Судьба резидента ГРУ - Михаил Ефимович Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но опять проблема: как достать эту многотиражку? Надо думать, на нее наложен гриф, и если уж не «секретно», то, как у нас, «для служебного пользования». И, скорее всего, запрещен вынос за пределы лаборатории.
Правда, в библиотеке ему все-таки попался старый, многолетней давности экземпляр этой газеты. Информационной ценности он не представлял, но, прочитав его от первой до последней строчки, Любимов понял: из лабораторной «многотиражки» многое можно почерпнуть. Дело оставалось за малым — раздобыть если уж не подшивку «многотиражки», то хотя бы несколько номеров.
А жизнь тем временем шла своим чередом. Наряду с основной задачей всплывали новые: знание языка, например. Оказалось, что язык он знал слабовато. Пока слабовато.
Приходилось учить английский с преподавателем, которого нанимал аппарат военного атташе, разумеется, читать местную прессу. Но излюбленным способом освоения языка для Любимова стало посещение кинотеатра непрерывного показа фильмов.
Смотрел фильм в первый раз, потом после перерыва, в фойе, попив кофейку, заходил в зал вторично. Смотрел, слушал, улавливал мелодию фраз, междометий, видел, как их произносят актеры-американцы. Если хватало сил и времени, после очередной порции кофе шел на просмотр в третий раз.
Кинозанятия давали свои результаты. Язык он освоил основательно. После возвращения из Штатов на экзамене в академии по всем языковым разделам получил «отлично», только по грамматике сплоховал. Американский сленг никак не влезал в те грамматические формы, которые преподавали в академии.
Были другие сложности, напрямую не связанные с работой, но также доставлявшие немало хлопот. Вашингтон, как известно, город англоязычный. Там практически нет русских. Ну разве что работники советских диппредставительств. Языковой барьер давал себя знать. И поэтому устраивать жизнь семьи, помогать жене с покупками тоже приходилось ему.
Встретились и с реалиями американской жизни. Такими, к примеру, как киднеппинг.
В один из выходных дней, когда аппарат атташе выехал в зону отдыха под Вашингтоном, жена Любимова, Валентина, занятая игрой в волейбол, не заметила, как американская пара увела их маленькую дочь.
Супруга хватилась вовремя. Успела догнать милую парочку «тихих американцев». Те бросили девочку и быстро скрылись с места преступления на машине.
Работа тоже преподносила свои сюрпризы. Первый урок был связан как раз с тем человеком, который встречал Любимова в морском порту в Нью-Йорке. Старший помощник военно-морского атташе Игорь Александрович Амосов был объявлен персоной нон грата. Ему предложили покинуть страну.
Инцидент неприятный, но, как говорят, не он первый, не он последний. Сложность состояла в том, что жена Амосова была беременна, накануне родов. И этим решили воспользоваться американцы. Они сделали несколько подходов, предлагая остаться в Штатах, — обещали хорошую работу, высокую должность, оплату.
Амосов офицер деятельный, энергичный, за словом в карман не лез. Так вот, в очередной раз, когда некий гражданин сделал ему предложение, Игорь Александрович спросил: «А сколько вы будете мне платить?» Собеседник назвал сумму. Тогда Амосов сказал: «Я делаю контрпредложение. Предлагаю вам на 500 долларов больше. И я буду делать вид, что работаю на вас, а на самом деле вы будете работать на меня. Подумайте».
В посольстве об этом разговоре Амосов доложил резиденту, тот послу. Было принято решение Игоря Александровича оградить от назойливых «работодателей». Среди тех, кто прикрывал Амосова, был и Любимов.
И все-таки американцам удалось перехватить Амосова в одиночку. На сей раз в ход пошли угрозы: напомнили о жене, которой предстояло рожать в американской клинике. Но и угрозы не помогли. Амосов благополучно убыл на Родину. Через некоторое время родила его жена. Тоже весьма благополучно.
Случилось это буквально в первые полгода пребывания Любимова в Америке. История, произошедшая с Амосовым, отрезвила романтически настроенного молодого разведчика. Было о чем задуматься: о долге, о чести и совести, о степени той свободы, которая в первые месяцы казалась бесконечной, а заодно и о степени опасности…
Жизнь, как всегда, оказалась серьезным учителем. Она давала свои жесткие уроки, не спрашивая, нравятся они ее ученику или нет. И уж от него самого зависело, что взять с собой, а что отринуть. Судя по всему, молодой разведчик многое взял с собой.
Когда Любимову предстояло получить американские права на вождение автомобиля, он заполнил в полицейском участке соответствующий бланк и передал полицейскому. Тот, не поворачивая головы, пробежал бланк и задал дежурные вопросы: «Вы женаты?» «Где проживаете?» И вдруг Виктор услышал фразу, смысл которой не сразу понял. Она звучала как-то странно. Его спрашивали, был ли он за решеткой. Хорош вопросик, ничего не скажешь.
Представьте себе состояние советского разведчика, когда его в полицейском участке Вашингтона спрашивают такое. Что это, провокация?
Любимов переспросил. Полисмен, лениво взглянув на него, «перевел» свою фразу: «В тюрьме вы были когда-нибудь?»
Виктор ответил: «Нет» и вышел из полицейского участка.
Странный случай, которых в жизни разведчика хоть пруд пруди. Полисмен всего лишь выполнял свой долг — ему следовало задать этот вопрос, и он задал. Но каково ему, Любимову? Сидел ли он в тюрьме? Кто из людей его профессии гарантирован от тюремных нар?
Он часто будет потом размышлять над этим вопросом. А через несколько лет, в тот день, когда ему предстояло покинуть США, газеты разразятся скандалом. Первые полосы будут пестрить заголовками: «В Америке раскрыт красный супершпион», «Советский резидент за решеткой».
Да, действительно, Рудольф Иванович Абель, наш легендарный разведчик, был за решеткой в американской тюрьме.
Так что вопрос полисмена Любимов запомнил крепко, если не сказать, на всю жизнь.
Тем более потом, за исключением этих первых лет в Америке, он нигде и никогда не будет работать под дипломатическим прикрытием. А поскольку нет «дипкрыши», нет и дипиммунитета. Никто тебя не будет объявлять персоной нон грата, просто бросят в тюрьму, а там уж как судьба улыбнется…
Но, как говорят, не бывает худа без добра. С американской полицией он познакомился неспроста: сдал экзамены на право вождения автомобиля. А это нужно было, как воздух. В аппарате атташе ему выделили старенький «Форд», и разведчик обрел… Нет, не ноги — руки. Теперь он мог, наконец, дотянуться до заветной лаборатории.
Машина давала определенную свободу действий. Изучал город. Сначала новые районы. Ну, это было несложно. Новый Вашингтон —
