Просто Марго - Елена Скаммакка дель Мурго

ногу, как мы и привыкли, правда, мои маленькие, которые, к сожалению, уже совсем и не маленькие! – крепко обнял сначала одну дочь, а потом и другую Александр Иванович.

– Да! – воодушевленно хором ответили юные барышни.

– Я все поняла, Александр, не беспокойся, деньги попусту тратить не будем. А тебя, в свою очередь, я просто умоляю – береги себя, под пули не подставляйся и при первой же возможности приезжай к нам! Ведь если что с тобой случится плохого, я этого не вынесу, не переживу!

– Э, нет, жена! Ты мне это брось! У тебя уже есть огромный стимул в жизни – это наши дочки, и вообще ни о чем таком плохом не смей даже и думать!

С этим строгим напутствием, еще раз крепко всех расцеловав, Юдину, наконец-то, удалось распрощаться со своими близкими, усадив их в экипаж, направляющийся на железнодорожный вокзал.

Вернувшись в просторный дом своей родовой усадьбы, в котором как будто еще были слышны заливающийся смех его маленьких дочерей и строгий, но ласковый голос его обожаемой и любимой жены Валентины Сергеевны, призывающий девочек не баловаться, курский помещик Александр Иванович Юдин подошел к столику с крепкими напитками, налил себе полный стакан водки и разом опрокинул его.

– Ну, ничего, ничего, – теперь уже сам себя успокаивал Юдин, – все будет хорошо! Мы эту войну выиграем, и в стране все будет как прежде; не совсем, конечно, учитывая, что Романовых уже больше нет, но с властью большевиков будет раз и навсегда покончено! А если не одолеем? – и он посмотрел внимательно на святой образ Богородицы, висевший в углу комнаты. – Что тогда со всеми нами станется?!

Его риторический вопрос тяжело повис в воздухе, и, неприятно содрогнувшись от одной только этой мысли и не дождавшись ниоткуда ответа, Александр Юдин пошел в своей кабинет заканчивать дела с документами.

Глава вторая. Батум

«Сталин: Ты читал статью Ноя в „Квали“?

Вано: Читал.

Сталин: Ну, скажи сам, к чему будут годны люди, которых они воспитывают такой литературой? Интеллигентные чернокнижники. Ты знаешь, они ко мне прислали гонца. И он меня уговаривал, чтобы я уехал из Батума. Они говорят, что здесь, в Батуме, невозможно вести борьбу и нелегальную работу. А когда я спросил, почему – он говорит: рабочие, говорит, темные, а кроме того, улицы хорошо освещены, прямые, всё, говорит, видно как на ладони! …Выходит, не борись, потому что рабочие темные, а улицы светлые!..»

Из пьесы Михаила Булгакова «Батум»

В годы первой мировой войны в батумском регионе власть пытались удержать белые, красные и грузинские националисты. А с декабря 1918 года по июль 1920-го в Аджарии хозяйничали англичане, привлеченные, прежде всего, нефтяным терминалом Батума. Одним из нефтеперерабатывающих заводов владела семья парижского банкирского дома Ротшильдов, другим заводом «Товарищества Братьев Нобель» руководил Эммануил Нобель. Именно на заводе Ротшильда в 1902 году Коба (он же товарищ Сталин) организовал многотысячную забастовку рабочих, принявших участие в марше протеста у здания военного губернатора. По митингующим войска открыли огонь, и было много убитых и раненых.

И типографию, в которой печатались листовки, полицейские тоже нашли. Коба был арестован, но впоследствии очень гордился этим фактом своей биографии.

В период английской оккупации в городе Батуме царил настоящий военный порядок. Командовал всем военный губернатор английский генерал Кук Колисс, красовавшийся перед жителями города в своем ярко-красном кителе с золотыми пуговицами. Да и сама британская армия являлась неким примером воинской доблести и дисциплины, тем самым заслужив высокое уважение у батумчан. Английские солдаты всегда были добротно одеты, хорошо выбриты, смотрели бодро и приветливо. От всякой мошкары и комаров им выдавали специальные сети, да такого высокого качества, что местные модницы слезно выпрашивали у них эти сети и шили себе из них великолепные модные платья.

Статные английские офицеры, заглядывавшиеся на этих местных модниц, носили открытый мундир с длинными полами и большими карманами сбоку, брюки с обмотками цвета хаки и двубортные шинели тоже цвета хаки с погонами, имевшими спецзнаки и знаки различия. Несмотря на комендантский час, в городе, особенно в вечерние часы, царила атмосфера веселья и разгула. Работало множество кабаков, ресторанов и баров, в которых проводили свое свободное от службы время английские офицеры, сильно подвыпившие, но никогда не учинявшие ни дебошей, ни беспредела в этих заведениях.

Но после значительных осенних неудач Белой армии Деникина 1919 года на юге России Ллойд Джордж открыто заявил в английском парламенте о невозможности до бесконечности финансировать белые русские правительства и неправильности взвалить на плечи Англии страшную тяжесть, каковой является водворение порядка в стране, раскинувшейся в двух частях света.

Это означало только одно – скорый конец английской оккупации. Русским генералам Деникину и Врангелю было предложено с английской стороны прекратить неравную борьбу и при посредничестве Англии вступить в переговоры с советским правительством. Естественно, это было неприемлемо для Белой гвардии. Тогда Англия полностью оставила без помощи Белое движение, постепенно выводя свои войска из Грузии.

Вазилис Савулиди, недавно прибывший в Батум, город своей мечты, был очень доволен своей жизнью. Ему нравился этот многонациональный вертеп, который не очень то и отличался от его родного Трапезунда ни климатом, ни обычаями и в котором молодой человек чувствовал себя почти как у себя дома. Жил он у дальнего родственника своей тетки Мелиты, тоже понтийского грека, помогая тому в его небольшой ремонтной мастерской.

Как беженцу Вазилису предстояло легализовать в чужой стране свое положение, и он отправился в местную контору, занимавшуюся такими как он.

В приемной за столом сидел с важным видом грузин, а рядом стоял английский военный. Они смерили взглядом Вазилиса, начав вести почти допрос с пристрастием.

– Предъявите ваши документы, молодой человек! – приказал грузин.

– Да вот, пожалуйста, – совсем оробев перед ними, Савулиди протянул свернутую вдвое бумажку.

– Значит вы понтийский грек из Трапезунда, так?

– Именно так.

– А что вас вынудило бежать из Турции?

«Что меня вынудило?! А то вы это хорошо не знаете? Вас бы туда хотя бы на месяц отправить к туркам! Я посмотрел бы, как вы после этого такие вопросы осмелились бы задавать?!» – возмутился про себя Вазилис, но внешне никак не проявив свои эмоции, кратко ответил им.

– Геноцид греческого народа.

– Да… Понимаю… А грузинский откуда так хорошо знаете?

«Еще один глупый вопрос! По-моему, они надо мной просто издеваются».

– У нас двор был многонациональный, с детства говорю на грузинском и аджарском языках, – так же невозмутимо ответил молодой человек.

– Ну,