Шага - Маргерит Дюрас

Б понимает: Юми попи.

А: Ну, а какая разница, "Алло, алло, это я" или "Алло, алло, тону я"?

М в замешательстве.

М: Никакой. Если не считать, что "Алло, алло, это йа" никто не слышал, кроме меня.

А: Я понимаю, но не могу понять, почему я понимаю. Я понимаю, что вы говорите, но то, что вы хотите сказать, говоря то, что вы говорите - этого я не понимаю.

М в полном смятении.

М: Я говорю о птице. Вы разве не понимаете, что я говорю о птице?

А: Ну, и куда же мы идем?

М: Куда...

Б: Ойо, ойо.

К М возвращается смелость.

М: Нет, птица не должна была бы говорить. Если обратиться к началам начал, птица не должна была бы говорить. Во всей истории ее вида не было ни единого случая, чтобы его представитель заговорил. Так что она первой переступила порог.

М: О...

А: Напрасно вы так хотите добраться до цели, все это ни о чем не говорит.

М, сбитый с толку: В каком смысле ни о чем не говорит?

А: Ни в каком.

Б: Ойо (хватит).

М вновь набирается смелости.

М: Она всегда говорила одно и то же, но с такой настойчивостью, такой настойчивостью... я уже был в нерешительности... (Галлюцинируя) Никто не слышал то, что слышал я, но это ничему не мешало, я слышал: "Алло, алло, это йа". Но сам по себе слышать "Алло, алло, это йа" было бы совершеннейшим пустяком, не так ли, важно, что я начал замечать, предвидеть, проникать, теряться...

А: В чем?

Но М уже несгибаем.

М, очень буднично, словно это само собой разумелось: Что ж... Во тьме.

А: И не меньше!

Короткое молчание.

М, после паузы: Мне стало страшно.

А: Смотри-ка...

Б: Ох ох ох (мне тоже).

М: Сначала совсем чуть-чуть, затем все больше и больше, затем, в конце концов, настолько, что я прекратил всяческие отношения с птицей... да... не поверите, до чего я дошел. Я стал тем, кто ничем не интересуется, кто ничего не слышит. (Пауза) Напрасно продолжала она: "Алло, алло, это йа". Я был непроницаем.

Б, испуганная и взволнованная: О... птица натаган?

А, сухо: Она спрашивает, заметила ли это птица?

М, после паузы: Нет.

Б, успокоившись: А...

А, холодно: Она очень любит животных (обращаясь к Б), да?

Б, восхeuенно: Попопопо.

Но М уже увлечен своей историей.

М: Что это за йа? Йа, которая весила двадцать пять грамм и была величиной с яйцо, в то время как йа, выходившее из нее, было величиной... величиной... величиной...

Взмахивает руками.

А: Ну?

Пауза.

М: С БОЛЬШУЮ ПТИЦУ. Оно раздавалось в доме... затем наступала тишина... Я был в полной растерянности... в полной...

А: А ваша жена?

М: Моя жена - нет.

М умолкает. А "будит" его.

А: И что же?

М: Ничего.

Затем М продолжает, словно возвращаясь откуда-то издалека.

М: Птица, которая говорит йа, сама основа "я".

А, бесцеремонно-буднично: Вот как, я думала, тут дело в другом.

М, опять в замешательстве: Да? В чем же?

А, смеется: Не скажу.

Короткие смешки А и Б, которая ничего не понимает.

М, совершенно бессвязно: Птица, которая горланит свлово "йа"... так вот... я вовсе не хочу этим казать, поймите правильно, что птица лишена... нет, нет, вовсе нет, расизм всегда был мне неведом... нет, но понятие... понятие... мы привыкли связывать его с понятием... (жест) килограммов... определенных форм. Когда мы, мы говорим: йа...йа... Но чтобы птица... мы ведь не привыкли, не так ли... считается, что "йа" птицы такое же миниатюрное, как и сама птица... нет, не то, чтобы считалось, что она не ощущает собственого йа... я путаюсь, да, я хочу сказать, что у нас (жест) считается, что... не так ли... имеется тенденция полагать, что она ощущает его очень слабо в переломные моменты своей жизни, когда ей страшно или когда она умирает. (Довольно длинная пауза) Что я только что сказал? (Он ошеломлен) Только что я сказал что-то ужасное, что-то решающее.

Б, очень взволнованная: Ох судрина, ох судрина.

А: Вы не сказали ничего решающего, вы ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛИ.

М: Вы полагаете?

А: Уверена.

Пауза.

М, обескураженный: Тем хуже. Может быть, мне так и не удастся добраться до конца этой истории.

А: Потому что она началась?

М: А вы не заметили?

Б, опечаленно: Окоа, да, да.

А: Нет. Когда она началась?

М: Когда птица появилась в моей комнате.

Пауза.

А: Вот как.

Молчание. Общая пауза.

М: Больше не знаю, как вам объяснить...

Б: Тенедамос, натаган едос...

М: Что она говорит?

Б, дотрагиваясь до его груди: ВЫ, НЕ ПТИЦА.

А: Она просит рассказать, что сделали ВЫ, ВЫ.

М: Да, я могу рассказать ОБ ЭТОМ. Я, Я научил птицу еще одной фразе: "Здрассьте-до свидания, дамы-господа".

А: Всей целиком?

М: Да. Она запомнила: "Здрассьте-до свидания, дамы-господа". Тогда я научил ее еще кое-чему, затем еще и еще. Она запомнила все.

