Любовь в наследство - Элизабет Эштон

Джулия приняла его ласку, но совсем не была уверена, что когда-нибудь сможет его полюбить.

Дед начал задавать вежливые вопросы о ее путешествии и о том, как она устроилась в Мас.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива здесь, — сказал он ей. — Ведь это был дом твоей матери.

— Это я знаю, — немного резко ответила девушка, размышляя о том, чем занималась ее мать, живя на этой ферме.

Вскоре из слов деда она это поняла. Как он сказал, Жюльетта была отличной наездницей и настоящим сорванцом, но ей пришлось вести себя согласно приличиям, когда она пошла в школу. Дед был потрясен, узнав, что Джулия не умеет ездить верхом.

— У меня не было возможности научиться этому в Лондоне, — сказала она, оправдываясь.

— Мы непременно исправим это, — заявил он, и Джулия взглянула на него с тревогой, не понимая, что он задумал. — Моя внучка должна идти по стопам ее предков!

— Все три недели? — спросила она, улыбаясь, но дед проигнорировал ее замечание, нажав на кнопку звонка, расположенного прямо на его столе.

Бесшумно и сразу же появился слуга, которого, как оказалось, звали Марсель. Он остановился выжидательно рядом со своим господином.

— Позови ко мне Армана, — приказал Жиль Боссэ.

Джулия вздохнула. Ей совсем не хотелось вновь столкнуться с Арманом. Дед нежно погладил ее по голове.

— Волосы как шелк, — сказал он. — У Жюльетты были такие же и такого же цвета.

Джулия подавила желание отшатнуться. Если дед постоянно будет сравнивать ее с матерью, эти встречи в конце концов станут для нее утомительными.

Старик спросил внучку о жизни в Лондоне и, казалось, был очень недоволен тем, что она сама зарабатывает себе на жизнь.

— Времена, когда девушки сидели дома и бездельничали в ожидании приличного мужа, давно прошли, — пренебрежительно заметила Джулия. — Кроме того, я не хочу рассчитывать на папину поддержку.

— А у тебя нет приличного жениха на примете? — спросил дед. Темные глаза проницательно смотрели на нее. — Может, ты относишься к тем современным женщинам, которые презирают замужество?

— Я далека от этого, — ответила она, — но тем не менее не считаю замужество формой приспособления к жизни.

Проблеск удовлетворения промелькнул на лице старика. В дверь постучали, и в комнату вошел Арман, с непокрытой головой, в рубашке с распахнутым воротом и засученными рукавами. Идущая от его крепкого загорелого тела энергия, казалось, заставила старика еще больше сморщиться. Ее взгляд остановился на загорелых мускулистых руках Армана, и панегирик Денизы вновь промелькнул в ее голове, заставив щеки девушки вспыхнуть легким румянцем. Арман был явно смущен, обнаружив здесь девушку.

— Я думал, вы будете один, месье, — пробормотал он и спустил рукава. — Вероятно, я выгляжу немного неопрятным, но я чистил инструменты в конюшне.

— N'omportе , — невозмутимо ответил Жиль Боссэ. — Моя внучка должна принимать нас такими, какие мы есть. Ты уже, конечно, познакомился с ней?

— Мы встречались за ужином, месье.

— Мадемуазель не умеет ездить верхом, — сообщил Жиль Боссэ, как будто это было великое бедствие.

— Вероятно, у мадемуазель просто не было благоприятной возможности, — снисходительно заметил он.

— Теперь она есть, и этим надо воспользоваться. Я намерен передать ее в твои руки, Арман. — Оба, и мужчина и девушка, вздрогнули и в ужасе уставились на старика. — Ты научишь ее ездить верхом, ты покажешь ей весь Мас, наследство Боссэ. Я надеюсь, что она полюбит это место, как все мы, и полагаюсь на тебя — ты не допустишь несчастного случая.

— Трудная задача, месье, — сказал Арман, немного растягивая слова. — И не будет ли это тяжело для мадемуазель? Новая Ривьера в окрестностях Монпелье будет ей больше по вкусу. Мас-Боссэ ничего не может ей дать, впрочем, как и она ему… — Его глаза насмешливо пробежали по ее изящной фигурке.

Глаза старика грозно сверкнули, он побагровел и так сильно ударил кулаком по маленькому столику, что непрочная мебель жалобно затрещала.

— Арман, ты слишком много на себя берешь! — прогремел он. — В жилах моей внучки течет кровь Боссэ! Она не может обмануть ожиданий и не откликнуться на зов земли ее предков!

Джулия чуть не рассмеялась. Какое большое значение придавал ее дед зову крови! Земля ее предков совершенно не притягивала ее, скорее, наоборот, отталкивала и вызывала отвращение. А этот Арман подал неплохую идею насчет Монпелье. Ей там наверняка понравится. Джулия размышляла, не сказать ли об этом старику сейчас, но, взглянув на его пылающее гневом лицо, решила, что не стоит сердить его еще больше. Меньше всего ей хотелось бы стать причиной сердечного приступа. Арман же оставался в этом вопросе ее союзником, как показали дальнейшие его слова:

— Я очень занят, месье, вы же знаете. У меня полно работы и без того.

— Я не сомневаюсь, что ты найдешь себе достойную замену для своей основной работы. Только под твою ответственность я могу передать эту священную особу. — Старик похлопал Джулию по плечу, и она вновь с трудом сдержала смех — это уж он хватил через край! Священная особа, ну и ну! — Завтра утром ты найдешь ей подходящую лошадь и приступишь к своим обязанностям.

Джулия вздохнула — развлечения в Монпелье помахали ей ручкой. Арман же продолжал всем своим видом выражать недовольство. Ему совсем не нравилось поручение, не нравилось гораздо больше, чем самой девушке. Но когда губы старика злобно поджались, он покорно склонил голову.

— Я сделаю все, что вы скажете, месье, — пообещал он. Его странные прищуренные глаза встретились с глазами Джулии, лицо оставалось непроницаемым. — Завтра утром, мадемуазель, сразу же после завтрака, я буду готов сопровождать вас.

— Воn. — Жиль Боссэ был удовлетворен.

— Bon soir, monsieur, mademoiselle [16]. — Арман щелкнул каблуками и поклонился.

Он вышел, и, когда за ним закрылась дверь, Жиль Боссэ вздохнул и наставительно сказал внучке:

— Арман — хороший человек. Я не задумываясь доверил бы ему свою жизнь и, более того, твою, cheriе. Теперь я устал, так что пожелаем друг другу спокойной ночи. Завтра же проведем весь вечер вместе, да?

— Да, конечно. Спокойной ночи, дедушка.

— Спокойной ночи, cheriе, — он улыбнулся неожиданно обаятельно и ласково, — спи спокойно. Я рад, что ты приехала.

Марте, видимо, были даны соответствующие указания, так как, когда она пришла утром будить Джулию, кроме традиционной чашки слабозаваренного чая, она принесла костюм для верховой езды.

— Это вещи вашей матушки, — пояснила женщина. — Я уверена, что они будут вам впору.