За гранью долга. - Василий Горъ

  - Нет... Просто стараюсь отвлечь от грустных мыслей... - признался я. - Ладно, пошли. Кажется, ты собиралась пригласить меня к ужину...

  - Ой! Твой отец уже ждет! - Вайона мгновенно развернулась на месте, и, вцепившись в мой указательный палец, поволокла меня к лестнице...

  Гостиная встретила меня непривычной тишиной. Все обитатели замка, включая пастушка Дени, сутками пропадающего на дальних пастбищах, стояли у стола и ждали. Ждали меня. МЕНЯ!!!

  Ощущение близости счастья и каких-то радостных перемен, нахлынувшее на меня, оказалось таким острым, что я чуть было не расхохотался.

  - Сын? - наткнувшись на непривычно суровый взгляд отца, я мгновенно забыл про все свои радужные мечты, сделал несколько шагов вперед и под его повелительным взглядом опустился на одно колено.

  - Аурон Утерс! - голос отца отразился от разноцветных витражей в узких оконных проемах, и заставил меня поежиться. - С этого момента ты - мужчина. Значит, пришла твоя очередь взвалить на свои плечи великую честь - право служить короне и народу Элиреи. Служить не из страха или ради выгоды, а так, как того потребует честь нашего рода и твоя совесть. Детство осталось позади, и теперь каждый твой шаг будет оцениваться по высшей шкале, которая существует на Диенне - по той, которую создали твои предки. Путь, который лежит перед тобой, не может быть легким - судьба привыкла испытывать нас на крепость. Но в тебе достаточно силы и мужества, чтобы с честью пройти его до конца. Сегодня, в день, когда ты сделал первый шаг к тому, что написано у тебя на роду, я бы хотел пожелать тебе только одного - дожить до того дня, когда народ ЗАБУДЕТ твое имя. И станет называть тебя так, как называли твоего деда, прадеда и всех предков по моей линии...

  - Просто Утерсом... - еле слышно выдохнул я.

  - Да, просто Утерсом... - кивнул отец. - Утерс Молчаливый. Утерс Бесстрашный. Утерс Великий. Заметь, в прозвищах твоих предков нет слов 'кровавый', 'безумный', 'коварный' или чего-то им подобного. Каждый из них служил народу, короне и роду так, что смог заслужить искреннее уважение даже у своих врагов. Помни об этом, сын! И будь достоин тех, кто торил тебе этот путь...

  - Буду... - ответил я. - Клянусь...

  - Встань! С этой минуты ты ни перед кем не опустишься на колени, и не склонишь голову даже перед королем... - торжественно пророкотал отец. - С совершеннолетием, сын...

  - Я буду достоин рода и тебя... - выдохнул я. Встал, и покачнулся: на мне повисли мама и обе сестры...

  ...Утро выдалось безветренным и теплым. Предрассветную тишину нарушал лишь шум неугомонной Кристальной да поскрипывание сбруи моей Злюки. Прощание с родными было позади, и о доме напоминали лишь влажные пятна от их слез на моем сюрко. А так же второй кошель с деньгами, украдкой переданный мне мамой. Тропа сама ложилась под копыта кобылки, и грусть от первого в жизни расставания с семьей медленно отступала перед предвкушением первого в моей жизни приключения. Нет, замок Красной Скалы я покидал, и довольно часто: Кузнечик считал, что будущему главе рода надлежит разбираться в стратегии и тактике боевых действий в составе десятка, сотни или тысячи; уметь осаждать крепости и захватывать города; воевать против регулярной армии и отлавливать банды разбойников в труднодоступной местности; выполнять обязанности телохранителя, разведчика или фуражира. А закреплять полезные навыки он предпочитал на практике. Поэтому несколько раз в год мы выбирались за пределы графства и по месяцу с лишним скитались по королевству, оценивая обороноспособность той или иной крепости, решая, как можно обеспечить ее продовольствием в условиях осады, или наоборот - лишить подвоза продуктов, захватить с минимальными потерями или осуществить какую-нибудь диверсию. Откровенно говоря, командовать крупными подразделениями мне хотелось не особо: кроме управления солдатами в бою, сотники и тысячники целыми днями занимались кучей вроде бы не связанных с войной мелочей. Например, должны были заботиться о моральном, физическом здоровье и личной гигиене подчиненных, следить за психологическим климатом в подразделении, контролировать состояние оружия и обмундирования, а так же наличие продуктов, перевязочного материала и всякой ерунды вроде точильных камней, кресал или веревок. Да, конечно же, большинство второстепенных обязанностей можно было перекладывать на плечи командиров рангом ниже или заместителей, но без жесткого контроля со стороны вышестоящего начальства подразделение рисковало превратиться в грязную, заросшую и голодную банду из незнающих, чем себя занять, мужиков.

  Зато проникать внутрь осажденных городов для того, чтобы открыть ворота своей армии или похищать тех, кто командует защитниками, нравилось мне гораздо больше: забираясь по стенам мирно спящих замков, я представлял себя на настоящей войне и мысленно примерял на себя алую нашивку воина, первым оказавшегося на стене вражеского укрепления. Или представлял себя несущим к своему королю захваченного в плен тысячника.

  Естественно, Кузнечик читал мои мечты, как раскрытую книгу. И заставлял меня отрабатывать то, что мне не нравилось. Поэтому я усиленно ждал времени, когда мое ученичество закончится, и у меня появится возможность не только слушать рассказы о чьих-то подвигах или приключениях, но и совершить что-нибудь подобное самому...

  И вот теперь мои мечты вот-вот должны были превратиться в реальность: судя по словам Кузнечика, в ближайшие месяца королевство ждали неприятности, а, значит, у меня должен был появиться шанс на поступок. Поэтому мое настроение постепенно поднималось, и к моменту, когда Злюка выехала на опушку леса, я решил, что ехать навстречу подвигам шагом как-то слишком скучно.

  Оглянувшись по сторонам и не увидев ни одной живой души, я издал душераздирающий вопль и поднял кобылку в галоп. Видимо, разделяя мою радость, застоявшаяся в конюшне Злюка стрелой понеслась по тропе, распугивая зайцев и белок. Комья земли, вывернутые ее копытами, взлетели в воздух, а в небе над моей головой возникло черное облако перепуганных диким воплем птиц.

  Проскакав минут десять, кобылка самостоятельно перешла на шаг, а потом и вообще остановилась: в нескольких шагах впереди тропа резко поворачивала направо. И, потоптавшись у высоченной скалы, забегала в узкую теснину Косой Сажени. Чтобы через несколько часов вывести путника за пределы графства Вэлш.

  - Умничка... - потрепав Злюку по холке, буркнул я, и, развернувшись спиной к ущелью, оглядел долину, в которой прожил всю свою жизнь.

  В лучах восходящего солнца замок Красной Скалы и ближайшая ко мне деревенька под названием Изумрудная Роща казались кусочками сказочной картинки, невесть как перенесенной на Диенн из снов какого-то доброго волшебника. Ярко-алые стены замка и черепица на крышах игрушечных домиков. Сочная зелень фруктовых садов. Желтое море тянущихся к светилу подсолнухов и темно-коричневые прямоугольники пашни. Белоснежные клочья тумана, пятнающие наливные луга и тоненькая ниточка Кристальной, на какое-то время вырвавшейся из гнета горных теснин. И лес, далеко за которым белели вечные снега Ледяного хребта...