Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I - Алла Бегунова

Был сформирован из солдат и офицеров Сербского и Болгарского гусарских полков в июне 1783 года, в 1784 году переименован в Ольвиопольский легкоконный, в 1788 году вновь стал гусарским. Участвовал в сражениях с французами в 1812–1814 годах при Вильно, Бауцене, Дрездене, Лейпциге, Бриенне, затем во Франции при Мезон-Руж, Барсюр-Об, Арсисюр-Об и Фер-Шампенуазе. Шефом полка в это время был генерал-майор Н. В. Дехтерев, полковым командиром — полковник, затем генерал-майор Д. В. Шуханов.

Был сформирован из солдат и офицеров Днепровского и Екатеринославского пикинерных полков под названием Павлоградского легко-конного в июне 1783 года, в 1796 году переименован в гусарский генерал-лейтенанта Боура полк, в 1801 — в Павлоградский гусарский. Особенно отличились Павлоград цы в 1805 году. Они находились в составе пятитысячного отряда генерала князя П. И. Багратиона, которому было поручено прикрывать отход русской армии и который стойко сражался у Шенграбена и Амштетена с французскими войсками численностью в 30 тысяч человек. Как и все части этого отряда, Павлоградский полк за беспримерную храбрость был награжден Георгиевскими штандартами с памятной надписью. В 1812–1814 годах гусары заслужили еще одну коллективную награду: знаки на кивера с надписью: «За отличие». Шефом полка в это время был генерал-майор, затем генерал-лейтенант Е. И. Чаплиц, полковым командиром — полковник князь С. Э. Жевахов.

Вел свое начало от Сумского слободского казачьего полка (Украина) и был переформирован в городе Сумы в гусарский Сумский полк в июне 1765 года. В 1784 году назван Сумским легкоконным, в 1796 году — Сумским гусарским генерала от кавалерии Шевича, в 1801 году — Сумским гусарским. В сражениях с французами в 1812–1814 годах полк заслужил три коллективные награды: Георгиевские трубы с надписью: «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 года», знаки на кивера с надписью: «За отличие» и Георгиевские штандарты с надписью: «В воздаяние отличных подвигов, оказанных в благополучно оконченную кампанию 1814 года». Шефом полка в это время был генерал-майор, затем генерал-лейтенант граф П. П. фон дер Пален, полковым командиром — полковник Н. А. Канчиелов (сильно контужен в бою при Витебске 15 июля 1812 года), затем — полковник Д. А. Делянов.

С некоторой долей условности его также можно отнести к легендарным армейским гусарам 1812 года. История создания Иркутского гусарского полка не совсем обычна; она свидетельствует об атмосфере всеобщего патриотического подъема, царившего в русском обществе в то время, а также о высоком престиже гусарской службы.

Когда в Москве в июле и в августе 1812 года шло формирование народного ополчения, граф Петр Иванович Салтыков объявил о решении за свой счет образовать конный полк десятиэскадронного состава. Для обмундирования полка граф хотел избрать гусарскую униформу и назвать его Московским гусарским графа Салтыкова полком. С прошением об этом он обратился к императору Александру I, и вскоре высочайшее разрешение было получено. Более того, государь, желая поддержать порыв молодого патриота и облегчить его траты на формирование воинской части, приказал выдать оружие для гусар графа Салтыкова из Московского арсенала бесплатно. Для строевого образования конников-ополченцев он велел откомандировать в Москву 40 солдат и унтер-офицеров из драгунских полков Нижегородского, Нарвского и Борисоглебского, что и было исполнено 19 августа 1812 года.

Москвичи с энтузиазмом отнеслись к идее Салтыкова и записывались в гусары охотно. Так, обер-офицером в полк был принят студент Московского университета Александр Грибоедов.

Сохранилась переписка по поводу зачисления в гусары нескольких рабочих Московской синодальной типографии (этому противилось церковное начальство). Кроме того, в полк поступали крепостные крестьяне графа Салтыкова. Точных сведений о числе волонтеров не имеется, но ведомости Московского арсенала подтверждают, что полку было отпущено 320 гусарских карабинов, но не новых, а отремонтированных, 895 сабель (новых), 120 уланских пик и более 800 пистолетов «из цесарских, переправочных», то есть прошедших в арсенале ремонт и переделку. Граф придумал для своего полка красивую форму: черные ментики и доломаны и малиновые чакчиры. На киверах его гусары носили обычный ополченческий крест и вензель императора.

