы китайцы ловили в реке рыбу и передвигались по фарватеру на своих плавсредствах. Но ближе к середине шестидесятых годов они стали вести себя иначе. Начали обвинять нас в том, что мы идем «не по тому пути». Стали называть нас захватчиками, ревизионистами и использовать прочую политическую мишуру... Во всех бедах они винили, разумеется, нас, пограничников.

Когда китайцы перестали дружелюбничать, мы начали выдворять их с советской территории. Как только они выходили на лодках ставить свои сети у нашего берега, появлялся пограничный бронекатер и оттеснял их. Сети превращались в клочья, а китайцам приходилось поспешно улепетывать.

У китайцев тоже были катера, которые они использовали для провокаций. На их форштевне они устанавливали заточенный обрезок рельса, по типу древнегреческих таранов, разгонялись и пытались ударить наше судно в борт.

Зимой китайцы действовали по-другому. Когда Уссури замерзала, они начинали толпами выходить на лед...

Однажды бубенинскую заставу Сопки Кулебякины посетил корреспондент газеты «Правда». Ему В.Д. Бу-бенин рассказал следующее [11J:

Обстановка такая: приходит рыбак, втыкает в снег портрет Мао на палочке, начинает долбить лунку. Объясняем: границу нарушать нельзя. Провожаем. Назавтра 20 рыбаков приходят. Сеток три, а цитатники у каждого. Размахивают, чтоб ловилось лучше. Провожаем. Привозят на границу человек пятьсот. Женщины, дети, устраивают митинг, в барабаны бьют. Грузятся на машины и к советскому берегу. Наши ребята цепью стоят. На них гонят машины, рассчитывают напугать. Не вышло, уехали. Приходят с транспарантами: цитаты на дубинах прицеплены, сверху на палках железные трубы. Наши опять стеной. Те цитаты в карман, дубины в ход. Ничего, вытеснили...

Между тем количество нарушений границы нарастало, и это вынудило советские власти принять некоторые дополнительные меры.

30 апреля 1965 г. Совет Министров СССР принял постановление «Об усилении охраны государственной границы Союза ССР на участках Восточного, Дальневосточного и Тихоокеанского пограничных округов». В соответствии с этим постановлением была существенно увеличена численность личного состава пограничных войск, улучшено их обеспечение боевой и инженерной техникой.

4 февраля 1967 г. вышло новое постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР — «Об усилении охраны государственной границы СССР с Китайской Народной Республикой». Предусматривалось создание Забайкальского пограничного округа, нескольких новых погранотрядов, застав, маневренных групп. Количество пограничников было еще раз увеличено, при этом плотность охраны границы возросла до четырех человек на километр границы.