А понемногу заинтересовывается. С ее стороны - нечто вроде допроса:

Б, счастливая: О...

А: ПОЧЕМУ вы учили ее?

М: ПОТОМУ ЧТО ОНА ЗАПОМИНАЛА.

А: А затем вы перестали ее учить?

М: Да.

А: ПОЧЕМУ вы перестали ее учить?

М: Чтобы она все-таки ОСТАЛАСЬ ПТИЦЕЙ.

Всеобщее согласие.

А: И как теперь?

М: Половина от моего уровня.

Б, счастливая: Ойо.

Жест, она показывает ее рост.

А: КАК она пользуется тем, чему вы ее научили?

М: Кстати и некстати. И как придется.

Б: Тсс тсс тсс.

Б удручена. И А тоже.

А: Очень жаль.

М: Да. С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КОЛИЧЕСТВЕННОЙ, ОНА РАСПОЛАГАЕТ ОТНОСИТЕЛЬНО ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ СЛОВАРНЫМ ЗАПАСОМ, НО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КАЧЕСТВЕННОЙ - ПОЛНЫЙ НОЛЬ. ЭТО - ВСЕ, ЧТО УГОДНО, В ПОРЯДКЕ И БЕСПОРЯДКЕ. И потом, надо это знать...

А: Что?

М: Что она говорит! Потому что иначе это можно принять за какой-то полицейский пост... Откуда у нее этот акцент? (Пауза, затем сам с собой) Я никогда не узнаю... прошлое для нее... (Жест: это не в nчет).

Б: Птица натаган?

М: (Отметим, что он понимает шагу, когда его это "устраивает") Дура. (Фразы, все время фразы) Вы спрашиваете, какая она, и я вам отвечаю: дура. Вы спросите меня, исключительная ли это птица, и я вам отвечу: да, исключительная дура... Слушайте хорошенько, что я вам скажу: в один прекрасный день эта птица будет съедена кошкой. В один прекрасный день я умру: эта птица будет съедена кошкой.

Б, ошеломленно: Ойо.

А, весело: Она опечалена, потому что птица БУДЕТ СЪЕДЕНА кошкой.

М: Понимаю. Но эта птица не в состоянии понять, что какая-то кошка вот уже три года ждет ее за углом. И вот... Я говорю ей: "Кошка, кошка, берегись кошки". И что же делает она, Повторяет это перед самым кошкиным носом: "Кошка, кошка, берегись кошки".

Все очень серьезны. Молчание, которым заканчиваются все беседы. Б нарушает его первой.

Б, обращаясь к А: Птица дукса?

А, обращаясь к Б: Да, можно подумать, что у него на нее зуб.

М, он услышал: Я больше не люблю эту птицу. Я говорил с ней, но больше не люблю ее. Мы были вежливы друг с другом. Мы виделись за полдником. По вечерам она дрыхнет, из нее не вытянуть ни слова, но днем она в полной форме.

Б: Каламай каламай.

М, он понял: Да, конечно, это относительно, и в то же время не относительно. В целом, конечно, должно быть, происходило нечто вроде... мы не понимаем друг друга в одном и том же месте, предположим, я понимаю здесь (жест), а она не понимает там (жест, женщины следят взглядом), и тем не менее, В ЦЕЛОМ, иногда, должно быть, происходило нечто вроде...

А, очень нетвердо: Нечто вроде РАЗГОВОРА?

Разумеется, такого, как у них.

М: Да.

А: Эта птица знает, что она разговаривает?

М: Нет, но поскольку это знаю я, в общем, это не проблема.

Молчание. И вот Б открывается хрупкая, но суровая истина. В одиночестве, ни к кому не обращаясь, она сообщает ее. Появляется выход из тоннеля.

Б, очень нежно: Ойи нима нима манук ойо.

А, так же: Она говорит, что птицы питаются маленькими, маленькими зернышками, почти не видимыми, СТИШКАМИ, МУХАМИ, она говорит, что ЗНАЕТ... как это ЗАБАВНО, когда они раскусывают их.

Б раскусывает воображаемую муху. Свежесть садов, в которых совершаются преступления, Зелень. Наконец, воздух. М отступает, удаляется от низ.

Б: Ойи нима кха.

А: Она говорит, что они направляются в САДЫ, на ДОРОГИ, но всегда туда, где бывают кошки... (Обращаясь к М) Не так ли?

М в ужасе отступает.

М: Откуда... Откуда вы знаете о птицах все это?

А: Оттуда. Оттуда же, откуда и все... (Она подходит к Б) Откуда и... она.

Б, обращаясь к М: Натаган судрина ноа манук?

М: Нет, никто этого не знает. (Пауза) Никто и не может этого знать... потому что никто не понимает ни слова из того, о чем говорит птица.

А: Вы уверена?

М, глубокомысленно: Да. (Пауза) Это опасная, слишком опасная для меня история. Вам можно и не говорить, что я крайне осторожен. (Пауза, обращаясь к Б) Если я вам ее и рассказываю, то лишь потому, что вы застряли в шаге. Ведь если вы попробуете ее пересказать, никто не поймет, не так ли,

Б, мягко: Ноа.

А: Ну, а почему мне?

М: Потому что вы ее НЕ СЛЫШИТЕ.

А, твердо: Верно. Мне НАПЛЕВАТЬ НА ПТИЧЬE ИСТОРИИ.