Варя и Галя - Павел Николаевич Чумаков-Гончаренко

– Да ладно, какие там отношения, просто общаемся. Варька конечно девка хорошая, но скажу тебе честно, что до тебя ей далеко, – откровенно польстил ей Леха.

– Спасибо, – смутившись, сказала она.

Танец закончился, и компания вновь переместилась за стол. Леха теперь за столом оказался между Варей и Галей:

– Ну, что девчонки еще по маленькой? – и он протянул бутылку к рюмке возле Гали.

– Нет, я все, – сказала она накрыв ее рукою.

– Как хочешь, – и он наполнил рюмку сначала Варе, а потом и себе. – Тогда вина, – вновь оборачиваясь к Гале, сказал он и потянулся за бутылкой.

Галя не стала спорить, подумав, что пусть льют, она все равно уже больше не хочет, и не будет пить. Но Леха с Варей взяв свои рюмки и чокнувшись ими обернулись к ней. Галя недовольно сморщилась.

– Ты что друзей не уважаешь? – засмеялся Леха.

– Галька не обижай нас! – проговорила изрядно охмелевшим голосом Варя.

И Галя сдалась, взяв бокал и чокнувшись с друзьями, сделала несколько глотков:

– Меня родители убьют, – сказала она нетвердым голосом.

– А мы им не скажем, – подмигнул смеясь Варе Леха и многозначительно скосил свой взгляд на Галю. Варька расхохоталась, она уже была сильно пьяной.

Вечер продолжился. Варя, в конце концов, так набралась, что Леха отвел ее в одну из спален четырехкомнатной квартиры и уложил на небольшую софу. А сам вернулся в зал, где располагалась вся компания и снова подсел к Гале:

– Ну, вот наша с тобой подруга и сгорела, – улыбаясь, обратился к ней он.

– Наверное, мне лучше забрать ее домой…, – сказала Галя.

– Пусть проспится немного, – парировал на ее предложение Леха.

– Мне и самой уже пора…

– Да посиди еще немного и я вас обеих провожу, – сказал Леха, а сам плеснул в бокал напротив Гали еще вина и взяв со стола рюмку с водкой провозгласил: – За именинника!

Все кто сидел за столом похватали рюмки и начали чокаться. Взяла свой бокал и Галя и, сделав пару глотков, поставила его на место. А вскоре она почувствовала, что уже слишком перебрала с алкоголем: ноги отяжелели, голова кружилась. Леха наклонившись к ней, что-то нашептывал ей на ухо. Потом припоминая все это, она никак не могла вспомнить, о чем они тогда говорили, только помнила, что ей было ужасно весело, и она много и часто хохотала.

Потом Леха пошел на балкон покурить. А Галя, почувствовав слабость, решила, что пора собираться домой и пошла искать свою подругу Варю. Зайдя в одну из спален, она наткнулась на парня с девушкой, которые без всякого стеснения придавались любовным утехам.

– Простите…, – пробурчала она себе под нос и прикрыв дверь отправилась дальше.

В самой дальней спальне она, наконец, отыскала Варю, та спала крепким, пьяным сном. Галя попыталась ее растолкать, но Варя лишь промычала в ответ что-то нечленораздельное и, повернув голову, отвернулась в другую сторону. Галя ватными ногами доплелась до стоявшей в другом углу небольшой кровати и, упав на нее тоже уснула. Проснулась она от того, что почувствовала на своей щеке горячие дыхание и чьи-то поцелуи. Она открыла глаза и увидела над собой лицо Лехи, его глаза горели похотью и вожделением. Он беззастенчиво шарил своей рукой по всему ее телу, добираясь даже до тех мест, которых никогда не касалась рука другого человека, а тем более мужчины. Их глаза встретились, и Леха прильнул своими губами к ее, Галя более не стала сопротивляться и ответила на его поцелуй. Ей вдруг страстно захотелось любить и быть любимой, она почувствовала, как его рука скользнула по ее телу вниз и уже приготовилась распрощаться с девичеством и наконец, стать женщиной.

Рома сидел за столом и пил водку уже ни на кого не глядя и ни с кем не чокаясь. Ему очень понравилась Галя, но он понимал, что рядом с Лехой у него нет никаких шансов. Он немного знал Галю, но намного больше был о ней наслышан. Он знал, что она не такая как все они: она редко показывалась на улице, хорошо училась, играла на каких-то музыкальных инструментах, да и когда по приглашению Вари стала появляться в их беседке, то и тогда он никогда не видел в ее руках ни сигареты, ни бутылки или банчки пива или коктейля. Увидев, как немного погодя Леха проскользнул вслед за Галей, он все понял. «Сейчас он ее опозорит, – подумалось ему. – Жалко девчонку, раз выпила, а эти скоты только и ждут, чтобы воспользоваться!» По природе своей Рома был достаточно слабый и малодушный парень, которому, однако, льстило находиться в такой компании. Но сейчас симпатизируя Гале и изрядно набравшись, он стал даже немного их всех презирать. Ему захотелось спасти Галю из похотливых рук Лехи, а алкоголь хоть и не сделал его смелым, но все же снизил порог страха и добавил какой-то отчаянной дерзости. Имея такую дерзость люди, редко совершают подвиги, но бывает, с презрением отвергают в себе инстинкт самосохранения и, презирая себя, порой кончают жизнь самоубийством. «А что если ей самой это нужно? – думал он, вопрошая сам себя. – Нет! Этого не может быть! Она просто пьяна и ничего не понимает, – говорил он себе. – Ее нужно спасать! – в конце концов, решил он и, опрокинув в себя еще одну рюмку водки, поднялся из-за стола».

Он шел по коридору, придерживаясь за стены и, вначале, как и Галя зашел в ту же самую комнату, где тоже наткнулся на парочку, это уже были другие парень с девчонкой, но занимались они тем же самым.

– Пардон, – сказал Ромка и пошел дальше.

«Погибну, но спасу!» – говорил он сам себе и так добрался до последней комнаты, больше Гале находиться было негде и он, пересиливая страх, толкнул дверь и вошел. В это время Леха уже стягивал с Гали нижнее белье, в комнату вместе с открытой дверью и с Ромой ворвался свет с коридора, и Галя вскрикнула, надернув на себя покрывала. Они обернулись, в их глазах промелькнула растерянность, и если лицо Гали выражало страх, то на лице Лехи после некоторого замешательства отобразилось вначале недоумение, которое быстро сменилось гневом, а когда он рассмотрел Рому, то его глаза заблестели злобой и презрением:

– Ты куда, сука прешься! – прошипел он вскакивая с кровати.

А Рома тоже после некоторого замешательства, вдруг расплылся в какой-то глупой и жалкой, перепуганной улыбке и протянул наигранно пьяным голосом:

– О-о, Леха, братан! – и расставив руки, полез к нему обниматься.

– Пошел отсюда! – оттолкнул его Лешка.

Рома