Матушка Любовь - Сергий Чернец

Говоря о святости, человек приходит к откровениям. Это говорит и апостол Павел в послании воем к Коринфянам (2Кор 12: 1—5).

В новом, еще не до конца отстроенном Храме проводил богослужения отец Владимир по выходным дням и в церковные праздники. В обычные дни, непраздничные, матушка Любовь открывала двери Храма и встав за аналой, перед алтарем с левой стороны, читала по Часослову и Утреннюю и Часы. Приходили в Храм, поначалу, редкие люди, верующие из местных сельских старушек, иногда заходили и молодые люди. Покупали свечи и ставили – кто за здравие – «Всем святым», кто за упокой – на Канун с Распятием. Покупали прихожане и книжечки и крестики и иконки, какие были на распродаже в притворе Храма, в церковной лавке. Для торговли в лавке поставили местную пенсионерку, бывшую бухгалтером бывшего совхоза.

Когда развалились все колхозы и совхозы в районах, образовались, взамен, – ООО Сельхозпредприятия. Но старого бухгалтера не приняли в ООО, нашли молодую из современных, экономиста-менеджера с высшим образованием. И тетя Аня, еще не очень старая, считавшая себя моложе своих лет, в 55 ушла на пенсию.

А тут Храм начали восстанавливать. Это бывший директор совхоза, коренной житель села, решил взяться за это дело. Он организовал через Свердловского Архиепископа Мелхиседека (с его одобрения) Церковный совет. От церкви приехал монах-строитель с бригадой 8 человек. А в церковный совет нового Храма вошла и бухгалтерша тетя Аня, и кроме директора совхоза, который был председателем церк. Совета, в совет входил учитель физкультуры местной сельской школы. Строить и восстанавливать Храм помогали и местные жители. Приходили женщины стряпать и варить еду для рабочих и т. д.

Директор совхоза был знаком с директором кирпичного завода в городе Тавде и уговорил его выделить в помощь Церкви кирпичи на восстановление Храма. Не обошлось и без некоторого «жульничества». Благотворительная помощь Церкви не облагалась налогом. И председатель церковного совета, он же бывший директор совхоза, заключил договор с директором кирпичного завода. Кирпичей в договоре было указано 10 тысяч. Но Храму нужны были всего 5 тысяч. Остальные 5 т. директор кирзавода оставлял себе, он продавал их другим организациям, а поскольку они достались без налогов, то и прибыль была значительной. Точно также доставали и доски и бревна с ближайшей большой пилорамы – тоже ООО.

Таким образом, Храм восстановили без проблем очень быстро, за два года. Оставались доделки и внутренние работы: штукатурка, покраска и прочие мелочи. А бухгалтерша бывшего совхоза, нашла себе новую работу по специальности, – стала бухгалтером церковным и по совместительству, продавцом свечей и прочего в лавке.

(отступление)

В России это дело было развито давно, по старинной пословице: не подмажешь не поедешь. Со времен Петра1-го одна была «напасть», как о том открытым текстом писал еще Карамзин: в ответ на вопрос: «что же там в России делают?» – он отвечал – «Воруют! И у кого воруют, у себя, из казны!». При Петре – пеньку и лес воровали, при строительстве Российского флота. А теперь вот появилась, вдруг, «халява» – безналоговая помощь возрождающейся Церкви, можно и тут нажиться, почему – нет!?! Все почти Храмы сегодня восстановлены и построены не на честные деньги и материалы. Так и раньше в Уральских селах Храмы ставились купцами и заводчиками (такими как Демидов) на нечистые деньги, на деньги добытые от работы подневольных крепостных людей, которые в шахтах умирали и калечились за гроши и в бараках жили впроголодь, добывая золото «Демидовым» в карман. Вот почему, наверное, и не помогли стены Этих Храмов во время молитвы в них в годину лишений! «Неправедные» Храмы неугодны были Богу, очевидно, и Бог уничтожил их и осквернил. В одном из Храмов, после революции устроен был клуб. А так как алтарь всегда был выше, то и сцену устроили на месте алтаря. И танцевали, пели и веселились на этой сцене, бывшем алтаре, – 70 лет почти. Это ли не пример. Значит Храм тот был неугоден Богу, что отдан был он на поругание атеистам безбожникам.

