Лихие. Смотрящий (СИ) - Вязовский Алексей

— Во-вторых, изложишь свои соображения. Схема должна работать как часы. Не наглеем, но своего не упускаем. А база… База проглотит. Скажем, пусть берут на себя повышенные социалистические обязательства.

Мы вышли из машины, а начальник станции газанул с пробуксовкой. Вот какой он напуганный. И почему, непонятно… Я спросил у Копченого.

— Слушай, братан, а как ты это с базой все-таки утрясешь? Я, конечно, тебе верю на слово, но начальство напряжется точно. Скажет, мы и так вам платим.

— Там Хлыст, на базе этой, — Копченый расплылся в устрашающей улыбке, — все не по-людски устроено. Начальство ртом и жопой бабло кусает, а работяги получают копейки. Они пипец какие злые. Они тоже денег хотят. Прикинь! Их всех зам собрал и говорит: я вам воровать не дам, сволочи. Всех к ногтю возьму!

— А они что? — заинтересовался я.

— А они ему и говорят, — заржал Копченый. — Ты один, и думать, как нам лазейки перекрыть, будешь восемь часов в день. А нас тут двести человек, и мы об этом будем думать круглосуточно!

— Вот поэтому мы войну и выиграли! — сказал я, когда закончил хохотать и вытер выступившие слезы. — Наш народ не победить. И ведь главное: у всех совесть чиста! Они же не воруют. Они просто возмещают себе недоплаченное. Короче, я почапал. С тебя взять бабок с этого жиртреста и закинуть мне. Девятка у тебя завтра?

Копченый кивнул.

Путь домой из центра был хорош тем, что позволял насладиться всеми лобненскими достопримечательностями. Вокзал, городской отдел милиции, гаражный кооператив и парк с прудом, около которого мы беседовали с Барановым. Настроение у меня неплохое, вечер уже, и даже фонари еще светят через один, что не может не радовать. Бизнес в стране прет, доллар тоже, а цены и вовсе летят ракетой вверх, обновляя все новые рекорды. И даже Налоговую полицию создало, наконец, родимое государство, чтобы порадовать своих подданных. И ведь что интересно. Бизнеса еще практически нет, а налоговая полиция уже есть. Как будто знают наши власти, что один хрен никто не будет налоги платить.

Хорошее настроение как рукой сняло, потому что метрах в ста от дома я почуял недобрый взгляд. Как будто сверло в затылок уперли и вот-вот включится дрель. Я себе в таких делах доверяю, а потому свернул влево и пошел, не оборачиваясь, к железной дороге, до которой отсюда рукой подать. Ну конечно, догоняют меня.

Убежать не получается, да и не авторитетно как-то. Я резко поворачиваюсь. Черт, как темно-то… Фонари разбиты, ни хрена не видно. Одна фигура побольше, другая поменьше.

— Че надо⁈ — поинтересовался я, не слишком надеясь на вразумительный ответ. Навряд ли они меня спросят, как пройти в библиотеку.

— Что думал, урод, не найдем тебя? Земля круглая!

Интересно, и кто бы это мог быть? Я стольким людям за последний отчетный квартал успел ноги оттоптать, даже сам удивляюсь.

— Гаси его, Бурят! До поноса месим его!

— Я буду возражать! — ответил я и сходу вдарил лбом в голову крупного, что совсем сблизился. Раздался хруст носа и приглушенный крик. И тут же прописал ногой в пах мелкого. С правой ударил в голову первого, добить. Попал.

— А-а-а! Блядь!

Оба желающих помять мои многострадальные бока повалились на землю. Первый зажал руками голову, второй пах. Мат шел такой, что даже у меня привычного, уши сворачивались.

Я достал зажигалку и подсветил пейзаж. И тут же заржал. Как не давил в себе смех, а он все равно прорывался наружу. В ногах у меня валялись «дрыщ» и «бык» из лобненской электрички. Гопстопщики недоделанные.

— Вставайте, алькапоне штопанные, — я пнул ногой крупного. Потом наклонился и обыскал обоих. Ножи и все. Да… помешал подняться пацанам, лишил ствола.

— Как звать-то вас? — спросил я, вытащив пистолет.

Любители легкой наживы встали, покачиваясь, а «бык» высморкался кровью.

— Кстати, я Хлыст. Нынче смотрящий за Лобней. О чем между ворами уже был прогон.

Лица гопстопщиков изменились: там появился страх. Я убрал зажигалку и махнул рукой. Не опасаясь, повернулся спиной и пошел по путям до ближайшего целого фонаря.

