Выбор дракона - Наталья Буланова

Сейчас за дверью находился её бывший жених, и она должна была бы радоваться — неприятностей удалось избежать. По крайней мере, пока. Но в сердце набатом стучала боль, эхом отзываясь в душе.

Когда уже пройдет эта тяжесть, магнитное притяжение всех душевных порывов вниз, к бренной земле?

Девушке не хотелось разрезать воздух крыльями, подставляя драконью морду резким порывам северных ветров. Не хотелось взлететь на самую высокую снежную верхушку и вдохнуть воздуха. Не хотелось…

Оливии хотелось обернуться драконицей только для одного — расцарапать себе грудь когтями и выдернуть Маркеля из сердца.

Нет, к нему она не вернется. Никогда. Но измена оставляет после себя рану, полную гноя, и что будет после — не скажет никто. То ли рана разрастется и придется отрезать часть себя, то ли затянется за пару недель…

А как все красиво начиналось, как вдохновенно пело сердце о любви! Их встреча на огненных землях была подобна столкновению двух противоположностей. Их тянуло друг к другу наперекор всему.

На практике Оливия задалась только одной целью — отточить свое военное мастерство в незнакомой обстановке. Сражения требуют мобильности и умению приспособиться к обстоятельствам. Через подобную практику проходил любой дракон, вот только роды войск были разные у разных сословий. А с Оливии, как с дочки лорда Снежных земель спрос был двойной. Несколько лет прошли в упорном освоении новых техник боя и притиранию в постоянно — сменяющихся командах таких же драконов, как и девушка — еще не вставших на крыло. Уже после, когда дракон обретал крылья его ждал очередной этап обучения.

А Маркель, уже как несколько лет прошедший военную подготовку, готовился принять управление замком от отца, и был весь увлечен политикой. Лорды не только участвовали в сражениях, но и брали на себя дипломатические обязанности. Чем и учился владеть в совершенстве бывший жених Оливии.

Однажды, отец Маркеля попросил Оливию об одолжении — составить компанию его сыну в одной поездке, очень важной и для снежных, и для огненных драконов. Обязательным условием, выдвинутым драконами Озерных краев стало наличие пары. Беспокоясь о своих малочисленных женщинах, мужчины этого края защищали свой род.

Когда из фиктивной пары они стали реальной — Маркель и Оливия сами не заметили. С этим мужчиной она провела сотни тренировок, с ним путешествовала и в его присутствие встала на крыло.

Столько новых эмоций и чувств девушка не испытывала еще ни с кем. Хотелось прыгать от счастья, кружиться вокруг себя и танцевать, и Оливия не замечала все более и более напряженное ожидание Маркеля.

Уже совсем прозрачные намеки воспринимались девушкой легко — посмеялась, перевела тему и забыла. А настойчивые прикосновения мужчины Оливия неизменно останавливала, прося подождать.

Вот и дождалась. Измены.

На своей земле, в своем замке. Слава Создателю, хотя бы не в своей кровати…

Серая пелена, вставшая перед глазами, помогла вернуться в настоящее и Оливия, сокрушенная воспоминаниями, несколько раз моргнула и увидела наблюдающего за ней Рокаэля.

Как же она забыла, что всегда для него была открытой книгой. Он и сейчас легко считал, о чем думала девушка и перевел тему:

— Я так и знал, что ты решишь попытать счастье, — серьезный взгляд туда, где за деревянной преградой полыхало Снежное пламя и мимолетная усмешка. То ли над девушкой, то ли над собой. — Но, как я тебе уже говорил вчера, наш срок — это год. И потом мы оба будем свободны.

Свободны… Какое странное слово. Обстоятельства, семья, долг, общественность — и это свобода?

Свобода — это необремененность, а об том Оливии оставалось только мечтать. Хотя бы начать с того, чтобы избавиться от печатей, но и тут сплошное разочарование.

— Год — это так долго! Должны быть другие способы, — Оливия нервно теребила прядь светлых волос.

Рокаэль проследил взглядом за движением девушки, и хотел было ответить, но тут из поворота показался Сандар, и, кивнув им, позвал рукой за собой.

Холодный пол, ослепительно чистый и скользкий, как кожа змеи, постарался продлить скольжение мужчины. Гостеприимный для своих детей — снежных драконов, Маркелю он казался чужеродным.

Синие лепестки пламени танцевали в издевке, а плоть огненного дракона взывала к мщению. Вскочив на ноги, Маркель терзал дверь, пытаясь выйти в коридор к врагу, желая порвать его на части и развеять чешуйки по ветру. Он хотел обернуться, но Снежное пламя вспыхнуло кобальтом искр под потолок и взревело.

Взревел и мужчина. Все бесило его, выводило из себя и, казалось, ополчилось против. Чем он прогневал небеса? — этот вопрос то и дело он задавал сам себе.

Это его невеста! Глаза, волосы, губы и даже колени — всё это еще вчера было под его ладонями. Доступно ему одному. А теперь это принадлежало другому!

Бриджит! Это она затуманила его сознание, и он не видел, что происходит перед самым его носом! А, может, Оливия уже давно отдала себя этой снежной ящерице?

Полуобернувшись в дракона, он с ревом выдохнул алое пламя в Снежное и замер, осознав, что натворил. На что отчаялся.

Волшебны огонь, на мгновение практически потухший, затаившийся в виде маленького пламени свечи, замер. Секунды ожидания, и зал целиком заполняет Снежное пламя, вынося двери и окна, швыряя огненного дракона в противоположную стену коридора.

По одежде мужчины бежали синие языки пламени, покалывая кожу Маркеля. Стаскивая с себя одежду, он поблагодарил Создателя за то, что сохранил ему жизнь. Так беспечен мужчина больше не будет.

Мужчина удалялся, а Снежное пламя восстанавливало окна и двери, удовлетворенно шипя на своем языке. Не потревожив покой жителей и гостей замка, волшебный огонь снова доказал, что своих детей он будет защищать всегда.

Приемный кабинет Сандара был непривычно захламлен. Из‑за подготовки праздника дочери, такого неожиданного и такого приятного, всю неделю замок стоял на ушах. Даже пыль протереть прислуге некогда было — все начищали парадные входы, банкетные залы и заново золотили перила.

В быту магия драконами не использовалась. Не из‑за того, что у них не было нужных навыков, а из‑за того, что магия, при такой бессмысленной трате, уходила из драконов безвозвратно. Тратя её на превращения и полет, драконы не могли позволить себе мыть магией полы. Для этого существовала прислуга.

Заняв привычное место во главе прямоугольного стола, Сандар внимательно смотрел на стоявших перед ним мужчину и девушку. Язык не поворачивался назвать дочь женщиной, не из‑за внешних данных, нет — нет. А из‑за отцовского сердца!