Однако до вступления французов в Москву закончить формирование, вооружение и обмундирование этого полка не удалось. Вместе с русской армией конники-добровольцы покинули столицу и перебрались в Казань. Там граф Салтыков простудился и умер. В середине декабря 1812 года последовало новое решение Александра I. Московский ополченческий гусарский полк был слит с Иркутским драгунским, в котором после сражений у Смоленска и Бородино насчитывалось около 120 человек. Это формирование получило историческое имя Иркутского драгунского полка, но сохранило гусарскую униформу, столь милую сердцу московских волонтеров. Об особом происхождении новой регулярной кавалерийской части до 1816 года напоминал ополченческий крест на кивере. В сражениях с французами участвовали только два эскадрона полка. Они находились при осаде крепости Гамбург в 1814 году.

Поэтому и к иркутским гусарам все-таки можно отнести торжественные слова царского манифеста, оглашенного 25 декабря 1812 года: «Храбрые и победоносные войска! Наконец вы — на границах империи. Каждый из вас есть спаситель Отечества. Россия приветствует вас сим именем…»

Глава вторая

Как попасть в гусары

«Вчерашний день был очень невеселым: княгиня обязана представить правительству рекрутов. В этом году из каждых 500 человек забирали четырех мужчин, в прошлом году — вполовину меньше. Мужчина, которого берут в армию, в семье считается как бы умершим… Из-за огромных размеров империи, плохой почты и неграмотности крестьян родным невозможно получить какие-либо известия от солдата. Близкие его сначала безутешны, а потом совершенно о нем забывают…» Так пишет о русском рекрутском наборе иностранка, жившая в Калужской губернии в начале XIX века{1}.

За годы царствования императора Александра I было произведено 17 рекрутских наборов: в 1802 году, по общему счету 73-й набор, по два рекрута от 500 душ, в 1803 году — опять по два рекрута, в 1804 году — по одному рекруту. В 1808 и 1809 годах было два набора по пять человек, в 1810 году — набор по три человека, в 1811 году — по четыре человека. В 1812 году было три набора, в 1813 году — два набора. Следующие наборы проходили в 1818, 1819 и 1824 годах, все по три человека от 500 душ{2}. Таким образом, за 25 лет в армию взяли более двух миллионов мужчин, из них — в годы активных военных действий (с 1812 по 1815-й) — 1 237 000 человек. Как отмечают современники, эти наборы совершенно обескровили сельское и городское население, и после 1813 года в некоторых губерниях нужного по разнарядке числа рекрут уже набрать не могли. Тогда правительство разрешило сдавать за них 12-летних мальчиков, которых помещали в военно-сиротские отделения и из которых готовили для армии мастеровых, писарей, музыкантов, унтер-офицеров.

Дело в том, что рекрутскую повинность в России несли только два сословия: крестьяне и мещане (около 16 миллионов душ мужского пола). Дворянство и духовенство было от нее освобождено. Купечество же взамен рекрутов вносило деньги по стоимости рекрутской зачетной квитанции (в 1813 году за одного человека 350 рублей).

Требования при наборе рекрут предъявляли очень простые: «надлежащий рост, совершенные лета и здоровье».

Рост для солдата в те годы являлся очень важным показателем. Его даже указывали при ходатайстве о награждении. Например, за сражение под Гейльсбергом были представлены к знакам отличия Военного ордена нижние чины лейб-эскадрона Польского конного полка: «Товарищ Роман Синицкий, в службе с 1802 года, ростом мерою 2 аршина 7 вершков, отличился под Гейльсбергом 1807 мая 29-го. Взял в плен французского офицера и двух рядовых в рукопашной схватке с кавалерией. «Шеренговый» Степан Анецкий в службе с 1804 года, ростом мерою 2 аршина 7 и 3/4 вершка, отличился под Гейльсбергом 1807 мая 29-го. Вместе с Синицким взял в плен офицера и двух рядовых…»{3}

Нормой при сдаче рекрутов тогда считали рост в 2 аршина 4 вершка (примерно 160 см). Но в 1812–1813 годах эту норму снизили до 2 аршин 2 вершков. За рослыми молодыми людьми хорошего телосложения шла настоящая охота: их отбирали для гвардейских полков (рост требовался не менее 2 аршин 7 вершков, примерно 173–175 см), гренадерских, кирасирских.