— Последний раз спрашиваю: звать вас как, бандиты мамкины?

Меня решили раздеть Бурят и Токарь. Как оказалось, у «быка» нет двух пальцев на левой руке, потому и погоняло такое получил. Узкие глаза мелкого как бы тоже намекали. Рассматривать лобненских было неинтересно, я их еще в электричке хорошо разглядел. Обычная гопота с интеллектом питекантропа и примерно с таким же уровнем агрессивности. Просто тупое бычье.

— Хлыст, прости! Попутали! — первым «включился» мелкий. — Мы слышали за тебя, не поднимай волну!

— Сукой буду, — согласился крупный.

— Значицца так, — я замолчал, обдумывая ситуацию и так, и сяк. — Вы, пацаны, с какого района будете?

— Краснополянские, — буркнул мелкий.

— Вам нужны бабки, — резюмировал я, даже не спрашивая. — И они у меня есть. Не с собой. Поработать готовы?

— Кем? — тупо спросил Трехпалый.

— По специальности, — усмехнулся я. — Лобненская братва набирает бригады. Будет трясти коммерсов. Пойдете?

Гопстопщики переглянулись.

— Пойдем.

Опять мелкий сообразил первым. Будет толк.

— Записывайте телефон, — я продиктовал номер Копченого и чуть не заржал. Я кадровик от бога — из носа «быка» до сих пор лилась юшка.

Глава 4

День солидарности всех трудящихся страна отмечала огромным митингом рядом с Кремлем. Шахтеры стучали касками на Васильевском спуске, коммунисты кидали зажигательные лозунги в толпу. А я тоже трудился. Только на ниве заработка бабла. В последний день в Лобне Карась завез сразу восемь с лишним штук бакинских — с нефтебазы, со станции и с вахидовского рынка. Плюс ларьки и магазины. Штукарь я тут же отбашлял обратно братве, остальное повез… Ленке. Подруга пообещала меня одеть и обуть так, что Крестный отец из фильма отдыхает — на Тверской открылся магазин Хьюго Босс.

Он встретил нас тяжелой дверью и запахом дорогой кожи. Я огляделся — всё тут блестело и дышало роскошью. Контраст был разительным, потому что рядом на улице попрошайничали нищие бабки, а таксисты ругались за место у обочины.

Елена уже была на шаг впереди, как всегда, полная решимости сделать из меня человека.

— Серёжа, иди сюда, смотри, — поманила она меня к стойке с костюмами. — Этот синий тебе идеально подойдёт. Ты ведь у нас любишь всё попроще, без излишеств.

— Ну да, — усмехнулся я, — главное, чтобы штаны не спадали. Ну, и если менты опять примут и поваляют, чтобы не так жалко было.

Я засмеялся, а Лена с мученическим видом закатила глаза. М-да… тяжело ей со мной приходится.

— Пожалуйста, без этих дурацких историй, — поморщилась она. — Давай выберем что-то более приличное, чем твои прежние «деловые» джинсы.

Я взял костюм, который она показывала. Тёмно-синий, строгий, в тонкую полоску. Примерил его и посмотрелся в зеркало. Вроде ничего, но чувствую, не хватает чего-то.

— Лена, а ремень где взять? — спросил я, поворачиваясь перед зеркалом.

Она подошла и, как опытный дирижер, ткнула пальцем в витрину рядом.

— Вот здесь, Серёжа. Я уже все нашла. С кожаным ремнём ты будешь выглядеть как настоящий босс, если уж так костюм зовётся. Теперь давай рубашку подберём, — сказала она, глядя на меня оценивающе. — Белую или голубую?

Я покачал пальцем:

— Никаких голубых. Братва не поймет. Одну черную, две белые.

Я посмотрел на цены. Ну нихуя себе! Полгода назад я охреневал от стоимости пуховика. Так вот, в магазине Хьюго Босс цены были указаны в у.е.! Костюм — триста бакинских. Галстук — двадцатка. Да сейчас инженер на заводе столько в месяц получает!

— А галстук какой возьмем? — Лена смотрела на меня оценивающе.

— Тот, который не душит, — фыркнул я, пока она перебирала их, прикладывала к костюму и браковала один за другим. Что было с ними не так, я понять не смог. Гаврила и гаврила…

В итоге выбрали стильный тёмно-бордовый галстук с ненавязчивым узором. Когда надел его, почувствовал себя прямо-таки министром.