И вот опять люди возводят Храмы, а какими помышлениями (?), какими средствами, – снова «краденными», жульническим способом добытыми!!?

Часть 7

Тетя Аня не отличалась особенной религиозностью. В советские времена про нее, как про всех бухгалтеров, говорили за глаза: с деньгами работает, мол, ворует наверное. И когда она построила себе дом большой из кирпича, – «шепоток» в народе шел. И когда дочь свою выдала за муж в далекий Свердловск (200 км. никак) – опять «шептались», уж больно «шикарная» свадьба была, на машинах Волгах в город уехали. Однако ничем себя не скомпрометировала тетя Аня, и на пенсию ушла без пересудов.

Весь церковный совет состоял из людей бывших советских. О религии они вынесли только полусказочное представление навеянное рассказами бабушек.

И тетя Аня, – верить не знала как (!) – она знала о чудесах, читала в брошюрках, которые в лавке были. Именно чудеса и привлекали ее. Обряды и заповеди она тоже быстро запомнила, она слушала все службы и проповеди в конце служб. Уверенно она говорила, будто знала точно, что Бог есть, есть и Ангелы, и чудеса во множестве творятся. Но уверенности внутренней все же она не обрела, всяческие сомнения не давали ей поверить до конца в истинность Бога.

Приезжал к ним священник по праздникам и служил, а потом оставался ночевать. Вечерами тетя Аня говорила со священником. Он советовал читать книги.

И вот случай привел к нм матушку Любовь. Именно она помогла укрепиться вере тети Ани. Коротко они сошлись быстро. Тетя Аня знакомила матушку Любовь с хозяйством, которое уже было накоплено в церковном приходе. До этого тетя Аня была и завхозом, одновременно, пока, вот, не прислали отца Владимира, как настоятеля. Матушка Любовь должна была вести всю хозяйственную часть. С ними приехал еще и диакон Андрей, который тоже участвовал в хоз. делах.

Рядом с Храмом был старый дом барачного типа, с двумя жилыми двухкомнатными квартирами. Этот дом подремонтировали, и там находился временно приходской совет. Одну половину барака, – то есть одну квартиру двухкомнатную определили для жительства батюшке настоятелю с женой, матушкой. А в другой квартире в дальней комнате поставили дверь и поселили диакона Андрея. А там где печь с подтопком образовывали кухоньку и всю большую комнату отвели под «контору» приходского совета.

Был еще и большой участок пропаханной земли, отходящий от дома церковного к лесу, в 25 соток, огород. И этот огород засаживался картофелем, наполовину, а ближе к дому устроены были грядки с капустой, морковкой и прочие огурцы-помидоры. Председатель хотел еще баньку построить, на свободном месте в огороде, но пока руки не дошли.

Село лесное, до реки Тавды километров 7 было. А в селе был пруд, в который впадал ручей. Это родник вытекал из подножия ближней сопки и образовывал тот ручей. Пруд ранее совхозный, был заброшенный, его давно надо было чистить. Работы в селе хватало, да не кому за нее было браться. Сельхозпредприятие – ООО, нисколько не занималось благоустройством села. Они заинтересованы были только в прибыли, и до села им не было дела. Жители уезжали в город на заработки и оставались в селе только пенсионеры.

И в Храм, даже по праздникам, приходило мало народа. Проводили крестный ход, и службу всенощную. Тетя Аня поведала, что всего приходу, по деньгам, было 5 тысяч. И это в праздник великий: и свечи покупали и так далее. По ее бухгалтерским книгам выходило очень немного прибыли, одни расходы. И тетя Аня, как истинный бухгалтер, рассказывала матушке Любови, как они трудно живут вот уже который год (4-й). Мол, свечи нужно покупать, – свои свечи делать недавно стали, нашелся мастер на селе, и ему деньги надо, ведь воск у пасечников дорого стоит. И кормятся они, весь приход, с работягами-строителями со своего огорода. И дров-то у них мало, печи топить надо, зима….

Конец ознакомительного фрагмента.